– Верно, мисс Монтгомери, – произнес он, – быть может, вы помогли бы леди Арабелле?
Дуглесс подарила ему соответствующий взгляд и чуть было не сказала вслух, что именно она о нем думает, но он так жалобно смотрел на нее, прямо-таки умоляя глазами быть послушной, что она, вместо того, чтобы поступить так, как ей казалось в данной ситуации подходящим и сказать им обоим в лицо, что она о них думает, молча повернулась и пошла назад, к дому. Ладно, – решила она, – в конце-то концов, меня это никак не касается! Да, ей абсолютно безразлично, чем именно он занимается с другими женщинами! Ну, разумеется, она могла бы сейчас напомнить ему, что из-за его глупого поведения в прошлом с Арабеллой потом будущие целые поколения людей только и делали, что смеялись над ним, а теперь он вроде бы намерен начать все с начала! Да, надо будет ей, Дуглесс, решиться и все это высказать ему в лицо! Ну, и потом: раз уж он столь безумно любит свою супругу, тогда как же он позволяет себе тискать эту сверходаренную Арабеллу?!
Ей потребовалось некоторое время, чтобы отыскать библиотеку, которая оказалась точно такой, какой она и представляла себе библиотеку в старинном величественном особняке: книги в кожаных переплетах, обтянутые кожей кресла, темно-зеленые стены, дубовые двери. Оглядевшись, Дуглесс не сразу заметила блондина, который стоял у одного из шкафов, погруженный в изучение какой-то книги. Он стоял, склонившись над книгой, но Дуглесс сумела разглядеть, что он очень хорош собой, и, хотя не может сравниться с божественным Николасом, он смотрится вполне пристойно и, вероятно, смог бы заставить биться сильнее не одно женское сердце! Она не преминула отметить про себя, что ростом незнакомец был приблизительно пять футов и шесть дюймов, а по собственному опыту Дуглесс знала, что все красивые, но небольшого роста мужчины самовлюбленны, будто бантамские низкорослые петушки, и постоянно влюбляются в таких же невысоких хорошеньких женщин, как Дуглесс!
– Привет, – сказала она.
Мужчина оторвал глаза от книги, поглядел себе под ноги, потом устремил взор вверх и наконец с неприкрытым интересом уставился на Дуглесс. Отложив книгу в сторону, он пошел ей навстречу, протягивая руку.
– Приветик! Я – Гамильтон Нолман, – сообщил он. Дуглесс ответила на его рукопожатие. Глаза – голубые, зубы – безупречные, право же, загляденье, а не мужчина!
– Я – Дуглесс Монтгомери, – представилась она, – а вы, должно быть, американец?
– Точно, – откликнулся он, – есть такой грех! – И между ними тотчас же, сами собой возникли некие узы доверия. Чуть придвигаясь к ней, он спросил:
– Скажите, а вы чувствуете себя уверенно здесь? – И он обвел глазами комнату.
– Ничуть! – отозвалась она. – Ни здесь, ни с этими людьми! Леди Арабелла отправила меня сюда, чтобы я тут печатала на машинке, но не она мой работодатель!
– О, очень скоро она вообще заставит вас мыть туалеты! – засмеялся Гамильтон. – Она и близко не подпускает сюда хорошеньких женщин. И все горничные, что здесь служат, – сущие мегеры!
– Пока я этого не успела заметить, – сказала Дуглесс и, поглядев на него, спросила:
– Уж не тот ли вы доктор, что должен обрабатывать документы семейства Стэффорд? Ну, те самые, которые вывалились из стены?
– Да, это именно я, – ответил он.
– О, это, должно быть, невероятно увлекательное занятие! – произнесла Дуглесс, округлив глаза и вообще стараясь выглядеть юной, невинной и несколько туповатой, конечно, насколько ей это удавалось. – Я слышала, доктор Нолман, документы эти содержат что-то очень секретное. Это так?
Снисходительно фыркнув, он отеческим тоном ответил:
– Пожалуйста, зовите меня просто Ли. Да, занятие это довольно увлекательное! Впрочем, я лишь начинаю по-настоящему разбираться в бумагах.
– Это, кажется, касается одного мужчины, которого должны были обезглавить, да? – спросила Дуглесс. – Впрочем, я… – тут она потупила глаза и понизила голос, – я не уверена, что вы станете мне об этом что-то рассказывать…
Она с удовлетворением отметила, как он выпятил грудь, едва не лопнув от гордости, и через несколько минут они уже сидели рядышком, и он читал ей что-то вроде лекции, как настоящий профессор. Несмотря на то, что он был несколько напыщен, она не могла не признаться себе, что он ей нравится. Интересно, – думала она, – а мог бы отец не полюбить такого вот зятя, узнай он, что зять интересуется историей средних веков?! Минуточку! – остановила себя Дуглесс. – Надеюсь, ты не забыла, что должна отшивать всех мужиков подряд? – Поглощенная разговором, она не заметила, как в комнату вошел Николас.
– Мисс Монтгомери! – воскликнул Николас столь решительно и громко, что Дуглесс от неожиданности чуть не свалилась с кресла на пол, – Как там мои письма? Перепечатаны?
– Перепечатаны? – переспросила она. – Нет, я не… Лорд Стэффорд, познакомьтесь, пожалуйста, это – доктор Гамильтон Нолман, и он…
Однако Николас, не обращая ни малейшего внимания на протянутую для приветствия руку доктора Нолмана, прошел мимо него к окну.
– Оставьте нас вдвоем! – грубо потребовал он. Ли удивленно поднял брови, поглядел на Дуглесс, затем собрал свои книги и вышел из библиотеки, хлопнув тяжелой дверью.
– Вы кем это себя вообразили?! – с негодованием воскликнула Дуглесс. – Имейте в виду: вы больше – не лорд из шестнадцатого столетия! И вы не должны так обходиться с людьми. Кстати, что вам известно о перепечатке?
Николас обернулся к ней, и по его виду она поняла, что о перепечатке он понятия не имеет.
– Уж очень близко вы сидели возле этого коротышки! – заметил он.
– Что? Я?! – завелась было Дуглесс. Уж не ревнует ли он? И, подходя к большому, дубового дерева бюро, она проговорила:
– А он очень недурно смотрится, не правда ли? И к тому же, вообразите, еще и ученый, в его-то годы! А как там поживает Арабелла? Вы уже сообщили ей о своей супруге?
– А что за беседы вы тут вели с этим типом? – спросил, не отвечая ей, Николас.
– Да самые обычные, – ответила она, водя пальцем по поверхности бюро. – Ну, он говорил, что я, мол, хорошенькая, и всякое такое.
Она смерила взглядом Николаса и по выражению его лица поняла, что он с трудом сдерживает гнев. Сердце ее так и запрыгало от счастья. Да, – подумала она, – месть может-таки быть сладкой.
– Кстати, – поспешила добавить она, – мне удалось кое-что выяснить. Ли, то есть доктор Нолман, еще не успел в полной мере ознакомиться ни с одним из документов. Похоже, эта ваша Арабелла тянула время, пытаясь по фотографиям выбрать из многих ученых, которые жаждали посмотреть документы, кого-нибудь одного. И, судя по тому, что я успела заметить, предпочтение отдавалось мужчинам, притом, самым привлекательным! Этакий «конкурс красоты» для мужчин! Как мне рассказали, все фотографии претенденток-женщин она просто швыряла в мусорную корзину! По словам Ли, Арабелла была очень разочарована, когда обнаружила, что он ниже ее ростом! Она лишь разок взглянула на него и заявила: «А я-то думала, все американцы – высокого роста!» Слава те Господи, эта ее реплика, кажется, никак не затронула самолюбия Ли, потому что он лишь расхохотался. И Ли склонен, очень склонен считать Арабеллу просто-напросто этаким вываренным куском мяса! Ой, прошу прощения: я же совсем забыла, как вы ее обожаете!
