Старик открыл дверь перед Майком, но тот лишь недовольно нахмурился. Мистер Ланг нехотя посторонился, пропуская сначала Сару, затем Майка. Сам он задержался во дворе, чтобы позаботиться о собаках.
Сара и Майк прошли в гостиную и сели на старый диван.
— Ты забыл предупредить меня, о чем нельзя упоминать, — шепнула Сара.
— Говори о чем хочешь. Старик скорее умрет, чем кому-нибудь проболтается. От него никто не узнает, что мы женаты.
Через несколько минут мистер Ланг внес в гостиную поднос, уставленный чашками, блюдцами, чайником и блюдом с печеньем. Сара изумленно раскрыла глаза, узнав на фарфоре рисунок, который видела однажды в музее. Мистер Ланг налил чаю в столетнюю чашку, хрупкую, как крылышко бабочки, и подал ее Майку.
Тот кивнул в сторону Сары, коротко усмехнулся, и старик подал первую чашку ей.
Сара отпила глоток.
— Жасмин?
Мистер Ланг пожал плечами. Он смотрел только на Майка, и его глаза поминутно увлажнялись слезами умиления.
— Моя жена задала вам вопрос.
— Да, это жасмин. Я сам его выращиваю.
— Моя мама охотно взялась бы продавать такой чай. Никогда не пробовала ничего вкуснее.
— Она и меня продала бы, если бы смогла, — проворчал мистер Ланг. — Твоя мать все готова превратить в деньги.
Майк попытался вмешаться, но Сара незаметно толкнула его локтем.
— Да, так и есть. Видимо, мистер Ланг, поэтому мы с вами — самые бедные жители города.
Старик недоуменно уставился на Сару.
— Ты еще зашибешь денег в этом своем магазине.
— Нет, если Грег не получит то, что заслужил, — возразила Сара и взяла печенье. В тесте виднелись мелкие темные крупинки.
— Если в нем марихуана, — заговорил Майк, — я…
— Это же лаванда! — перебила Сара. — Я узнаю и вкус, и запах. Если бы мама знала, что вы умеете печь…
— Чего доброго, теперь прикатит ко мне за рецептами, — нахмурился старик.
— Не волнуйтесь, я ничего ей не скажу. Вы знаете, что теперь Майк — хозяин Мерлинс-Фарм?
Майк окинул комнату придирчивым взглядом. Первым делом следовало обследовать здесь каждый угол, выяснить, нет ли где-нибудь плесневого грибка или термитов, но возможно, Рэмзи за этим следил. Все деревянные детали, нуждающиеся в замене, придется везти из компании, торгующей антиквариатом. Но куда бы здесь поставить телевизор? Середину одной стены занимает камин, рядом — встроенный шкаф. Как проложить провода для кабельного телевидения и стереосистемы?
— Что? — растерянно отозвался Майк, заметив, что Сара смотрит на него.
— Я как раз объясняла мистеру Лангу, что теперь эта ферма твоя.
Старикне скрывал изумления.
— Ты будешь здесь жить? Со мной? — Судя по виду, он очутился на верху блаженства.
— Пока нет. До отставки мне служить еще несколько лет, все это время я буду жить в южной Флориде. У меня к вам просьба: расскажите все, что вам известно про Грега Андерса, только ничего не упускайте.
— Плохой, очень плохой человек! — Ланг метнул горящий взгляд в Сару, снова посмотрел на Майка. — Андерс любит женщин.
— Это мы уже знаем. — Голос Майка звучал резко и хрипловато — Сара поняла, что так он обычно разговаривает с преступниками. Но мистер Ланг ничего не имел против. Он смотрел на Майка с обожанием, так что Сара уже не сомневалась: старик считает, что перед ним его родной внук. — Рассказывайте о том, что нам неизвестно. Зачем здесь столько ловушек?
Мистер Ланг удивленно заморгал.
— Ты про них знаешь?
Майк нахмурился.
— В меня чуть не попала пара ваших дротиков, а хомут с амбара едва не пришиб мою жену.
Рот мистера Ланга приоткрылся и стал круглым.
— Ты весь в меня. Я тоже мог побывать всюду, и никто об этом не знал.
— Нет, не весь. Но я хочу знать, зачем Грегу Андерсу понадобилась эта ферма.
В глазах его собеседника что-то промелькнуло — очень быстро, но Майк успел заметить. Старику явно было что скрывать.
— Что вы заметили, пока шпионили за ним?
Ланг подался к Майку, наклонился над журнальным столиком, на котором стоял поднос, и зашептал, словно рассчитывая, что Сара, сидящая рядом, ничего не услышит:
— Когда он с женщинами, он крадет у них, а они даже не замечают.
— Как ему это удается?
— Залезает к ним в сумочки й в машины. — Ланг вздохнул. — Эти женщины не живут в Эдилине, поэтому я не знаю, что он делает у них дома.
— Но ведь потом женщина наверняка заметит пропажу, а из наших покупательниц пока никто не жаловался, — возразила Сара.
— Вандло нужна информация, а не ценности, — бросил ей через плечо Майк. — Он видел, что вы за ним следите?
Ланг нахмурился.
— Я уже не тот, что прежде. Ползаю еле-еле.
— Итак, вы следили за ним, заметили, что он ворует у женщин, а он заметил вас. Что было дальше?
Ланг сжал губы.
— Он явился сюда, сказал, что прикончит моих собак, если я проболтаюсь. Я говорил, что вообще не болтаю языком зря.
— Верно, — согласилась Сара. — Вы прекрасно умеете хранить секреты.
Ланг посмотрел на нее, словно не мог решить, посмеялись над ним или сделали комплимент. Сара улыбнулась:
— А больше у вас нет печенья?
Ланг снова устремил на нее долгий взгляд, как будто старался раскусить ее, понять, к чему она клонит.
— Есть с настурцией.
— Я не буду… — запротестовал Майк, но Сара коснулась его руки.
— С настурцией? С цветами или семенными коробочками?
— С цветами, конечно, — фыркнул старик, оставшись невысокого мнения о познаниях Сары в садоводстве. — Коробочки я мариную.
— Нельзя ли попробовать?
Ланг поднялся и побрел в кухню.
— Ловко ты от него отделалась, — заметил Майк. — Что ты хотела мне сказать?
— Ты обратил внимание на этот чайный сервиз? Восемнадцатый век, сразу видно. И старинные рецепты… Мы осмотрели этот дом снизу доверху, но этой посуды не видели, помнишь?
Майк с улыбкой поцеловал ее в щеку.
— Ты и вправду неплохой детектив. Может, мы действительно видели не все. Я дам понять Вандло, что ферма моя. Тем больше у него будет причин от меня избавиться. — И он ободряюще пожал Саре руку.
— Майк! — с досадой воскликнула она. — Я же о другом! Я думала, мы с тобой могли бы поискать и…
— Тихо! Он идет.
Ланг сел, поставив перед собой красную металлическую коробку, и Сара сразу вспомнила, что видела такие на иллюстрациях в журналах. Это была коробка конфет, какие выпускали в 20-х годах XX века — в идеальном состоянии, невероятно ценная для коллекционера. Внутри лежало свежее печенье с цветами настурции, вдавленными в верхнюю корочку, пока она была еще теплой.
