– Иду, – отозвалась Иден, прикрывая трубку ладонью.
– Мама, это был мужской голос? – В вопросе дочери прозвучали и неодобрение, и удивление.
– Да, но…
– Что в твоем доме делает мужчина? Утром?
– Мелисса, перестань! Я уже взрослая, ты не забыла? К тому же сейчас время ленча.
– Но ведь ты спала, я же разбудила тебя! Мама… мама, ты что, провела ночь с этим мужчиной?
Иден сжала зубы, вдохнула-выдохнула и ответила как можно спокойнее:
– Мелисса, девочка моя любимая, это совершенно не твое дело. И давай перестанем обсуждать мою жизнь и поговорим о тебе. Я думаю, тебе стоит помириться с мужем и не пытаться больше использовать меня как буфер между вами. Что же касается твоего приезда в Арундел, то на таком сроке беременности врачи не рекомендуют совершать длительные путешествия. А теперь пойди прими расслабляющую ванну, выбери какой-нибудь несложный рецепт из кулинарной книги и приготовь мужу вкусный ужин. Я позвоню, когда у меня будет время.
Иден повесила трубку. «Bay! Я молодец, – думала она. – Именно так нужно себя вести, чтобы не дать детям сесть тебе на шею. Я все сделала правильно». Эйфория владела ею секунд тридцать. Потом Иден упала на стул и разрыдалась. Она только что отказала в помощи своей дочери, своему единственному ребенку, с которым не разлучалась с момента ее рождения. «Что я за мать? – терзалась Иден. – Может, надо было позвать Мелиссу в Арундел? Но как быть с ФБР и расследованием?»
– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – Голос Макбрайда был полон сочувствия.
Иден попыталась вытереть глаза тыльной стороной ладони, и он услужливо протянул ей салфетку.
– Спасибо, – пробормотала она.
– Ты разговаривала с дочерью?
– Да. – Иден высморкалась. – Это была моя дочь… взрослая дочь, которая уверена теперь, что я ее бросила. А я… а я подлая и неразборчивая.
– Ты? Да по сравнению с тобой и монахини кажутся распущенными.
– Ты смеешься надо мной.
– Ничего подобного! Вчера вечером я сделал тебе свой фирменный коктейль. Если бы ты только знала, скольких женщин мне удаюсь соблазнить с помощью этого пойла! А с тобой вышла осечка.
Иден рассмеялась сквозь слезы. Но потом вспомнила разговор с Мелиссой, и улыбка растаяла на ее губах.
– А вдруг она обидится и не захочет со мной разговаривать? Вдруг она отвернется от меня?
– Ты про дочь? Ну, у меня детей нет, поэтому я не могу утверждать, но я не думаю, что ваша ссора так уж серьезна. И сказала ты ей абсолютно правильные вещи. Ну что ты так смотришь? Я не подслушивал, а просто прислушивался. Профессиональная привычка. И ты была права. Если она будет бегать к мамочке всякий раз, как поругается со своим благоверным, то никогда не научится жить в семье.
– Но Стюарт, ее муж… Знаешь, я его терпеть не могу.
– А ты поставь себя на его место. Он молод и амбициозен, а ему приходится жить с тещей – весьма успешной дамой, которая добилась материального благополучия и всего остального вопреки сложной жизни и тяжелым обстоятельствам. Ты ведь знаешь, что обычно случается с девочками, которые становятся мамами в семнадцать?
– Знаю, конечно, но мне помогли. У меня была миссис Фаррингтон.
– И ты серьезно думаешь, что старуха оставила бы тебя в этом доме, если бы ты не работала на нее день и ночь? Успех, которого ты добилась в жизни, – заслуга целиком твоя, а не миссис Фаррингтон.
– Может, и так. – Иден улыбнулась.
– Ладно, я сделал все, что мог, чтобы подбодрить тебя и вернуть боевой дух в это красивое тело. И хотя в этой рубашечке ты выглядишь очень завлекательно, я, как честный человек, предлагаю тебе спуститься и позавтракать.
– Я… – Первым порывом Иден было схватить одеяло и закутаться в него, скрываясь от нескромных мужских глаз. Но Иден не сделала этого. Она задумчиво посмотрела на Джареда большими влажными глазами.
– Нет-нет! – Макбрайд попятился к двери. – Я не хочу, чтобы ты таким образом расплачивалась со мной за житейскую мудрость и добрые слова. Одевайся и приходи завтракать. Слышишь? Это приказ! Я уже позвонил Гренвиллу и предупредил его, что тебе нездоровится и поэтому сегодня ты останешься дома. Тебе не придется встречаться с этими самовлюбленными болванами, его клиентами, и проектировать сады, которые они даже не смогут оценить.
– Ты не имел никакого права это делать! – Иден вскочила и сердито уставилась на него.
Несколько секунд Макбрайд смотрел на нее остановившимся взглядом. Иден стояла против окна, и рубашка – явно любимая и много раз стиранная – стала полупрозрачной, потому что солнце било в спину. Иден увидела, как Джаред побледнел; губы его сжались. Он повернулся и быстро пошел к двери, бросив через плечо:
– У тебя десять минут. Если не спустишься через пятнадцать, я вернусь, и тогда за себя не отвечаю.
Иден улыбалась, когда закрывала дверь и собиралась в душ. Мужики вообще – и Макбрайд в частности – всегда являются источником головной боли и всяческих неприятностей. Но иногда только они позволяют женщине почувствовать себя счастливой. Осознать свою власть, вот как сейчас. Иден включила воду погорячее, вымыла волосы и протерла лицо очищающим гелем. Мылом она не пользовалась, потому что оно сушит кожу, а именно сейчас ей совсем не хотелось разгуливать по Арунделу с шелушащимся носом.
Стоя под упругими струями воды, Иден вновь и вновь прокручивала в голове свой разговор с Мелиссой. Все-таки надо было выслушать девочку как следует, серьезно отнестись к ее жалобам. Но, с другой стороны, радость Мелиссы, узнавшей, что мать уезжает, была столь очевидна, что Иден до сих пор переживала боль и обиду, которую почувствовала тогда. Да и что Иден знала о замужней жизни? Да ровным счетом ничего, поскольку никогда не была замужем. Всякий раз, когда ее отношения с мужчиной заходили достаточно далеко, Иден порывала с ним, опасаясь, что ее личная жизнь отдалит их с Мелиссой друг от друга.
Но так было прежде. Теперь же она свободна. Нанося кондиционер на волосы, Иден думала о Гренвилле. Несмотря на все намеки и обвинения Макбрайда, адвокат ей очень нравился. Он оказался добрым, понимающим и разумным – разве можно требовать от мужчины большего? Им нравятся одни и те же вещи. А взять хоть «Королеву Анну» – этот проект вызывает настоящее восхищение. Как там сказал Дрейк Хотон? Мол, он нарисовал то, что нафантазировал Гренвилл. Фантазии Брэддона, воплощенные в жизнь, оказались прекрасны. И самое главное – Иден видела, что очень нравится ему.
«Да, все получится, – сказала она себе и улыбнулась, на время забыв даже о ссоре с дочерью. – Интересно, а где мы будем жить? Здесь или в его доме? Конечно, здесь, в поместье. Кому нужен дом викторианской эпохи, если имеется настоящий подлинник восемнадцатого века!» Они будут жить в ее доме, а свой Брэддон сможет отдать дочери. Минни же переедет в домик надсмотрщика. Да, все так и будет, и ее жизнь станет чудесной, потому что все будут счастливы. Иден уже представляла себя в роли хозяйки – вот они с Брэдом, с бокалами коктейля в руках, показывают сад неизменно восхищенным гостям.
