«Семерки всегда к удаче, – решил я. – Вперед!» Я позвонил и
стал ожидать дальнейших событий.
Глава 25 Рассказывает Колин Лэм
Через несколько секунд дверь открылась.
Высокая розовощекая блондинка скандинавского типа, одетая в
яркое платье, вопрошающе смотрела на меня. По следам муки на руках и даже на
носу я догадался, чем она занималась.
– Простите, – начал я, – но здесь, кажется, живет маленькая
девочка. Она уронила из окна одну вещицу.
Девушка растерянно улыбалась. Она явно не была сильна в
английском языке.
– Простите, что вы сказали?
– Здесь живет маленькая девочка?
– Да-да. – Блондинка кивнула.
– Она уронила кое-что из окна. – Свои слова я подкрепил
выразительной жестикуляцией. – Я поднял это и принес сюда.
Я протянул ей серебряный фруктовый нож. Девушка с удивлением
смотрела на него:
– Я никогда его не видела~
– Вероятно, вы заняты на кухне, – сочувственно заметил я.
– Да-да, я готовила~ – Она энергично кивнула.
– Не хочу вам мешать, – продолжал я. – Только позвольте
вернуть ножик девочке.
Казалось, девушка меня поняла. Она пересекла холл и открыла
дверь. Я очутился в уютно меблированной гостиной. У окна стояла кушетка, на
которой сидела девочка лет девяти-десяти с ногой в гипсе.
– Этот джентльмен~ он сказал, что ты уронила~ – начала
девушка.
К счастью, в этот момент из кухни запахло горелым. Моя
провожатая издала испуганный возглас:
– Простите, пожалуйста!~
– Вы идите, – искренне посоветовал я ей. – Я сам все улажу.
Девушка с готовностью удалилась. Я закрыл за собой дверь и
подошел к кушетке.
– Привет, – весело поздоровался я.
– Здравствуйте, – ответила девочка, продолжая внимательно
изучать меня, что, должен признаться, несколько действовало на нервы. Она была
довольно некрасивым ребенком с гладкими, мышиного цвета волосами, заплетенными
в две косички, выпуклым лбом, выдающимися скулами и парой смышленых серых глаз.
– Меня зовут Колин Лэм, – представился я. – А тебя?
Она тут же сообщила требуемую информацию:
– Джералдина Мэри Александра Браун.
– Боже мой! – воскликнул я. – Сколько имен! Как тебя обычно
называют?
– Джералдина. Иногда Джерри, но мне это не нравится. И папа
тоже не любит сокращений.
Я давно заметил, что с детьми иметь дело гораздо легче, чем
с взрослыми. Любой взрослый человек сразу спросил бы, что мне нужно. Джералдина
была готова начать беседу, не задавая глупых вопросов. Она скучала в
одиночестве, и появление любого посетителя было для нее приятной новостью.
Покуда я не проявил себя скучным и неинтересным парнем, девочка не возражала
болтать со мной.
– Твоего папы, наверное, сейчас нет дома? – спросил я.
Она ответила так же быстро и подробно, как на предыдущий
вопрос:
– Папа работает на машиностроительном заводе Картингхейвена
в Бивербридже. Это в пятнадцати милях отсюда.
– А твоя мама?
– Мама умерла, – сказала Джералдина, не проявляя особого
горя. – Она умерла, когда мне было только два месяца. Самолет, на котором мама
летела из Франции, разбился, и все пассажиры погибли.
Джералдина не без удовлетворения сообщила эти подробности.
Дети всегда немного гордятся, если кто-нибудь из их родственников погиб в
результате сокрушительной катастрофы.
– Понятно. А кто эта девушка? – Я покосился в сторону двери.
– Это Ингрид. Она приехала из Норвегии. У нас она живет
только две недели. Я учу ее английскому, так как она его почти не знает.
– А Ингрид учит тебя норвежскому?
– Редко, – созналась Джералдина.
– Тебе она нравится?
– Да, она хорошая. Правда, иногда Ингрид готовит довольно
странные кушанья. Знаете, она любит сырую рыбу.
– Я тоже ел сырую рыбу, когда был в Норвегии, – сказал я. –
Иногда это очень вкусно.
Судя по лицу Джералдины, она сильно в этом сомневалась.
– Сегодня Ингрид пытается испечь пирог из патоки, – сообщила
девочка.
– Неплохо.
– Вообще-то да. Я люблю пирог из патоки. – Она вежливо
осведомилась: – Вы пришли к нам на ленч?
– Не совсем. Просто я шел по улице, и мне показалось, что ты
уронила что-то из окна.
– Я?
– Да. – Я протянул ей серебряный фруктовый нож.
Джералдина посмотрела на него сначала недоверчиво, потом
одобрительно:
– Хорошая штука. Что это такое?
– Это фруктовый нож. – Я раскрыл его.
– Им что, снимают кожуру с яблок?
– Вот именно.
Джералдина вздохнула:
– Это не мой. А почему вы подумали, что я его уронила?
– Ну, ты выглядывала из окна и~
– Я все время смотрю в окно, – сказала Джералдина. – Я упала
и сломала ногу.
– Вот беда!
– Да, верно. К тому же это было совсем не интересно. Я
выходила из автобуса, а он вдруг поехал. Первые дни было очень больно, но
теперь уже все прошло.
– Должно быть, тебе скучно целыми днями сидеть дома, –
заметил я.
– Конечно. Но папа приносит мне всякие интересные вещи:
пластилин, книжки, цветные карандаши, картинки-загадки. А когда они мне
надоедают, я смотрю в окно в эту штуку. – Она с гордостью показала маленький
театральный бинокль.
– Можно посмотреть? – попросил я.
Отрегулировав бинокль соответственно моему зрению, я
выглянул в окно:
– Да, хорошая вещь.
Бинокль в самом деле был превосходный. Папа Джералдины, если
это он снабдил им дочь, не жалел денег. В бинокль можно было четко рассмотреть
и дом 19, и все соседние дома. Я вернул его девочке.
– Отличная вещь, – снова похвалил я. – Высший класс.
