– Вы дрожите, дорогая, – заметил профессор Перди. –
По-моему, вам не помешает стаканчик шерри.
Глава 20 Рассказывает Колин Лэм
Прибыв в Лондон, я сразу же отправился к Беку.
– Может быть, в вашей идиотской идее с полумесяцами и в
самом деле что-то есть, – заявил он, махнув сигарой в мою сторону.
– Значит, я был прав?
– Ну, я бы этого не сказал, но такая возможность не
исключена. С нашим инженером-конструктором мистером Рэмзи из дома 62 по
Уилбрэхем-Крезент что-то нечисто. В последнее время он взялся за какие-то
сомнительные ??оручения от нескольких фирм. Правда, фирмы эти существуют в
действительности, но происхождение их довольно странное~ Сейчас Рэмзи в
отъезде. Он уже около пяти недель находится в Румынии.
– А его жена говорила, что он в Швеции.
– И тем не менее Рэмзи в Румынии. Неплохо бы разузнать о нем
побольше. Короче говоря, мой мальчик, собирайтесь в дорогу. Я уже приготовил
для вас все визы и отличный паспорт на имя Нейджела Тренча. Кстати, вы ботаник,
так что освежите ваши знания о редких растениях на Балканах.
– Будут какие-нибудь специальные инструкции?
– Никаких. Адреса явок получите, когда соберете вещи.
Узнайте все, что сможете, о нашем мистере Рэмзи. – Полковник Бек внимательно
посмотрел на меня сквозь сигарный дым. – Вы не выглядите особенно довольным.
– Что вы, всегда приятно, когда предположение оправдывается,
– уклончиво отозвался я.
– Оправдывается, но не вполне. Правильный полумесяц, но
неправильный номер. Дом 6 занимает архитектор, ведущий абсолютно безупречную
жизнь. Разумеется, безупречную в нашем понимании. Да, бедняга Хэнбери ошибся с
номером, но не намного.
– Вы проверили всех? Или только Рэмзи?
– «Дайана-Лодж» вроде бы так же непорочен, как сама Диана.
Там заняты только кошками. Мак-Нотон для нас более интересен. Как вам известно,
он удалившийся от дел профессор и, кажется, блестящий математик. Покинул
кафедру внезапно, по причине слабого здоровья. Может, это и правда, но,
по-моему, он крепкий старик. Со старыми друзьями Мак-Нотон порвал, что тоже
довольно странно.
– Вся беда в том, – вздохнул я, – что нам теперь
представляется подозрительным все, что бы человек ни сделал.
– Это верно, – согласился полковник Бек. – Временами я
подозреваю, что вы работаете не на нас, а на них. А иногда мне кажется, будто я
сам перешел на их сторону, а потом опять переметнулся к нам. Веселенькая
неразбериха, нечего сказать!
Так как мой самолет вылетал в десять вечера, я успевал зайти
к Эркюлю Пуаро. Когда я вошел, он поглощал sirop de cassis (по-нашему – сироп
из черной смородины) и предложил его мне. Я тут же отказался, и Джордж принес
мне виски. Все шло как обычно.
– Вы выглядите расстроенным, – заметил Пуаро.
– Вовсе нет. Просто я уезжаю за границу.
Пуаро вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул.
– Так вот оно что!
– Да, совершенно верно.
– Ну, желаю успеха.
– Спасибо. Кстати, Пуаро, как продвигается ваше домашнее
задание?
– Pardon
[32]
?
– Кроудинское убийство с часами. Надеюсь, вы уже откинулись
в кресле, закрыли глаза и нашли разгадку?
– Я с величайшим интересом прочитал оставленные вами записи,
– сказал Пуаро.
– И там наверняка не оказалось ничего полезного. Я же
говорил вам, что эти соседи никуда не годятся.
– Совсем наоборот. По крайней мере, двое из них сделали
замечания, которые многое разъясняют.
– Кто же именно? И какие замечания?
К моему раздражению, Пуаро посоветовал мне снова внимательно
перечитать мои записки.
– Тогда вы сами поймете. Ведь это просто бросается в глаза.
Сейчас необходимо поговорить с другими соседями.
– Других нет.
– Должны быть. Кто-то всегда что-то видит. Это аксиома.
– Может, и аксиома, но к данному случаю она неприменима. Да,
у меня имеются для вас кое-какие дополнительные детали. Произошло еще одно
убийство.
– В самом деле? Так скоро? Интересно! Пожалуйста,
расскажите.
Я повиновался. Пуаро задавал мне вопросы, пока не узнал все
подробности. Я сообщил ему и о почтовой открытке, которую передал Хардкасл.
– «Помни – 413» или «4.13», – повторил он. – Да это тот же
стиль.
– Что вы имеете в виду?
Пуаро закрыл глаза:
– Этой открытке не хватает только одного – отпечатка пальца,
испачканного кровью.
Я с сомнением взглянул на него:
– И все-таки, что вы думаете об этом деле?
– Оно проясняется все больше и больше. Убийца, как обычно,
не может угомониться.
– Но кто убийца?
Пуаро предпочел не отвечать на этот вопрос:
– Вы позволите мне провести свое маленькое расследование,
пока будете в отъезде?
– Какое именно?
– Завтра я попрошу мисс Лемон, во-первых, написать письмо
моему старому другу, адвокату мистеру Эндерби, во-вторых, навести справки о
кое-каких брачных свидетельствах в «Сомерсет-Хаус» и, в-третьих, отправить
телеграмму за океан.
– Это нечестно, – запротестовал я. – Вы уже не только сидите
и думаете.
– Но именно это я и делаю. Мисс Лемон всего лишь уточнит
кое-какие вопросы, ответы на которые я уже знаю. Я прошу не информации, а
подтверждения.
– Я не верю, что вы все знаете, Пуаро! Это блеф! Ведь пока
даже никому не известно, кем был убитый.
– Мне известно.
– Как его имя?
– Понятия не имею. Его имя не имеет значения. Я знаю, кто он
такой.
– Шантажист?
Пуаро закрыл глаза.
– Частный детектив?
Пуаро открыл глаза:
– Я отвечу вам маленькой цитатой, как всегда поступаю в
последнее время, и больше ничего не скажу. – Он торжественно продекламировал: –
«Дилли, дилли, дилли – пришел, чтобы его убили».
