«Это точно, – с усмешкой подумала Сара. – Мне придется взять на себя роль лидера, и Дэвид не преминет возненавидеть меня за это. Ариэль будет падать в обморок, Дэвид станет ее утешать и носить на руках. Так и донесет до алтаря. А я останусь одна – сильная и никому не нужная». Она вздохнула, приготовилась к бою и, повернувшись к боссу, заявила:
– Я иду с вами.
– А как же твои планы относительно мистера будущего политического деятеля?
– Откуда вы знаете, что Дэвид собирается делать карьеру в политике?
– Джонсон, я умею наблюдать за людьми и делать выводы. Вот, например: ты вбила себе в голову, что влюблена в этого парня. Разве не так?
– Ну да... нет. Не знаю я! Все как-то запуталось. Он принадлежит к тому миру, откуда родом моя мама. А мне всегда хотелось иметь настоящую семью, быть частью клана... – Она бросила взгляд на освещенные окна и вздохнула: – Но видно, не судьба. Должно быть, большую часть генов я все же унаследовала от пролетарской родни папочки.
Эр-Джей нетерпеливо оглянулся, и Сара поняла, что он спешит и его тяготит затянувшаяся пауза. Они стояли под деревьями на краю леса, и перед ними лежал городок – тихий и темный. Некоторое время Бромптон пристально смотрел на девушку, и Сара вдруг затаила дыхание: ей показалось, что он собирается сказать нечто важное... но текли секунды, и Бромптон, отвернувшись, всего лишь спросил:
– Ты уверена, что хочешь пойти со мной? Мне, конечно, может понадобиться помощь, но все же это опасно.
Сара прислушалась к себе и с некоторым удивлением обнаружила, что ничего другого она не хочет. Только быть с ним. «Должно быть, это потому, что я очень верю в ум и деловые качества босса, – сказала она себе. – Если кто и найдет способ выбраться с острова, так только мистер Бромптон. И когда он этот способ найдет, я окажусь рядом». Она молча кивнула.
– Тогда пошли, – коротко сказал он и зашагал в сторону города. – Но делать будешь то, что я скажу.
– Я всегда делаю то, что вы говорите.
– Да ничего подобного, – почти весело отозвался он.
Сара не стала вступать в дискуссию. Бромптон шел быстро, и она с трудом поспевала за ним, пристально глядя под ноги и ужасно страшась оступиться в темноте. Черт бы побрал изящные итальянские сандалии Ариэль! Они предназначены для украшения, а не для спортивной ходьбы по лесу.
– Не понимаю, как вы можете рассчитывать на успех, не имея ни малейшего понятия, что собой представляет жена Фенни, – сказала она. – Вдруг эта женщина окажется так же далеко от ваших требований и предпочтений, как Филлис Ванкаррен.
– Господи, Джонсон, ну почему ты все всегда выворачиваешь наизнанку? Если мне нравится женщина, ты говоришь что я развратник. Если не нравится – обвиняешь меня в снобизме.
– Помнится, кто-то недавно уверял, что мы превосходная команда и чудесно понимаем друг друга. Или мне послышалось?
– Ладно, кончай ворчать. Давай-ка лучше немного поспим.
– Где, интересно знать?
– Как насчет открытых веранд? Здесь полно домов с верандами, а на них стоят такие штуки – типа диванчиков с подушками.
– Шезлонги. Хотя кое-где я видела качалки и оттоманки. Мы не станем рисковать и пытаться найти пустой дом, хорошо? Давайте ограничимся верандой.
– То есть ты не против покормить комаров?
– Ничуть. Лучше комары, чем пули. А вызнаете хоть что-нибудь об этой женщине – вдове Несбита?
– Если окажется, что она уже в курсе, что является теперь вдовой, она точно замешана в деле по самые уши. И что бы ты там ни думала, я совершенно не собирался ее соблазнять. Честно признаться, я больше рассчитывал на детей...
– Что это вы такое говорите?
– Когда речь идет обо мне, ты почему-то всегда склонна предположить самое худшее, – смиренно вздохнул Бромптон.
Он осторожно взял Сару за руку, и они свернули с дороги к большому дому с открытой террасой и высоким крыльцом. Окна в доме были темны, и казалось, что в нем нет ни единой живой души. На террасе стояла разномастная мебель – столик, кресло-качалка, пара шезлонгов и диванчик.
– Вот скажи мне, когда ты была ребенком, много ли удавалось твоему отцу скрыть от тебя? Наверняка ему и в голову не приходило, что ты знаешь все его секреты, так?
– Да. – Сара поднялась на крыльцо, улыбаясь. Все-таки ее босс удивительно умный человек. Дети – наблюдательные существа и всегда все замечают. Конечно, с ними бывает не так-то просто договориться, но у них полно времени до понедельника. Да и какой ребенок не захочет показаться в глазах взрослого хорошо информированным, умным и ловким?
Сара села на диванчик и провела ладонью по подушке. На руке осталось ощущение пыли, да и обивка была кое-где порвана. «Если бы я увидела их днем, – подумала она устало, – то в жизни бы не согласилась присесть. Интересно, кто там живет внутри? Мыши? Жуки? А может, змеи?»
– Эй, Джонсон, расслабься. – Бромптон в темноте нашел ее руку. – Я искренне считаю, что худшее позади. Если бы полиция знала об убийстве, они уже арестовали бы нас всех четверых. По моим предположениям, о смерти Несбита знают всего двое.
– И один из этих двоих – Филлис Ванкаррен.
– Не думаю. Скрипучие ступени кто-то пометил заранее, и многие местные могут знать, что она каждый вечер напивается, чтобы заснуть.
Сара вытянулась на диване и смотрела на звезды. Она никак не могла расслабиться. Ночь полнилась звуками сверчков и криками ночных птиц, но Саре все казалось, что вот-вот вылетят из-за поворота полицейские машины, сверкая сигналами и разрывая воздух ревом сирен. Их арестуют, а потом... лучше не думать.
– Ариэль испугается и будет нервничать из-за того, что я не вернулась.
– Не обманывай себя, Джонсон. Эта девушка сделана из высококлассной легированной стали. Как дойдет до дела, она может оказаться покрепче нас с тобой.
– Вы не правы. Если бы вы знали ее мать...
– Ее мамаша! Точно, теперь я вспомнил! Я видел девчонку прежде – это было в Нью-Йорке на каком-то благотворительном балу. Я ходил туда с Тиффани... Я уже знал, что мы скоро расстанемся, и она чувствовала, что не сможет меня удержать, но старалась изо всех сил и непрерывно устраивала мне сцены ревности. Так вот, я заметил хорошенькую девушку, которая все время на меня смотрела. Но стоило мне сделать хотя бы шаг в ее направлении, как она пускалась наутек. Некоторое время мы играли в кошки-мышки, но потом мне это надоело, и я собрался загнать ее в угол. Откуда ни возьмись появилась мамаша и заявила, что если я хотя бы подойду к ее девственнице дочке, она подаст на меня в суд. Вечер превратился в кошмар. Тиффани злилась и в любой момент могла устроить сцену, девчонка играла со мной, как с побрякушкой, а потом ее мать чуть не в глаза назвала меня насильником. Короче, я ушел.
Сара слушала его, и постепенно напряжение покидало ее. Она наконец смогла хоть немного расслабиться, свернулась калачиком и сонным голосом спросила:
