«Тоже мне Шерлок Холмс, — раздраженно подумал Мосс, — делает
ввд, что эти вопросы помогают ему вести расследование. Типичный карьерист,
хочет произвести впечатление. Как-будто, узнав, какие сигареты курил покойный
капитан Херрик, он точно установит, кто именно напал на станцию. Ах, как не
повезло ему с этим Пакистаном», — в который раз подумал Мосс с сожалением.
Когда закончится это расследование, нужно будет сделать все,
чтобы выбраться наконец отсюда, — решил для себя Мосс. Ничего хорошего в этой
стране его не ждет.
Наконец они вошли в дом, где Корнер познакомился со своим
коллегой — аналитиком Блантом и новыми сотрудниками, присланными сюда временно
из Исламабада.
Бланту он задал еще несколько дурацких вопросов и лишь затем
отправился отдыхать в свою комнату, выйдя только к ужину.
После еды Мосс, Беннет и Корнер поднялись в кабинет Беннета,
чтобы еще раз обсудить возникшую после нападения на станцию ситуацию.
Беннет разлил всем виски. На этот раз холодильник работал, и
он подал охлажденное виски со льдом, как любил сам Мосс.
— Скажите, — спросил Корнер, — вы все-тзки никого не
подозреваете в этом нападении?
— Всех, — громко ответил Беннет, — горцев, бандитов,
фундаменталистов, пакистанские власти…
— Даже их? — удивился Корнер.
— Конечно. Вы напрасно думаете, что все пакистанцы относятся
к нам, как наш местный шериф. Многие из них нас просто терпеть не могут. И с
удовольствием могли воспользоваться моментом и напасть на нашу станцию.
— Каким моментом? — уточнил Корнер.
— Ну, подходящим случаем…
— А почему вы считаете, что в тот день был именно подходящий
случай, — не унимался Корнер.
— Может, он бывший следователь ФБР, — впервые подумал Мосс,
видя настойчивость Корнера, — набросился на бедного Беннета и не унимается.
— Мы улетели вместе с Блантом в Афганистан, — объяснил
Беннет, — а здесь осталось только три человека. Обычно на станции всегда бывало
четверо-пятеро. Но одного нашего сотрудника отозвали две недели назад в Карачи,
а Бланта я забрал с собой. Вот так и получилось, что здесь было всего трое
людей и одна из них женщина.
— Ваш вертолет не виден из города, площадка примыкает прямо
к скалам и жители не могли знать, что вы улетаете. Вернее, не могли видеть,
хотя я думаю, что отсюда можно услышать шум винтов, в горах довольно хорошая
слышимость. А это значит, что чужие не могли наверняка знать, кто улетел, а кто
остался в доме, — заключил Корнер.
— Может, это были просто фанатики, — рискнул предложить
Мосс, — для них все равно сколько людей в доме — трое или пятеро. Они одинаково
ненавидят всех американцев.
— Вы верите в совпадения? — немного удивленно спросил
Корнер, — в нашем деле нельзя верить в так называемый случай. Боюсь, что здесь
все гораздо сложнее. Мне не нравится их слишком хорошая осведомленность. Они
действовали по строгому плану, направленному именно на убийство наших офицеров.
— Я тоже так считаю, — согласился Беннет.
— А я нет, — резко возразил Мосс, — здесь могли быть любые
бандиты и не нужно ВИДЕТЬ ВО ВСЕМ ПОЛИТИКУ. Он подчеркнул последние слова,
словно давая понять зарвавшемуся гостю его место и возможности. В конце концов
пусть Беннет сам и отвечает за свою станцию. Ему надоело нянчиться с этим
недоумком.
Но Корнер был очень спокоен, даже слишком.
— Ваши офицеры не курят, то есть ни один из них не спускался
в город за сигаретами, кроме самого мистера Беннета.
— Ну и что?
— А в этот день мистер Беннет за сигаретами не ходил, как
обычно. Значит, можно сделать вывод, что он куда-то улетел. Тем более, если
многие слышали шум вертолета.
— И сразу решили напасть? — скептически уточнил Мосс, — я
тоже не всегда хожу за своими сигаретами, но это еще не значит, что на нашу
резиденцию в Пешаваре должны сразу нападать после этого.
— Конечно, нет, но здесь напали, — напомнил Корнер. Он
говорил всегда негромким спокойным голосом, мягко улыбаясь, и Мосс еще раз
подумал, что у Корнера могут быть какие-то секретные инструкции.
— Существует несколько вариантов сценария этого нападения, —
начал говорить Корнер, по-прежнему не повышая голоса, — по-моему, сотрудника,
вызванного в Карачи, звали Рон Баксей. Верно?
— Да, но при чем тут он, — снова удивился Беннет, ему тоже
перестал нравиться дотошный мистер Корнер.
Перед тем как продолжить, Корнер впервые поднял стаканчик с
виски, немного пригубив янтарной жидкости.
— Внезапное исчезновение мистера Баксея со станции и нападение
после этого неизвестных людей можно было бы не увязывать, если бы не одно
существенное обстоятельство. За день нападения на вашу станцию мистер Баксей
был убит в Карачи неизвестным убийцей. Того до сих пор не могут найти.
— Какой ужас, — испугался Мосс, только начинающий понимать,
что произошло, — вы думаете, это Баксей навел этих бандитов?
— Он никого не мог навести, — напомнил Корнер, — я же
сказал, что его убили за день до нападения. А об отъезде мистера Беннета и
мистера Бланта не мог знать никто из посторонних.
— Я все-таки не понимаю, — наконец не выдержал Беннет, — что
вы все время хотите сказать. Мне не нравятся ваши подозрения, мистер Корнер, и
я говорю об этом прямо. Скажите наконец, что вы думаете по поводу этого
нападения.
— Хорошо, — спокойно сообщил Корнер, — я могу вам сказать об
этом. О поездке в банду Нуруллы знали на станции только два человека — вы,
мастер Беннет, и мистер Гарри Блант, за исключением убитых, конечно. Еще об
этом могли знать пилоты, но, как я выяснил у мистера Бланта, вы дали им задание
перед самым вылетом, и они ничего не знали о предстоящем рейсе. И, наконец,
кроме вас двоих, об этом мог знать только мистер Мосс.
Беннет сидел как камень, он даже не шевельнулся. А мистер
Мосс почувствовал, как начинают гореть щеки. У него всегда горели щеки, когда
он был в ярости.
— Вы обвиняете меня в нападении на станцию, — вскочил на
ноги Мосс, — меня? Сотрудника ЦРУ с двадцатилетним стажем. Мистер Корнер,
извинитесь или я немедленно ухожу.
— Напрасно вы так го, ячитесь, — успокоил его Корнер, — я же
не сказал, что вы виновны в нападении на станцию, я просто отметил, кто мог
знать о предстоящем отъезде. И в результате конкретного анализа пришел к
выводу, кто именно мог знать об отъезде двоих сотрудников станции за границу.
— Выводы верные, — спокойно заметил Беннет, — но это только
предварительные результаты. Меня интересуют конечные выводы. Кто именно напал
на станцию и кто из нас троих, если, конечно, это именно так, мог сообщить
нападавшим о благоприятном для них времени. Вы не хотели бы поделиться и этими
размышлениями?
