Иден потребовалось почти тридцать минут, чтобы перевести страдальца через лужайку и часть сада, разделяющую их дома, а потом еще затащить его по лестнице на второй этаж. При этом она прекрасно понимала, что он сознательно замедляет движение, чтобы иметь время хорошенько расспросить ее.
Похоже, мистера Макбрайда весьма интересовала история города Арундел в целом и Фаррингтон-Мэнора в частности. Проверяя себя, Иден попыталась усомниться в преднамеренности расспросов. Ну что такого, если человек расспрашивает о городе, где он поселился? Светский разговор, только и всего. Но чутье подсказывало ей, что это не так. Зачем он вообще приехал сюда, если ничегошеньки не знает об этих местах?
И еще один момент весьма ее насторожил: Макбрайд не задал ни одногодичного вопроса, не поинтересовался тем, есть ли у нее семья, дети. И про себя он категорически не желал говорить, а если она начинала спрашивать, тут же менял тему разговора. Подозрения Иден росли буквально с каждой минутой.
– Это так мило с вашей стороны, мисс Палмер, – сказал Макбрайд, устраиваясь на кровати в гостевой спальне. – Я много слышал о гостеприимстве и доброте южан и теперь на личном примере убедился, что все сказанное – чистая правда. – Он положил свою ладонь на ее руку и сказал, глядя ей в глаза: – Вы так добры…
– Мистер Макбрайд…
– Называйте меня Джаредом. – Он улыбнулся, и Иден осознала, что перед ней очень интересный мужчина, который, несомненно, пользуется успехом у женщин. Синяки и царапины, уродовавшие его лицо, не могли скрыть суровой мужской красоты.
– Мистер Макбрайд, – твердо повторила Иден, – я пригласила вас в свой дом, движимая чувством вины за те побои, что нанесла вам. И буду вас рассматривать только в качестве гостя. Я ясно выразилась?
– Да, мэм. – Джаред нырнул под одеяло и пробубнил: – Я понимаю, что и надеяться не могу, чтобы такая красавица обратила на меня внимание…
Иден выразительно вздернула брови, и он, хмыкнув, осекся. Потом прикрыл глаза и сделал вид, что отдыхает.
Иден спустилась вниз, прибралась в кухне, а потом решила позвонить дочери. Решение далось ей непросто, но она все же набрала номер.
– Как ты себя чувствуешь, детка?
– Хорошо, – быстро сказала Мелисса. – Мам, ты не сердись, но не могла бы ты попозже позвонить? Стюарт сегодня отпросился с обеда, и мы сейчас едем за покупками. Хотим кое-что купить для нашей новой квартиры… ну, то есть для твоей старой квартиры. Ох, прости, я не хотела быть грубой. Лучше расскажи, как там Арундел? Все такое же сонное болото?
Иден прекрасно слышала нетерпение в голосе дочери, которой было совершенно не интересно, что там происходит у матери в Арунделе. Волновал ее сейчас только Стюарт. Иден быстро сказала себе, что нельзя обижаться на Мелиссу за такой эгоизм и не стоит злоупотреблять вниманием дочери. Хотя, видит Бог, ей было обидно и ужасно хотелось поделиться с Мелиссой здешними новостями.
– Ты права, – легко согласилась Иден. – Здесь ровным счетом ничего не меняется и не происходит. Так что беги по магазинам и получай удовольствие. Если нужны будут деньги…
– Мама! – возмущенно прервала ее дочь. – Неужели ты думаешь, что Стюарт не в состоянии содержать меня и ребенка?
«Ну если он живет в квартире, за которую я плачу, то наверное», – хотела ответить Иден. Но она опять заставила себя промолчать. Вообще в последнее время ей приходится столько всего держать в себе, просто удивительно! Интересно, у всех матерей так же?
– Я никогда не сомневалась в твоем муже, – сказала она. – Беги, детка, Стюарт, наверное, заждался.
Иден повесила трубку и некоторое время стояла, пытаясь прийти в себя. Они с дочерью были так близки, даже брак Мелиссы не смог этому помешать. И вот теперь вдруг все изменилось. Иден поняла, что лопнула наконец пуповина, связывающая ее с дочерью. Наверное, это нормально, ведь Мелисса уже взрослая… Ее девочка выросла, и она должна радоваться этому… должна, но почему же так больно и хочется плакать?
Иден вдруг мучительно захотелось еще раз набрать знакомый номер и сказать Мелиссе, что она возвращается. Интересно, возьмут ее обратно на постоянную работу?
Иден взяла себя в руки и отошла от телефона. Так нельзя. Она не станет никому звонить. Нужно пойти наверх, вымыть голову и навести красоту, сегодня вечером она ждет к ужину Брэддона Гренвилла. И хотя многое здесь, в Арунделе, пока было непонятно Иден, в одном она была абсолютно уверена – ее пребывание в этом городе не будет скучным.
Глава 5
– Ты уверена, что поступаешь разумно? – с нажимом спросил Брэд. – Я не хочу подвергать сомнению твои действия, но неужели это так необходимо – приглашать в дом незнакомого человека?
Иден стояла спиной к адвокату, и он не мог видеть, что она улыбается.
– Думаю, его уже нельзя считать незнакомым, – заметила она. – Ведь твои друзья из местного полицейского участка поинтересовались послужным список мистера Макбрайда. Меня заверили, что мой сосед Джаред Макбрайд – настоящий коп, к тому же с героическим прошлым. Учитывая, что его нынешнее плачевное состояние – результат моих действий, пригласить его в дом и ухаживать за ним, пока он не поправится, – наименьшее, что я могу сделать. Неужели ты меня осуждаешь? – Она повернулась к Брэду и уставилась на него круглыми глазами, усиленно хлопая аккуратно подкрашенными ресницами.
Гренвилл начал было что-то говорить, но замолчал и усмехнулся:
– По-моему, ты даешь мне понять, чтобы я не лез не в свое дело. Я правильно понял эту небольшую речь?
– В целом да. – Иден понравилось, что Брэд уловил намек. Она осторожно развернула запеченную форель, которую Гренвилл привез из рыбного ресторана. Тем временем Брэд доставал из шкафчиков тарелки, и Иден обратила внимание на то, что он прекрасно знает, где что находится. Кажется, адвокат упоминал, что изредка навещал миссис Фаррингтон, однако сказал, что друзьями они так и не стали. Каким же тогда образом ему удалось так хорошо изучить дом и даже содержимое кухонных шкафов?
Накрывая на стол в гостиной, Гренвилл спросил:
– И надолго он здесь задержится?
Иден сделала вид, что не слышала вопроса. Она разложила по тарелкам горячие бобы, заправила салат и попросила:
– Расскажи мне обо всех здешних новостях за последние двадцать лет. Что произошло в Арунделе после моего отъезда? Кто умер, кто женился, кто родился, были ли какие-нибудь скандалы?
Некоторое время адвокат отвечал рассеянно – он никак не мог выкинуть из головы Макбрайда, который так не вовремя стал постояльцем в доме Фаррингтонов. Но потом он разошелся, и Иден обнаружила, что Брэддон Гренвилл – прекрасный рассказчик. Оказалось, что за двадцать два года город почти не изменился. Впрочем, это вовсе не удивительно, если учесть, с каким рвением его жители противились всяческим переменам. Одна из крупных торговых фирм хотела построить супермаркет на подъезде к городу, так это вызвало такую бурю протеста, что представители фирмы тихонько съехали из города и больше не заикались об этом проекте. В традициях жителей Арундела было называть своих детей именами основателей города. Конечно, дети уезжали в колледжи, но потом они возвращались, привозя с собой супругов из достойных семей Америки, селились в своих старых домах и, родив детей, называли их все теми же именами. Почти нигде в Соединенных Штатах родителям не приходило в голову называть дочерей Хотон или Пембрук. Но в Арунделе подобные имена были в ходу с семнадцатого века и не становились менее популярными. Имя являлось своего рода визитной карточкой, достаточно было услышать, как зовут человека, и за ним вставали бизнес и богатство его семьи, вырисовывалась роль его предков в истории. Арундел прекрасно жил по своим законам.
