— Откуда у тебя этот снимок?
— Я искала сито — помнишь, такое мелкое, на раме, которое ты засунул на верхнюю полку кладовой? Ты убрал его так далеко, что мне пришлось влезать на полки, и я заметила, что в щели между досками торчит уголок фотографии.
— Единственная комната в доме, которую не отремонтировали полностью, — эта кладовая, — задумчиво произнес Мэтт. — Подожди, сейчас принесу лом.
— Нет, даже не вздумай! — встрепенулась Бейли. — Эта комната единственная во всем доме прилично выглядела с самого начала, и я не дам тебе в ней хозяйничать.
— А тебе не приходило в голову, что смерть Филиппа Уотермена — не случайность? Что он разузнал нечто такое, за что поплатился жизнью? И поскольку он предостерегал тебя за два дня до смерти, что парочка самозванцев тебя разыскивает, возможно, в списке трагических «случайностей» ты значишься следующей.
— Нет, — Бейли с трудом сглотнула, — об этом я не подумала. А ты снова приведешь мою кладовую в порядок?
— Сделать это будет гораздо проще, чем воскресить тебя, — заявил Мэтт и вышел.
— Я сама все вынесу! — крикнула она ему вслед и бросилась в кладовую.
— Ничего, — подытожил Мэтт, оглядывая голые стены. Он снял все полки, оторвал доски, которыми были обшиты стены, но не нашел ничего, кроме годами копившейся пыли, дохлых насекомых и высохших мышиных трупиков.
Бейли с трудом сдерживала слезы, глядя на голые, безобразные стены своей еще недавно прекрасной кладовой. Доски были сложены штабелем у кухонной двери.
Мэтт привалился к дверному косяку.
— Будем рассуждать логически. Во-первых, здесь могло ничего и не быть. Один снимок мог застрять между досками по чистой случайности. С другой стороны, если кому-то понадобилось его прятать, значит, у него были и другие секреты и где-то здесь наверняка есть тайник. А его могли устроить либо здесь под полом, либо в сарае. Ну, где будем искать сначала?
Бейли отвела взгляд от прекрасного старого пола, широкие половицы которого сгладились за долгие годы.
— В сарае, — решила она. — Чутье подсказывает мне: если здесь и спрятано что-нибудь, то в сарае. В конце концов, он же повесился там — значит, там и спрятал все, что хотел.
— Вот и хорошо, поищем в кладовой, — заключил Мэтт.
— Ненавижу мужчин, — пробурчала Бейли, когда Мэтт подсунул острый конец лома под первую половицу.
— Что ты говоришь? — спросил Мэтт, отжимая половицу ломом.
— Говорю, я… Что там? — вдруг встрепенулась она, заглядывая ему через плечо.
Под половицей в углу тускло поблескивала металлическая коробка.
— Ни за что не поверю, что тебе интересно. Подожди, потом посмотрим. — Мэтт двинулся прочь из кладовой. — Лучше сначала приготовь мне что-нибудь перекусить.
— Сам готовь! — отмахнулась Бейли, отняла у него лом и вывернула вторую половицу. Еще две — и дыра в полу расширилась настолько, что коробку можно было вынуть. Бейли обернулась и увидела, что Мэтт стоит, привалившись к дверному косяку, с ехидной ухмылкой на лице.
С надменным видом Бейли извлекла коробку Из дыры в полу и понесла ее прочь из кладовой.
— Хочешь еще хоть когда-нибудь попробовать мою стряпню или лечь со мной в постель — чтоб больше я этой ухмылки на твоем лице не видела.
Мэтт посерьезнел так поспешно, что Бейли рассмеялась.
— Держи, вынеси ее из дома, а я поищу нам что-нибудь выпить. Но попробуй только открой коробку, не дождавшись меня!
Придумать кару за эту провинность Бейли предоставила самому Мэтту.
Через несколько минут она вышла из дома. Мэтт уже вытер пыль с коробки и теперь сидел на стуле, посматривал на тутовое дерево и терпеливо ждал Бейли.
— Можешь открыть сама, — разрешил Мэтт, принимая из ее рук стакан лимонада.
Коробка была старой, с напечатанным на крышке названием: «Крекеры «Эрнест». Полезно для пищеварения».
Затаив дыхание, Бейли с трудом открыла тугую крышку. Что там, внутри?
То, что она увидела, оказалось настолько знакомым, что у нее замерло сердце. Поверх содержимого коробки лежали четыре голубые ленты — награды за лучшие домашние консервы. Вынув их, Бейли откинулась на спинку стула, положила ленты к себе на колени, провела пальцами по шелковистой поверхности. Именно эти ленты она видела впервые, но благодаря им кое-что вспомнила.
— Что такое? — спросил Мэтт, внимательно наблюдавший за ней.
— Просто не понимаю, как до сих пор не додумалась сложить два и два, вот и все. Мне же говорили, что человек, который повесился здесь, сам готовил джемы и маринады и продавал их в городе. Но к тому времени как я увидела его на снимке рядом с Джимми, случилось столько всего, что я совсем забыла про его увлечение консервированием. По фотографии ясно, что они с Джимми были большими друзьями.
Мэтт сосредоточенно нахмурился, пытаясь понять, что она имеет в виду.
Бейли повернулась к нему.
— Впервые я увидела Джимми сразу после того, как меня наградили голубой ленточкой за малиновый джем. — Она снова перевела взгляд на ленты. — Почти такой же, как эти.
— Думаешь, это не просто совпадение?
— Мне кажется, то, что я складывала ягоды в банки, участвовала в конкурсах и побеждала, отчетливо напомнило Джимми о человеке, которого он знал… и наверняка любил.
Мэтт склонился над столом, заглянул в коробку и вынул стопку карточек с потрепанными уголками, перехваченных потрескавшейся, сухой от старости резинкой. Резинка рассыпалась, едва он коснулся ее.
— Хм… — Мэтт принялся читать заголовки на карточках. — «Имбирное желе», «Повидло из лесной голубики», «Яблочно-карамельная паста»…
— Дай-ка мне. — Бейли выхватила у него карточки. — Ты что, не знаешь, что рецепты — самое ценное, что есть у кулинара? — Она присмотрелась и ахнула: — Боже, две чайные ложки лимонного сока! Ну конечно! Как я сама не додумалась!
— Если это такая ценность, может, из уважения к хозяину сожжем их?
Бейли открыла рот, хотела что-то сказать, но передумала и улыбнулась.
— Конечно. Ну кому нужен еще один рецепт консервированных персиков с коньяком? — И она вручила всю стопку карточек Мэтту. — Вот ты и сжигай.
— Ненавижу женщин, — с улыбкой пробормотал он, извлекая со дна коробки конверт.
Мэтт и Бейли переглянулись, обоих охватило одно и то же чувство: «Вот оно!» Мэтт протянул ей конверт, но она покачала головой. Сдвинув стулья и касаясь друг друга плечами, они вскрыли конверт вместе.
Из него выпали две фотографии. Первая — точная копия найденной Мэттом. На ней Атланта и Рей, снятые в подростковом возрасте, угрюмо смотрели в объектив, стоя перед тем же тутовым деревом, под которым сейчас сидели Мэтт и Бейли. На обороте было написано карандашом: «Ева и Ральф Тернбулл, 1966 г .».
