– Что вы имеете в виду? Зачем мне красть часы?
– Это я у вас и спрашиваю.
– Я их не брала.
– Вы сказали, что возвращаетесь в гостиную, потому что
забыли там перчатки. Но в тот теплый сентябрьский день на вас не было перчаток.
Я до сих пор не замечаю, чтобы вы их носили. Значит, вы вернулись, чтобы взять
часы. И не лгите мне больше – я знаю, что это сделали вы.
Шейла молча крошила в руках лепешку.
– Хорошо, – наконец заговорила она. – Да, это сделала я. Я
взяла часы и спрятала их себе в сумку.
– Но зачем?
– Из-за надписи «Розмари». Это мое имя.
– Разве ваше имя Розмари, а не Шейла?
– И то и другое. Меня зовут Розмари Шейла.
– И это единственная причина? Вы взяли часы только потому,
что на них было написано ваше имя?
Шейла чувствовала в моем голосе недоверие, но стояла на
своем:
– Я же говорила вам, что испугалась.
Я задумчиво смотрел на нее. Шейла стала для меня дороже
всего на свете, но я не строил в ее отношении никаких иллюзий. Она лгала, хотя,
возможно, ее вынуждали обстоятельства. По-видимому, ложь была для нее способом
борьбы за существование. Ничего не поделаешь, если я люблю Шейлу, то должен
принимать ее такой, какая она есть, – должен всегда быть рядом с ней, чтобы
поддержать ее в трудную минуту. В конце концов, недостатки есть у всех, и у
меня тоже, хотя и не такие, как у Шейлы.
Собравшись с духом, я вновь повел атаку:
– Эти часы принадлежали вам, не так ли?
Шейла открыла рот от изумления:
– Как вы об этом узнали?
– Расскажите мне все.
Сбиваясь от волнения, девушка начала рассказывать. Часы с
надписью были у нее с раннего детства и до недавних пор. До шести лет Шейлу
именовали не иначе как Розмари, но она терпеть не могла это имя и настаивала,
чтобы ее называли Шейлой. В последнее время часы стали барахлить, поэтому она
взяла их с собой на работу, чтобы отнести в мастерскую неподалеку от бюро. Но
очевидно, Шейла забыла часы в автобусе или молочной лавке, куда ходила за
сандвичами во время ленча.
– И это произошло перед убийством на Уилбрэхем-Крезент?
– Примерно за неделю до него, – ответила Шейла. – Я не
беспокоилась из-за часов, так как они были старые, работали плохо и я все равно
вскоре купила бы новые. Когда я вошла в гостиную, – продолжала она, – то не
сразу их заметила. Мое внимание было приковано к трупу. Я прикоснулась к нему,
а когда выпрямилась, увидела, что мои часы стоят прямо передо мной на столе у
камина. Взглянув на свои руки, я увидела кровь~ Потом вошла эта женщина, и я от
страха забыла обо всем, когда она чуть не наступила на мертвеца. И тогда~ тогда
я убежала. Мне хотелось только как можно скорее выбраться оттуда.
Я кивнул:
– А потом?
– Я начала думать. Мисс Пебмарш заявила, что не вызывала
меня, – значит, кто-то специально заманил меня в этот дом и подсунул туда мои
часы. Я сказала, что забыла в гостиной перчатки, вернулась и спрятала часы в
сумку. Наверное~ я поступила глупо.
– Куда уж глупее, – подтвердил я. – Вообще, Шейла, в
некоторых отношениях у вас нет ни капли здравого смысла.
– Но ведь кто-то пытался втянуть меня в эту историю! А
открытка? Должно быть, тот, кто ее послал, знает, что я взяла часы. И к тому же
на карточке изображен Олд-Бейли. А вдруг мой отец был преступником?
– Что вы знаете о ваших родителях?
– И отец и мать погибли в автомобильной катастрофе, когда я
была маленьким ребенком. Так мне говорила тетя. Но она никогда ничего не
рассказывала о родителях. А когда я начинала спрашивать, иногда отвечала совсем
не то, что говорила раньше. Поэтому мне всегда казалось, что тут что-то не так.
– Продолжайте.
– Я подумала, что, может быть, отец и мать были
преступниками – возможно, даже убийцами. Ведь детям не говорят: «Твои родители
умерли, и я ничего не могу о них рассказать», если только в их жизни не было
чего-нибудь ужасного.
– И поэтому вы стали придумывать разные ужасы. А может быть,
вы просто незаконнорожденная?
– Я думала и об этом. Люди часто скрывают такие вещи от
детей. Это очень глупо. Гораздо лучше рассказать им всю правду. Какое это имеет
значение в наши дни? Но я ведь до сих пор не знаю, что за всем этим кроется.
Почему меня назвали Розмари? Ведь это не семейное имя. Розмарин – символ
воспоминания, верно?
– Может быть, очень приятного воспоминания, – заметил я.
– Да, конечно~ Но я чувствую, что это не так. Как бы то ни
было, после того, как инспектор в тот день допрашивал меня, я начала думать.
Почему кто-то хотел заманить меня в этот дом вместе с убитым? Или сам убитый
заманил меня туда? Может, это был мой отец и он хотел, чтобы я что-нибудь для
него сделала? А потом кто-то вошел и убил его, причем с самого начала собирался
свалить убийство на меня? Я окончательно запуталась. Казалось, все направлено
на то, чтобы обвинить меня в убийстве. Я оказалась рядом с трупом, и мои часы
каким-то образом очутились там же. Одним словом, я запаниковала и наделала
глупостей.
– Во всем виноваты многочисленные триллеры, которые вы
перепечатывали, – сказал я. – А что вы думаете об Эдне? У вас есть какая-нибудь
идея насчет того, что ей пришло в голову? Почему она пришла к вам домой, хотя
каждый день могла спокойно побеседовать с вами в бюро?
– Понятия не имею. Не может быть, чтобы она думала, будто я
как-то связана с убийством.
– Возможно, она что-то случайно подслушала и сделала
ошибочный вывод?
– Уверяю вас, подслушивать было нечего.
Но я даже теперь не мог до конца поверить Шейле.
– У вас есть какие-то личные враги? Отвергнутые молодые люди
или завистливые девушки, затаившие против вас злобу?
Я сам понимал, что мой вопрос звучит весьма неубедительно.
– Конечно нет, – ответила Шейла.
Я все еще не разобрался в фантастической истории с часами.
Что означает цифра «413»? Почему ее написали на открытке вместе со словом
«Помни!», если это не имеет отношения к адресату?
Вздохнув, я оплатил счет и поднялся.
– Не беспокойтесь, – сказал я, понимая, что эти слова –
самые бессмысленные на всех языках мира. – Частное сыскное агентство Колина
Лэма идет по следу. Все кончится хорошо, мы поженимся и будем жить долго и
счастливо практически без гроша в кармане. Между прочим, – спросил я, хотя знал,
лучше было закончить речь на этой романтической ноте, но частное сыскное
агентство Колина Лэма не давало мне покоя, – между прочим, что вы сделали с
этими часами? Спрятали их в ящик для чулок?
