Она посмотрела на него и увидела слезы в его глазах. Она раскрыла объятия и обняла его.
— Прости, — прошептал он. — Мне очень жаль, я так хотел быть с тобой, что потерял бдительность. Я должен был уберечь тебя от...
Она обнимала его, нежно гладила по голове...
— Что бы ни случилось, я рада, что ты рассказал мне... о себе. Но почему?..
— Потому что я люблю тебя, — сказал он так просто, будто это был давно известный факт.
— Ты... что? — Она повернулась к нему, чтобы посмотреть ему в глаза. — Что ты сказал?
Джейс встал. Прислонившись к холодной земляной стене рядом с ней, вытер слезы.
— Прости меня. Я старался сдерживать свои чувства, но иногда...
— Я англичанка, и не надо мне рассказывать о том, как ты хотел сдержать свои чувства. Я хочу услышать другое. Ты сказал...
Он посмотрел на нее словно она глухая.
— Я влюбился в тебя с первого взгляда. Я думал, что ты знаешь.
— Возможно, я глупая, но нет, я не знала.
— Хм! — в изумлении буркнул он. — Я приехал к тебе домой, готовый подать на тебя в суд, а кончилось тем, что я пригласил тебя пожить у меня. — Он махнул рукой. — Вроде того...
Най хотела услышать то, что он должен сказать. Она хотела спорить с ним, делать что угодно, лишь бы не думать о том, где они находятся и что они никогда не выйдут отсюда. Недостаток кислорода — это первое, что угрожает им.
— Хорошо, — сказала она, успокаивая себя. Некуда спешить. Надо беречь воздух. — Тогда почему ты ни разу не прикоснулся ко мне?
Джейс обследовал стену. Он поднял свечу и приложил ухо к стене.
— Ты ничего не слышишь?
— Нет, — сказала она. — Но я хочу получить ответ на свой вопрос.
— Ты станешь смеяться надо мной.
— Не думаю, что есть в мире такая вещь, которая заставила бы меня сейчас рассмеяться.
— В течение года после смерти Стейси я боялся даже разговаривать с женщиной, если она мне не родная. Я боялся, что скажу что-то, что заставит ее так пасть духом...
— Что она убьет себя?
— Нет. Такое не приходило мне в голову. Но оказалось, что у Стейси были секреты, значит, со мной что-то не так, раз она не доверяла мне. — Он обследовал каждый дюйм тоннеля.
— У нас у всех есть секреты, — сказала Най. — И в жизни Стейси произошло столько ужасных вещей. Она пережила смерть матери, и в тот же год ее покинул отец. Она была сильная женщина.
Джейс оглянулся на нее:
— Я начинаю думать, что это так.
— И все же ты уклоняешься от ответа? Ты и я, мы так близки...
Джейс наклонился, чтобы осмотреть груду земли в том конце тоннеля, который вел наружу.
— Когда пошел второй год после смерти Стейси, а я так и не прикоснулся ни к одной женщине, я поклялся памятью Стейси, что не сделаю этого, пока не узнаю правду о ее смерти.
Най потребовалось несколько минут, чтобы понять, что он имеет в виду, затем она улыбнулась. Он дал обет целомудрия. Она не знала, почему это решение так понравилось ей, но она оценила его. Она подумала, что не много найдется мужчин, готовых отказаться от секса...
Несколько предыдущих лет Най провела в окружении мужчин, которые только и ждали, как за три минуты рассказать американской телевизионной аудитории обо всех тех ужасах, свидетелями которых они были. Один из них — который смотрел на нее с особым вожделением, — спросил ее, что она ищет в мужчинах. Прекрасно видя и его эгоизм, и то, что он просто-напросто развратник, она отрезала: «Я ищу мужчину, который способен любить». Это было спонтанное утверждение, но, думая об этом позже, она поняла, что это правильно. Да, именно о таком мужчине она мечтала, о мужчине, который способен по-настоящему любить, глубоко и самоотверженно, так чтобы ставить любовь выше всех прочих вещей.
Она наблюдала, как Джейс опустил свечу и начал разгребать землю. Она понимала, что это бесполезный труд, но ей нравилось, что он пытается не сдаваться. Он мужчина, который мог отдаться чувству целиком и полностью, и поэтому он восстал против того, что каждый говорил ему, и остался верен своим собственным убеждениям. Он не верил, что Стейси совершила суицид, и он готов положить жизнь на то, чтобы доказать, что она не делала этого. Он не хотел ложных обвинений ни в свой, ни в ее адрес.
— Я думаю, тебе лучше присесть, — сказала Най.
Он повернулся к ней и посмотрел так, как если бы собирался сообщить, что они скоро выберутся отсюда, но, казалось, изменил свое намерение.
— Да, мы должны беречь кислород.
Он присел рядом с ней и обнял ее, прижав ее голову к своей груди. Одна свеча почти догорела, другая тоже вскоре погаснет. И потом они начнут задыхаться...
Он обнимал ее, гладил по голове, и оба молчали. Най думала о том, что должна сказать ему... Она должна сказать, что тоже любит его, но она понимала, что он и сам знает это. Они были неразлучны с первого дня знакомства. Если бы они не сбежали в тот день, то могли бы больше никогда не встретиться.
Она даже не поняла, что плачет, пока не почувствовала, каким влажным стал его свитер под ее щекой.
— Тихо, тихо... — сказал он, гладя ее по лицу. — Успокойся. Нам нужно беречь силы...
Она кивнула. Ничего другого им не оставалось. Гнев был бесполезен, разговор необязателен.
Она не знала, сколько сидела так, прижавшись к его большому сильному телу, чувствуя его тепло. Ее щека лежала на его груди, она слышала биение его сердца и не заметила, как уснула.
Когда Джейс разбудил ее, она не могла понять, сколько продолжалось это забытье.
— Тише, — прошептал он, и она почувствовала, как тяжело он дышит. Совсем мало воздуха осталось в тоннеле. — Слышишь?
Она попробовала приподнять голову, но даже на это не было сил. Она снова опустила ее на грудь Джейса.
— Ты слышишь? — снова спросил он.
Она не слышала ничего.
С усилием Джейс отодвинул ее от себя и, покачиваясь, поднялся, держась за стену, и прислонился ухом к стене.
— А что ты слышишь? — прошептала Най, затем сделала несколько жадных вздохов.
— Не знаю... — Он перешел к другой стене и снова приложил ухо. — Может, и ничего, — сказал он, затем понял: что бы он ни слышал, но это шло от той стены, у которой сидела Най.
Медленно наклонившись, Джейс помог ей встать, оба судорожно глотали воздух. Он помог ей перейти к противоположной стене, подальше от того места, где они сидели прежде.
Теперь она слышала какой-то шум и взглянула на него, широко открыв глаза.
— Что... что это? — прошептали ее губы.
Он, насколько мог, набрал воздуха в легкие.
