— Они родственницы? — шепотом спросила Бейли у Мэтта, пока он переворачивал гамбургеры на гриле.
— Их матери — однояйцевые близнецы, — пояснил он. — Только одна сестра вышла за богатого, а другая — за бедного. Угадаешь, кто из них кто?
— В бедной семье выросла Дженис, — сразу определила Бейли.
Ее мать была такой же, как Дженис: боязнь бедности переросла у нее в гиперкомпенсацию. Никто и никогда не видел Фриду Бейли без макияжа или в неопрятной одежде.
— Во всем-то ты у нас разбираешься, — заулыбался Мэтт.
— Не во всем, но знаю, что если ты сейчас же не снимешь бургеры с огня, они обуглятся.
Он поцеловал ее в нос, и в это мгновение все во второй раз замерли, как в стоп-кадре, и вернулись к твоим делам только через пару секунд.
Бейли постаралась сделать вид, будто не заметила этих замираний, но так покраснела, что была вынуждена отвернуться.
— Может, скажешь им, чтобы прекратили? — прошипела она Мэтту. — Они наверняка уже уверены, что мы с тобой не просто соседи.
— А что мы теперь можем поделать? — Мэтт развел руками, и она поняла, что он только обрадуется, если все вокруг начнут считать их… не просто знакомыми.
Мэтт объявил, что гамбургеры готовы, а Бейли отступила в сторонку, прихлебывая отвратительный лимонад из готовой сухой смеси, который подала на стол Пэтси, и окинула взглядом всех собравшихся. Она отметила, что Пэтси и Дженис накрыли на стол вместе, но при этом ни разу не перебросились даже словом и не взглянули друг на друга. Сидя рядом за столом, они говорили с кем угодно, только не между собой. Бейли захотелось узнать, какая кошка пробежала между ними, однако она боялась услышать, что в девять лет девочки не поделили куклу Барби и поклялись, что больше не скажут друг другу ни слова. Не знать истинную причину их раздора было гораздо интереснее.
Поскольку никого вокруг отношения Дженис и Пэтси не удивляли, следовало предположить, что вражда тянется с давних времен. Младшую дочь Дженис, Дезире, это явно забавляло. Бейли услышала, как она воскликнула: «Мамочка, тебе не грустно сидеть совсем одной?», — когда рядом, едва не касаясь Дженис локтем, сидела Пэтси. Потом девочка посмотрела на тетю Пэтси огромными голубыми глазами и объявила: «И ты грустная, тетя Пэтси. Может, хочешь, чтобы с тобой кто-нибудь побыл?» Бейли пришлось отвернуться, чтобы не расхохотаться при виде выходки проказливой малышки.
К тому времени как Мэтт надоумил Бейли напроситься на экскурсию в швейную мастерскую Пэтси, к странным отношениям родственниц Бейли уже привыкла.
Несколько часов назад, когда Мэтт остановил машину перед домом брата, Бейли удивленно приподняла брови. Дом оказался огромным и совсем новым, построенным самое большее лет пять назад. Этот стиль Бейли назвала бы кантри-модерн, ей понравилась широкая старомодная веранда на всю длину дома и мансардные окна: одно высокое, арочное, и два квадратных по бокам. Дом удачно сочетал в себе достоинства современности и старины.
Они вошли в дом через заднюю дверь, сразу за порогом Пэтси вдруг остановилась, не говоря ни слова. Бейли не знала, чего от нее ждут.
Проблему разрешила Дженис.
— Ты, наверное, не прочь осмотреть дом Рика, — сказала она. — Хотя следовало бы сказать «дом Мэтта».
Бейли понадобилось несколько секунд, чтобы понять ее.
— Этот дом проектировал Мэтт?
— Да, это его работа, — с гордостью подтвердила Пэтси. — Хочешь, покажу все по порядку?
Бейли сообразила: Пэтси неудобно хвастаться собственным домом, зато хвастаться проектом Мэтта ничто не мешает. Дом и вправду славный, думала Бейли, следуя за Пэтси и Дженис. Они действовали так слаженно, словно репетировали много лет: на пороге очередной комнаты они расступались, Пэтси рассказывала о комнате, потом Дженис звала продолжить осмотр, и Бейли шла за ней.
На нижнем этаже разместились просторная гостиная, столовая и кухня со встроенным столом и мягкой скамьей вдоль него. Стен между этими комнатами не было, но Мэтт ухитрился создать впечатление отдельных зон. Над гостиной и столовой потолок был высоким, во всю высоту дома. Невысокие перегородки визуально отделяли кухню от остальных помещений.
Словом, в доме было уютно, но не тесно. Бейли усердно хвалила его, промолчав, что обустройство кухни показалось ей непродуманным: раковина и холодильник размещались вдоль задней стены, а стол-островок с электрической плитой и еще один островок с четырьмя высокими табуретами — прямо посередине помещения. Чтобы пройти от раковины к барной стойке, требовалось обойти оба стола. Работая на этой кухне, любой был бы вынужден делать слишком много лишних шагов. С другой стороны, судя по многочисленным полированным поверхностям, кухней пользовались редко — значит, обитатели дома не придавали значения эффективности.
Другую половину нижнего этажа занимала большая хозяйская спальня с отдельными стенными шкафами и рабочий кабинет. Демонстрируя ванную, Пэтси спросила:
— Ты когда-нибудь видела такую же огромную ванную?
Бейли вежливо ответила, что комната чудесная, а пронзительный взгляд Дженис предпочла не заметить. Дело в том, что ванные были фетишем Джимми, и он считал, что чрезмерно большими или излишне декоративными ванные просто не бывают. В одном из его домов ванная имела размеры небольшого бассейна. В душевой кабинке можно было искупать слона, унитазы и биде стояли в отдельных комнатах.
Если что-то и поразило Бейли, так это собственноручно сшитые хозяйкой вещи и вещицы буквально повсюду в доме. Бейли никогда не интересовалась шитьем, но поскольку увлечение консервированием нередко приводило ее на ярмарки, кое-что в этом искусстве она смыслила. В гостиной диван, два кресла и шторы были обиты одинаковым мебельным ситцем с сине-зеленым цветочным рисунком, и вдобавок множество других предметов кто-то любовно обтянул все той же тканью. Дверцы большого соснового шкафа — Бейли предположила, что в нем держат телевизор или стереоаппаратуру, — были сняты и заменены сборчатыми занавесочками. Все полки книжных шкафов возле телевизора были застелены ситцем, отделанным по краям беечками разных цветов: синими на одной полке, зелеными на следующей, и снова синими, и опять зелеными. Корзину для мусора прикрывал матерчатый чехол. На приставных столиках под скатертями стояли лампы с абажурами из такой же ткани. Иными словами, на любом клочке ровной поверхности что-нибудь да красовалось — салфетка, коврик, скатерть, сшитая специально для этой поверхности.
Все комнаты, которые увидела Бейли, были переполнены самодельными чехлами, шторами и покрывалами. В спальнях господствовало сочетание синего и бордового цветов, но все свободные поверхности опять-таки были прикрыты. Как и на верхнем этаже. Дверь в большую спальню сыновей Пэтси приоткрыла нехотя и ненадолго, но Бейли успела заметить, что и в этой комнате все шторы, покрывала на кроватях и наволочки сшиты из одной и той же ткани с рисунком из самолетиков. Не зная близнецов, Бейли могла бы подумать, что сыновьям Пэтси не больше девяти.
