Гильберт уставился на него с таким видом, как будто не ожидал ничего подобного.
– Не может быть, чтобы вы стали делать это ради меня, – ответил он. – Таких щедрых людей не бывает – И, как будто был придавлен горем, он медленно и тяжело поднялся на ноги и зашагал по направлению к своему сыну, который жадно сосал молоко.
Джон преградил ему дорогу.
– Я должен сделать что-нибудь, чтобы помочь тому, кто нуждается в этом. – Он начал лихорадочно придумывать, что он мог быть «должен» Гильберту. – Ваша жена умерла у меня в доме. Это, вне сомнения, вина моей повитухи. Чтобы уплатить вам за эту потерю, я выгоню ее и, кроме того, буду платить за воспитание вашего сына.
Услышав это, Берта начала протестовать, нo Алида взглядом заставила ее замолчать. Аляда видела, что происходит, и захотелось помешать этому, но она не могла ничего придумать. Она родила своему мужу много дочерей и двоих сыновей, но теперь это уже ничего не значило. Все было бы хорошо, если бы она подменила детей в тайне от мужа. Он бы любил ее за то, что она родила сына. Но теперь, после того как она потерпела неудачу, он будет ненавидеть ее. И, что еще хуже, он сейчас отдаст все – всю свою землю и все имущество – чужому ребенку.
– Нет-нет, – вздыхая, запротестовал Гильберт. – Не выкидывайте свою повитуху на улицу. Наверняка она знает свое ремесло. Это не ее вина, а моя. Еще ни одна женщина не осталась в живых, родив от меня сына. Если бы мог, я бы делал своим женам маленьких светленьких девочек, как вы.
– Что касается той лошади, которой вы так восхищались вчера, – проговорил Джон. – Она ваша.
Гильберт с обидой отозвался:
– Как? Вы что же, полагаете, я продам сына за лошадь?
– Нет-нет, что вы. Конечно, нет.
Для Джона все лошади мира ничего не значили по сравнению с большим, сильным, здоровым сыном.
Медленными шагами, чтобы дать Джону возможность предложить ему за мальчика что-нибудь посущественнее, Гильберт заковылял к Мег, которая держала детей на руках. Поскольку Джон не мог придумать, что бы ему сказать, Гильберту пришлось подыграгь.
– Нельзя отрывать ребенка от молока, когда он сосет. Надо подождать. – А потом он драматически вздохнул и тихо прошептал:
– Ох, оставить бы его у вас.
Джон широко открыл глаза.
– Ах, если б только между нашими семьями была связь!
Например, брак. Кстати, мне нужна еще жена.
– Выбирайте из моих дочерей, – быстро сказал Джон – Берите, какую хотите, для себя, для своих сыновей. Все ваши.
– Я возьму рыженькую. – Гильберт не колебался.
Услышав это, Алида ахнула. Ее Джоанне было только десять лет! Она возмущенно посмотрела на мужа.
Джон на нее даже не взглянул, обращаясь к Гильберту:
– Она ваша.
– Ну, а какое будет приданое?
Теперь началась обычная торговля, и Гильберт отбросил свой убитый вид. Джон быстро ответил:
– Поместье Пёнимэн.
Алида сжала руки в кулаки. Имение Пенимэн принадлежало ей она унаследовала его по завещанию отца, – Она уезжала туда, как, только, ей – выдавалась малейшая возможность. Там у нее была возможность заниматься, чем она хотела, и она развела прекрасный сад, зная, что лошади из конюшен ее мужа не будут носиться по нему взад-вперед и его не вытопчут. Это было место, куда она никого не приглашала, и если у нее что-то было, что принадлежало только ей, или что-то красивое, что сделала она сама, она хранила это там. Муж терпеть не мог это поместье, терпеть не мог все эти гобелены, книги и все вазы с благоухающими букетами на полированных столах.
Но стоило Алиде открыть рот, чтобы возразить, Джон в гневе обернулся к ней.
– Вы владели и пользовались всем, что по праву принадлежало мне. Теперь я воспользуюсь тем, что принадлежит вам.
Он снова обернулся к Гильберту:
– Поместье Пенимэн ваше, как и девушка. А я буду воспитывать мальчика. – Наконец он начинал понимать, что приобрести сына – это в данном случае было только вопросом денег.
– Даже не знаю, стоит ли его вам оставлять. Классный парень, вы не находите? Вы только взгляните, какой силач. Девочка вон уже перестала сосать, а мальчишка все про должает. Уверен, он вырастет прекрасным, сильным мужчиной.
Сердце Джона билось, как сумасшедшее, у самого горла, но он заставил себя думать, что торгуется, как торговался бы, если бы покупал лошадь. Только ни одну лошадь на свете он не хотел иметь так страстно, как этого мальчика.
– Дети умирают, – с деланной небрежностью, которая никого не могла обмануть, сказал Джон, пожав плечами. – Я еще не уверен, что соглашусь держать ребенка у себя. Что я выиграю, если буду воспитывать вашего гиганта? Боюсь, он проест все мое состояние.
– Для вас будет честью воспитать ребенка королевских кровей! – воскликнул Гильберт с таким видом, как будто был уязвлен.
– Ха! Я его воспитаю, дам ему образование, а потом вы его у меня уведете и жените на какой-нибудь бабенке.
Гильберт обожал торговаться. От этого кровь в его жилах разогрелась и начала возбужденно бурлить по всему телу.
– М-м-м, – промычал он, теребя подбородок. – Тут вы, конечно" правы. – Он всегда любил польстить партнеру. Потом резко поднял голову. – А мы помолвим этих двоих, а? Что вы на это скажете?
Джону захотелось от радости подпрыгнуть до потолка, но он постарался, скрыть свою радость.
– Итак, что же? Я всю жизнь кормлю, одеваю, учу его всему потом он женится на моей дочери, и они будут жить в доме, который я должен буду им дать. Для своих дочерей, я могу и так найти мужей, не обязательно мне еще их воспитывать.
Гильберт не сразу понял, о чем Джон ведет речь. Когда до него дошло, он нежно, но удивленно произнес:
– О, вы желаете иметь наследника! – Джон, должно быть, был совсем дурак, если он кому-нибудь верил, и дважды дурак, если он собирался оставить свое имущество в наследство мальчику, который не был его родственником по крови. Секунду Гильберт рассматривал Джона с головы до ног. Джону было уже сорок лет. Что касается Гильберта, то он вел развратную жизнь, и от того выглядел старше, но на самом-то деле ему было всего двадцать восемь. Если Джон сделает этого ребенка своим наследником, то после его смерти Гильберт запросто потребует мальчика назад вместе со всем имуществом.
– Не делайте этого! – закричала мужу Алида, быстро поняв, что замыслил Гильберт. – Разве вы не видите, чего он хочет? Он подбирается к вашему наследству. Когда вы умрете, он все заберет себе!
Джон раздраженно повернулся к ней:
– Когда я умру, мне что за дело будет до того, что с моим наследством? Мне что, оставить его дуре, которая рожает одних дочерей? Все, что я заработал за всю жизнь? Или оставить наследство одному из двух бесполезных сыновей, которых вы принесли? Один не может ходить, а второй вообще не жилец. – Он пронзил ее взглядом. – Я не расстроюсь, если вам придется жить на помойке.
