— Прямо-таки неотложные! — прорычал Мак, когда Гэйлон хлопнул дверью.
Зик отошел от прилавка. Что бы там ни случилось с Маком в эти два года, ясно одно: случилось неладное.
— Ты не против, если я останусь здесь на несколько дней?
— Делай что хочешь, — буркнул этот смуглый неулыбчивый парень. — Я тебе не указ.
— Знаю. — Зик старался говорить как можно мягче.
Дверь снова отворилась, и вошла высокая, плотно сбитая женщина.
— Агнес, что тебе нужно? — резко спросил Мак.
— Во всяком случае не твое плохое настроение, — отбрила она его. — Я пришла взглянуть на материю, которую вы только что получили.
— Сама знаешь, где ее найти, — равнодушно заметил Мак.
Не обращая никакого внимания на его слова, Агнес пригляделась к охотнику.
— Глядите-ка, мистер Хоукинс! Давненько вас не было в Шиповнике.
Гость снял свою меховую шапку и улыбнулся.
— Мне приятно, что вы не забыли меня. Я уходил далеко на Север, около двух лет провел в регионе Спринг-Лик.
— Спринг-Лик? Уж не оттуда ли идут все эти разговоры о том, чтобы сделать Кентукки штатом?
— И оттуда тоже. В тамошних местах живет человек по имени Сквайр Тэлбот, вот он-то и собирается стать первым губернатором.
— Итак, мистер Хоукинс… — демонстративно не глядя на Агнес, проговорил Мак.
— Зик, — подсказал охотник.
Агнес как ни в чем не бывало расплылась в улыбке.
— Зик, мне так хотелось бы послушать, что нового на свете! Почему бы тебе не поужинать вместе с нами? Зик осклабился.
— Это самое заманчивое приглашение из тех, что мне выпали за последние несколько месяцев! Я так соскучился по еде, приготовленной женскими руками. Собственно говоря, до вашего прихода я уже собирался попросить Мака оказать мне гостеприимство.
Мак поднял голову.
— Я пока еще не открыл буфета для проезжих охотников.
— Да я не то имел в виду. Меня замучил ревматизм. От этих весенних дождей мне становится все хуже и хуже, да еще ночую на голой земле. Где ж тут может полегчать?
Мак захлопнул бухгалтерскую книгу.
— В любое время добро пожаловать сюда. Спите себе на полу!
— Мне не хотелось бы тебя стеснять. Въезжая в поселок, я приметил пустую хибару и подумал, может, я мог бы в ней остановиться?
— Нет! — почти выкрикнул Мак. Зик в полном недоумении переглянулся с Агнес, и та устремила яростный взгляд на Мака.
— Боюсь, что мы стремимся сохранить эту хибару как всеобщую память о пренебрежении к нам некоторых особ.
Мак ответил ей не менее свирепым взглядом.
— Ты нашла, что хотела, Агнес? У меня ведь есть и другие дела, я не могу болтаться здесь весь день. Зик встал между ними.
— Послушайте, я не хотел никого обижать. Я знаю, здесь были буквально все влюблены в ту маленькую леди, которая когда-то жила в той хижине, однако раз уж она не собирается сюда возвращаться, я подумал…
Агнес резко повернулась к нему.
— Ас чего ты взял, что она не собирается возвращаться?
— Как это с чего? Просто я видел ее. Зик заметил, что его слова подействовали на Агнес и Девона как удар молнии. Первой пришла в себя Агнес.
— Где ты ее видел? — тихо спросила она.
Зик старался не смотреть в сторону Мака, который не спускал с него напряженного взгляда.
— Да она уже год как живет в Спринг-Лик. Приехала туда в фургоне-с несколькими миссионерами прошлой весной. Приблизительно в это время, как мне кажется. И работает в Спринг-Лик школьной учительницей. — Зик ухмыльнулся. — Она хоть и маленькая, однако держит ребят в ежовых рукавицах. Много раз я видел, как она играет с ними на улице, но стоит ей приказать, они послушно возвращаются в класс. И что самое смешное, половина из них выше нее ростом!
— Наверняка это Линнет! — рассмеялась Агнес. — Она умеет поставить себя как надо! Но почему она оказалась в Спринг-Лик? Она ведь собиралась в Бостон дли куда-то рядом с ним.
— Послушайте, вы, оба, не найти ли вам другое место для приятных воспоминаний? Вы мне мешаете! Агнес даже не повернула головы на его выпад.
— Ой, Зик, боюсь, я просто не могу ждать до ужина. Меня просто распирает любопытство. Почему бы нам не пойти ко мне прямо сейчас?
Зик был рад поскорее убраться из лавки, хоть и понимал, что Маку сейчас несладко.
— С удовольствием, мэм.
Когда они ушли. Мак долго тупо смотрел на закрытую дверь. Итак, Линнет в каком-то там Спринг-Лик. Схватив с полки наполовину опорожненную бутылку виски. Мак побрел к старому дубу у родника. Он приставил бутылку ко рту, однако даже не почувствовал крепости дешевого спиртного, настолько привычными стали для него подобные возлияния.
"Эта девочка не дает мне покоя», — подумал он. Да, она не давала ему покоя ни днем ни ночью. Уж сколько раз он наведывался в хижину, чтобы снова вспомнить те денечки, когда они были здесь вместе. Сказать, что он скучал о ней, значит ничего не сказать. В душе была постоянная боль, словно там была рана, которая постоянно болела и становилась все глубже…
Мак допил виски и обнаружил, что этого недостаточно, чтобы заглушить мысли о Линнет. Ну что в ней такого необычного?
Ведь любил же он Эми Трулок, но сумел пережить, когда та бросила его. Так почему же он до сих пор постоянно думает о Линнет? Остается единственный способ избавиться от этого наваждения — отправиться в Спринг-Лик и повидать ее. Возможно, она уже вышла замуж и у нее двое чумазых, нескладных малышей, а сама она превратилась в вечно усталую толстуху, похожую на всех остальных домохозяек. Если бы он увидел ее вот такой, то можно было бы громко над собой посмеяться. Он бы вмиг успокоился и больше никогда не помышлял бы о новой встрече.
Девон улыбнулся — впервые за долгое время. Да, было бы неплохо выбросить из головы и эти ее вежливые словечки, сказанные благовоспитанным тоном, и не видеть бы перед собой эти необычные глаза, цвет которых постоянно менялся: то они были серыми, то зелеными, то голубыми, а когда Линнет сердилась, вспыхивали красными огоньками. Он попытался выжать из пустой бутылки еще хотя бы несколько капель, но безуспешно. Размахнувшись, он в гневе с силой отшвырнул ее, глядя, как она вдребезги разбилась о стоящее поодаль дерево.
Линнет сидела, склонившись над шитьем, ее игла мелькала вверх и вниз. Сидящие рядом женщины с наслаждением перемывали косточки ее подруге Нетти Уотерс. Линнет боялась даже слово сказать в ее защиту, ибо знала, что вся злоба этих сплетниц тогда обрушится на нее.
Вот уже почти год, как она живет в Спринг-Лик и не чает, когда, наконец, ей удастся выбраться отсюда. Обуреваемая обидой и гневом, она сбежала из Шиповника, не думая в ту минуту о том, что у нее нет ни денег, ни помощников. В течение нескольких месяцев она соглашалась на любую работу, какую только удавалось найти, — обычно ей предлагали должность служанки при какой-нибудь не желающей утруждать себя домашними хлопотами женщине. Когда же она все-таки добралась до Бостона, живот ее был уже так велик, что даже на эту работу ее почти никто не брал.
