— Все спокойно, — сказала она и протянула Девону руку. Девон покорно взял ее, и Линнет помогла ему чуть приподняться.
Лицо Девона было похоже на маску, за которой он прятал свои мысли и ощущения. Девон кивнул, и она стала прокладывать путь из шалаша в лес. Впервые увидев Девона при дневном свете, Линнет обнаружила, что его наполовину зажившие раны вновь кровоточили. Она не стала спрашивать, что с ним сделал Бешеный Медведь.
Не говоря ни слова, он дал ей понять, что плохо видит, и пропустил ее вперед. Они шли около часа очень-очень медленно. Линнет поняла, что скоро он вообще не сможет идти. «Если бы я могла понести его!» — подумала она, когда они вышли на берег реки. По воде плавали бревна, обтесанные и готовые к употреблению. Линнет стала размышлять над тем, что же приключилось с несчастными поселенцами, которые оставили здесь эти бревна, совершенно готовые для строительства дома. И вдруг ее осенило! Если ей не по силам нести Девона, пусть это сделает вода.
— Девон, если я помогу тебе войти в воду, ты смог бы уцепиться за бревно?
Девон слабо кивнул, глядя на нее остекленевшим взглядом.
Пока он брел по воде к ближайшему бревну, Линнет поддерживала его насколько хватало ее силенок. Она услышала, как у Девона перехватило дыхание — в первый момент холодная вода обожгла его. Он был по пояс голым; на нем были штаны из грубой полушерстянки и, конечно, никакой обуви. Чем глубже Девон заходил в реку, тем меньше горели его раны, холод не давал им загноиться. Вода держала его на плаву, избавляя тем самым от необходимости опираться на израненные ступни, и ему стало легче.
— Ловко придумано. Очень ловко, Линна, — промолвил он.
— Спасибо моей гувернантке: научила меня, как надо обращаться с израненными, истекающими кровью мужчинами, обитающими в диких просторах Кентукки.
Перекинув через бревно руку и озадаченно вскинув бровь, Девон взглянул на Линнет, не понимая, шутит она или говорит серьезно.
— Теперь помолчи. Скоро они начнут искать нас, — сказал он, прижавшись щекой к грубой коре, в первый раз за четыре дня позволив себе расслабиться.
Несколько часов они плыли в полном молчании. Солнце окончательно село, и наступила ночь. Временами Линнет казалось, что Девон уснул, и тогда она не спускала о него глаз, готовая подхватить его, если он вдруг свалится в воду.
— Дай срок, потом я буду за тобой приглядывать, — в какой-то момент прошептал он, как раз когда казалось, что он спит.
— Я буду этому только рада, — ответила она, коснувшись его уха.
Они услыхали конский топот, раздававшийся вдоль берега, приглушенный, почти неразличимый. Соскользнув с бревна, рука Девона потянула голову Линнет куда-то вниз, так что она оказалась между грудью Девона и бревном. Линнет едва дышала, боясь, что ее услышат. Копыт уже давно не было слышно, но Девон все еще держал ее под собой. Шея Линнет затекла и болела. Наконец осторожным движением он освободил ее, и она, оттолкнувшись ногами от воды, снова устроилась рядом. Линнет вопросительно посмотрела на него.
— Твои волосы… — сказал он. — Они слишком блестят. — И снова прижался щекой к древесной коре.
Когда взошло солнце, Линнет подумала о том, что им следует где-нибудь остановиться, чтобы отдохнуть и перекусить.
— Девон? — тихо позвала она. Он открыл глаза, ясные и бодрые, сияющие голубизной.
— А я думал, что это все во сне, — улыбнулся он, блеснув зубами, такими белыми в сравнении с его темной кожей. — Я даже боялся открывать глаза — вдруг здесь тебя не окажется и мне придется смириться с тем, что это сон, а не явь.
Она погрузила пальцы в его густые мягкие кудри.
— И придется-таки, потому что отныне тебе не избавиться от меня ни во сне, ни наяву. Его улыбка стала еще шире.
— Когда мы из всего этого выкарабкаемся, давай сделаем еще несколько Миранд. Она состроила брезгливую мину.
— Ты не можешь думать о чем-нибудь другом?
— Но прошло…
— Знаю, знаю — столько времени! Он промолчал, снова улыбнувшись.
— Девон, — деловитым голосом сказала Линнет. — Что же нам делать? Тебе нужно обсохнуть и отдохнуть, и поесть нам тоже ой как нужно.
Он поднял голову и внимательно посмотрел по сторонам.
— Мы еще недостаточно отплыли от стойбища Бешеного Медведя. Можешь еще немного продержаться на плаву?
— Да. Главное — смог бы ты.
— Смогу, — ответил он, снова закрывая глаза. Во второй половине дня начался дождь. Линнет была просто счастлива, поскольку ее шея и руки сгорели под солнцем. Темная кожа Девона была невосприимчивой к солнечным лучам. И еще Линнет с радостью отметила про себя, что его раны стали заживать. На заходе солнца, когда дождь прекратился. Девон помог Линнет подтолкнуть бревно к берегу. Из-за отсутствия пищи и суточного пребывания в воде, пока они дрейфовали по реке на бревне, Линнет настолько обессилела, что сама дивилась своей невероятной слабости.
Девон повалился на мягкий ворох сухих листьев.
— Ступай и найди нам что-нибудь поесть, женщина, — сказал он, закрывая глаза.
Встав над ним, Линнет свирепо посмотрела вниз — Девон приоткрыл один лукавый глаз.
— Ты еще заплатишь за это, Девон Макалистер, — промолвила она, но он закрыл глаз и мирно улыбнулся. Линнет медленно побрела в лес.
Леса Кентукки были неописуемо богаты дичью, плодами и орехами. Линнет набрала целый подол крупных спелых ягод ежевики и отправилась назад к Девону. Он ел медленно, наслаждаясь каждой ягодой, Линнет же набросилась на еду с невероятной жадностью.
Оторвавшись на миг от ягод, она изумленно взглянула на него.
— Сколько времени ты не ел? Он слегка пожал плечами.
— Несколько дней. Я сбился со счета. — Он смотрел на нее, и его взгляд был нежным и любящим. — Никак не ожидал увидеть тебя там, Линна. Тебе не следовало лезть в это логово.
— Один раз я потеряла тебя по своему неразумению, вообразив, что у нас с тобой нет никаких надежд на будущее. И я никак не могла допустить, чтобы это случилось снова. К тому же господин Сквайр заявил, что ты просто сбежал и бросил меня.
Девон молчал, принявшись с большим интересом разглядывать ежевику.
— Я знаю, что это он… Я знаю, что он сделал.
— Меня интересует то, что сделала ты, — молвил Девон и положил в рот ягоду. — Теперь нам надо отойти от реки и немного поспать. Завтра мы пойдем пешком.
— Пешком? Но твои ноги в ужасном состоянии. Девон потянулся к ней и забрал в кулак края ее намокших юбок.
— Насколько я помню, на тебе столько всего надето, что можно изготовить хоть сотню мокасин да еще в придачу пару рубашек.
— А ведь верно. — Она встала, задрала верхнюю юбку и развязала шнурок на нижней.
Девон внимательно следил за ее действиями, не проронив ни слова.
