— С преподобным Томасом.
— А, ну да. Вы даете ему уроки по средам, — он с улыбкой щелкнул ее по носу. — Не удивляйтесь. Я много чего знаю о вас. Почему бы вам не сесть, а я бы принес вам тарелку с едой. Я видел, так делают другие мужчины.
Если бы сейчас она была с Лиандером, то уж он бы знал, что следует делать, подумала она. И им надо было бы уезжать уже в пятнадцать минут четвертого, потому что по четвергам он…
— Вам жалко, что с вами нет мужчины, который знал бы, как нужно себя вести? — раздался над ее головой голос Кейна. Он стоял перед ней с тарелкой в руках, его огромная тень загораживала солнечный свет.
— Ничего подобного, — ответила она, но кроме этого ничего больше сказать не успела, потому что ей на колени упала порция какого-то блюда, обильно политого соусом.
Кейн не двинулся с места, но на его лице читалось, что все, чего он так боялся, только что произошло.
Хьюстон смогла прореагировать только тогда, когда услышала сдавленный женский смешок и увидела, что все гости встали и смотрят на них.
Она торопливо встала, и еда упала с ее колен на землю.
— Поднимите меня, — прошептала она, но он только уныло смотрел на нее. — Возьмите меня на руки, отнесите к экипажу и отъезжайте, — тихо скомандовала Хьюстон.
Кейн не привык слепо подчиняться приказам, но этот он выполнил. Он легко поднял ее на руки и зашагал к воротам.
Пока он нес ее к экипажу, Хьюстон устраивалась поудобнее у него на руках. По четвергам Лиандер брал уроки фехтования, а мистер Таггерт решил в это время свести с ума свою невесту.
Пока они не сели в экипаж и не поехали к дому Чандлеров, Кейн не произнес ни слова.
— Почему? — спросил он наконец. — Чем помогло то, что я донес вас на руках?
— Дело в том, что мало кто из присутствовавших там мужчин имеют настолько сильные мышцы, что могут носить своих жен. Думаю, любая женщина согласилась бы, чтобы на нее опрокинули полную тарелку, если после этого мужчина отнес бы ее домой на руках.
— Да вы легкая как пушинка. Улыбнувшись, она придвинулась к нему и поцеловала его в щеку.
— Это я для вас легкая, как пушинка, — мягко проговорила она.
Он остановил экипаж и с удивлением посмотрел на нее.
— Вы ведь настоящая леди, мисс Чандлер, так ведь? Настоящая леди.
— Надеюсь, что это так, — пробормотала она и подумала, что вполне возможно, стала бы кем угодно, если бы этого захотел Кейн Таггерт.
Глава 9
Хьюстон ворвалась в спальню матери, где Опал вышивала манжеты.
— Мама! Ты должна мне помочь, — сказала Хьюстон.
— Посмотри на свое платье, — сказала Опал, поднимаясь с места. — Ты думаешь, оно отстирается?
— Не знаю. Мама, он ждет меня внизу, и ты должна занять его, пока я переодеваюсь. Если ты не поговоришь с ним, боюсь, он уедет.
Опал отступила на шаг:
— Неужели ты имеешь в виду мистера Таггерта? Он ждет тебя внизу?
Хьюстон взяла мать за руки:
— Он очень расстроен. Он случайно опрокинул на меня полную тарелку, и все стали над ним смеяться. Если б ты видела его лицо! Он был так унижен. Пожалуйста, спустись и поговори с ним немного. Не отпускай его.
Опал смягчилась:
— Если это получилось случайно, никто не должен был над ним смеяться.
— Спасибо, — проговорила Хьюстон, быстро целуя мать в щеку, перед тем как выбежать из комнаты.
Она не обратила внимания на крик Опал: «А о чем мне с ним говорить?"
Сьюзен ждала Хьюстон в ее комнате и помогла ей расстегнуть застежки на платье.
— Испачкана только вставка спереди, — сказала Хьюстон, рассматривая платье. — Сьюзен, скажи миссис Томас, чтобы она потерла его порошком жженой магнезии, может быть, тогда жир отойдет, и… О Боже, сколько пятен! Подержи вставку над паром, если и тогда они "не отойдут, то я попробую оттереть керосином. Но, это я сделаю сама. Не хочу, чтобы кухня взлетела на воздух. А теперь поспеши, пока жир окончательно не впитался.
Когда Сьюзен вернулась, Хьюстон сидела за столом и что-то писала.
— Отдай потом эту записку Вилли и скажи, чтобы он отнес ее миссис Мерчисон. И пусть объяснит ей, что мне нужно, чтобы потом не было недоразумений.
Рассказывая, она продолжала писать.
— В доме Таггерта Вилли должен подняться по лестнице — той, которая у кухни, до чердака, потом повернуть налево, там он увидит длинный коридор. За второй дверью налево будет маленькая комнатка с мебелью. У стены лежит свернутый красный ковер и большая сумка с декоративными подушками. Сумка такая большая, что пропустить ее невозможно. Пусть отнесет ковер и подушки вниз в маленькую гостиную. Миссис Мерчисон покажет ему, где это. Ковер нужно развернуть и положить подушки по краям. Из соседней гостиной пусть принесет большой серебряный канделябр с тремя свечами и поставит его посередине ковра.
Она подняла глаза на Сьюзен:
— Ты запомнила, что надо передать Вилли?
— Да, мисс. Пикник в помещении. Правда, что мистер Таггерт опрокинул на гостей накрытый стол?
— Кто это тебе сказал?
— Элли, она работает у соседей Мэнкинов.
— Все было совсем не так. А теперь иди вниз, объясни все Вилли и попроси его передать эту записку миссис Мерчисон. И пожалуйста, побыстрее. Мне нужна будет твоя помощь. Да, и пусть он скажет миссис Мерчисон, что я постараюсь задержаться подольше, чтобы она успела все приготовить.
Когда Сьюзен ушла, Хьюстон с ужасом обнаружила, что жир впитался и в ее нижнее белье. Торопливо осмотрев пятна, она решила, что все отойдет при кипячении, и начала переодеваться.
Она достала из шкафа бледно-зеленое батистовое платье с короткими рукавами с буфами, лифом с закрытым вырезом, отделанным гипюром. К сожалению, платье застегивалось сзади на тридцать шесть крошечных зеленых пуговичек. Она пыталась справиться с ними сама, но тут вошла Сьюзен.
— Что слышно внизу?
— Ничего, мисс, — ответила Сьюзен, застегивая пуговицы маленьким медным крючком. — Посмотреть? Мне кажется, что дверь на веранду открыта.
— Нет, — сказала Хьюстон, начиная беспокоиться. Опал Гейтс была женщиной беззащитной, и ее легко можно было шокировать. Хьюстон так и видела, как Кейн с его отвратительной манерой говорить доводит Опал до обморока, а когда та падает без чувств, не видит необходимости «ее поднимать».
— Больше никого нет в доме, Сьюзен?
— Нет, мисс.
— Хорошо. Тогда я могу спуститься вниз и посмотреть в щелочку. Ты можешь застегнуть мне платье там, внизу.
Хьюстон на цыпочках спустилась по лестнице, Сьюзен за ней, и они притаились за дверью на веранду.
