Хардкасл посмотрел на нее с некоторым удивлением:
– Он случайно проходил мимо, когда мисс Уэбб выбежала из
дома, крича, что произошло убийство. Войдя в дом и убедившись, что это
действительно так, он позвонил нам, и мы попросили его подождать здесь.
– Но вы назвали его просто Колин.
– Вы очень наблюдательны, мисс Пебмарш. – «Наблюдательна» –
не слишком удачный термин по отношению к слепой, но подобрать другой эпитет
инспектор не успел. – Колин Лэм – мой друг, хотя мы давно не виделись. –
Помолчав, Хардкасл добавил: – Он морской биолог.
– Понятно.
– Ну, мисс Пебмарш, я был бы рад, если бы вы сообщили мне
что-нибудь об этом удивительном происшествии.
– Охотно. Но сообщать особенно нечего.
– Полагаю, вы проживаете здесь уже несколько лет?
– С пятидесятого года. Я по профессии учительница – вернее,
была ею. Когда врачи сказали, что ничего не могут поделать с моим слабеющим
зрением и что я скоро ослепну, я решила стать специалистом по системе Брайля и
другим методам помощи слепым. Я работаю неподалеку – в институте Ааронберга для
слепых и искалеченных детей.
– Благодарю вас. Перейдем к сегодняшним событиям. Вы ожидали
гостя?
– Нет.
– Сейчас я прочитаю вам описание убитого, чтобы проверить,
не напоминает ли он вам кого-нибудь. Рост – пять футов девять-десять дюймов,
возраст – приблизительно шестьдесят лет, темные с проседью волосы, карие глаза,
чисто выбрит, худое лицо, решительный подбородок. Довольно упитанный, но не
толстый. Темно-серый костюм, холеные руки. Возможно, банковский клерк, адвокат
или кто-нибудь в таком роде. Напоминает вам это описание кого-нибудь из
знакомых?
Прежде чем ответить, Миллисент Пебмарш тщательно подумала.
– Как будто нет. Конечно, это только общее описание. Ему
могут соответствовать многие. Возможно, я видела или случайно встречала этого
человека, но он, безусловно, не принадлежит к числу моих близких знакомых.
– В последнее время вы не получали писем от кого-нибудь,
намеревавшегося посетить вас?
– Нет.
– Отлично. Скажите, вы звонили в секретарское бюро
«Кэвендиш» с просьбой прислать вам стенографистку для услуг и~
– Простите, – прервала она, – но я не делала ничего
подобного.
– Вы не звонили в бюро «Кэвендиш» и не просили~ – Хардкасл
изумленно уставился на нее.
– У меня в доме нет телефона.
– В конце улицы есть телефон-автомат, – заметил инспектор.
– Да, разумеется. Но я уверяю вас, инспектор Хардкасл, что
не нуждалась в стенографистке и – повторяю – не звонила в это бюро ни с какими
просьбами.
– И вы не просили прислать именно мисс Шейлу Уэбб?
– Я никогда раньше не слышала этого имени.
Хардкасл был сбит с толку.
– Вы оставили парадную дверь незапертой, – заметил он.
– Я часто делаю так в дневное время.
– Но любой мог войти в дом.
– Сегодня кто-то так и поступил, – сухо отозвалась женщина.
– Мисс Пебмарш, согласно показаниям врача, этот человек умер
приблизительно между половиной второго и без четверти три. Где вы находились в
это время?
Мисс Пебмарш задумалась.
– В половине второго я либо уже ушла, либо собиралась уйти
из дому. Мне надо было купить кое-что.
– Можете точно описать ваш маршрут?
– Дайте вспомнить~ Я зашла на почту на Олбени-роуд,
отправила посылку и купила несколько марок, затем сделала хозяйственные
покупки, приобрела «молнии» и булавки в магазине Филда и Рена, потом вернулась
сюда. Могу точно сказать, сколько тогда было времени. Мои часы с кукушкой
прокуковали три раза, когда я подошла к калитке. Я слышу их с улицы.
– А ваши другие часы?
– Прошу прощения?
– Все ваши другие часы вроде бы спешат на час.
– Спешат? Вы имеете в виду высокие напольные часы в углу?
– Не только их – все остальные часы в гостиной также спешат.
– Не понимаю, о каких «остальных часах» вы говорите. В
гостиной больше нет никаких часов.
Глава 3
Хардкасл подскочил на стуле:
– То есть как это, мисс Пебмарш? А великолепные часы из
дрезденского фарфора на каминной полке? А маленькие позолоченные французские
часики? А серебряные часы в форме кареты и часы с надписью «Розмари» в углу?
Теперь пришла очередь мисс Пебмарш удивляться:
– Или вы, или я сошли с ума, инспектор. Уверяю вас, у меня
нет ни часов из дрезденского фарфора, ни часов~ как вы сказали~ с надписью
«Розмари», ни французских позолоченных часов, ни~ что там еще?
– Серебряные часы в форме кареты, – машинально подсказал
инспектор.
– Таких у меня тоже нет. Если вы мне не верите, можете
расспросить женщину, которая приходит сюда убирать. Ее зовут миссис Кертин.
Детектив-инспектор Хардкасл был окончательно сбит с толку.
Быстрые ответы и уверенный тон мисс Пебмарш казались весьма убедительными.
Обдумав ситуацию, он поднялся:
– Не могли бы вы, мисс Пебмарш, пройти со мной в гостиную?
– Конечно. Откровенно говоря, мне бы хотелось самой увидеть
эти часы.
– Увидеть? – вырвалось у Хардкасла.
– Было бы правильнее сказать «обследовать», – пояснила мисс
Пебмарш. – Но слепые часто пользуются общепринятыми оборотами речи, которые не
всегда соответствуют их возможностям. Когда я сказала «увидеть», я имела в
виду, что хотела бы обследовать эти часы при помощи пальцев рук.
Следуя за мисс Пебмарш, Хардкасл вышел из кухни, пересек
маленький холл и вошел в гостиную. Находившийся там дактилоскопист при виде
инспектора поднял голову.
– Я здесь уже заканчиваю, сэр, – сказал он. – Можете трогать
все, что хотите.
Кивнув, Хардкасл поднял маленькие дорожные часы с надписью
«Розмари» в углу и передал их мисс Пебмарш. Она тщательно их ощупала.
– Вроде это обычные часы в кожаном футляре. Но они не мои,
инспектор Хардкасл, и я могу поклясться, что их не было в этой комнате, когда я
уходила в полвторого.
