Бейли взяла сумку и приготовилась уйти, но не удержалась от последнего вопроса.
— Почему вы сначала женились на Вайолет, а потом бросили ее?
— По множеству причин. У меня остались друзья в Калифорнии, один из них жил за городом. Однажды, когда мы встретились, он сказал: «Скажи, Бердж, когда ты с кем-нибудь спал в последний раз?» Я и опомниться не успел, а он уже звонил какой-то проститутке, уверяя, что она — высший класс. Я был не против, пока друг не заявил, что останется и посмотрит, и я сразу уехал. А через две мили от его дома увидел стоящую на обочине девчонку. Ее побитая старая тачка заглохла. Я сразу понял, кто она. Я знал, что когда она доберется туда, куда едет, ничего хорошего ей не светит, мне стало стыдно, и я помог ей починить машину.
Все время, пока я ковырялся в моторе, она притворялась юной и невинной и рассказывала, как у себя на родине пела в церковном хоре.
И хотя я видел, что каждое ее слово — ложь, она мне понравилась. Более того: я понял, что ей нужна моя жизнь. Не я сам, а моя жизнь. И это было странно: не так-то много найдется симпатичных девчонок, готовых выйти замуж за торговца лесом и поселиться в глуши.
Берджесс сделал паузу и улыбнулся.
— Вдобавок мне понравилась мысль привезти в Кэлберн проститутку. Привезти и представить моему старику как сноху. А если у нас с Вайолет появятся дети… — Берджесс слабо улыбнулся. — Словом, перед смертью отца я собирался рассказать ему немало интересного.
— Вы любили ее? — спросила Бейли.
— Точно так же, как она меня. Не поймите превратно: мы с Вайолет нравились и подходили друг другу.
— И все-таки вы инсценировали свою смерть и бросили Вайолет.
— Нет, это вышло само собой. Самолет разбился, я остался цел и невредим, без единой царапины, но когда взглянул на обломки, то подумал, что мог бы порвать с прежней жизнью, с родным городом, родными и знакомыми и стать другим человеком.
— Получилось? — спросила Бейли.
— Нет.
— Из-за того, что случилось 30 августа 1968 года? — спросил Мэтт, и тут все сигнализации взвыли разом. Врачи выставили Бейли и Мэтта из палаты, не дав попрощаться с больным.
— Я догадалась, — объявила Бейли, едва они вышли в вестибюль. — Я знаю, в чем дело. Раз Фрэнк вырос в горной хижине, значит, документ пошел на оклейку стен вместе с другими бумагами и до сих пор находится там.
Мэтт рассмеялся и покачал головой, словно говоря, что уже не знает, что еще предпринять.
— Прошу прощения, — послышался голос за их спинами. — Мистер Мередит просил меня передать вам вот это. — Медсестра протянула им записную книжку.
Бейли взяла старую, потрепанную книжку и вопросительно взглянула на медсестру.
Та беспомощно развела руками:
— Не спрашивайте меня ни о чем, я ничего не знаю. Он просто попросил догнать вас и отдать вам ее.
— Спасибо. — Бейли вышла в дверь, которую придержал перед ней Мэтт.
За дверями дома престарелых она открыла книжку и перелистала несколько страниц. Все адреса и телефоны были флоридскими и, судя по записям, принадлежали в основном деловым знакомым.
— Посмотри на М, — посоветовал Мэтт. — Маккалум.
Бейли пробежала пальцами по буквам на обрезе и подцепила страницу с буквой М. Первым на ней значился телефон Марты Маккалум.
Мэтт вытащил мобильник, не дав Бейли опомниться. Молча, затаив дыхание, она слушала, как Мэтт расспрашивает о Марте Маккалум собеседника, взявшего трубку.
— Она там? Жива? В сознании? Большое вам спасибо, — закончил он и отключился.
— Где она?
— В доме престарелых на окраине Атланты.
Бейли остановилась и стала оглядываться — вместо того чтобы идти туда, где они оставили взятую напрокат машину.
— Что ты делаешь? — спросил Мэтт.
— Ищу ближайшее турагентство.
Он усмехнулся.
— Мы одинаково мыслим. Когда все будет позади, напомни, чтобы я сказал, что люблю тебя.
Бейли направилась к машине под гулкий стук сердца, отдающийся в ушах.
— Хорошо, напомню.
Глава 28
Мобильник Мэтта зазвонил в три часа утра. Они с Бейли коротали время в отеле Сарасоты в ожидании отлета раннего рейса в Атланту. Свободных мест по соседству не нашлось, за билеты, купленные за считанные часы до вылета, пришлось переплатить, но, к счастью, утром они должны были улететь.
Мэтт не сомневался, что в такую рань ему могут звонить только с плохими вестями, а когда по номеру увидел, что звонит брат, понял, что вести будут не просто плохими, а хуже некуда. Тихо выбравшись из постели, он унес телефон в ванную.
— Что случилось? — сказал он в телефон, прикрыв за собой дверь.
Ему так и хотелось выпалить: «Говори скорее, что стряслось плохого?»
— Алекса арестовали, — сообщил Рик.
Его голос звучал спокойно, но Мэтт понимал, как встревожен брат.
— За что? Превысил скорость? Сел за руль нетрезвым? Какого черта ты отпустил парня кататься так поздно? Ты же знаешь, он…
— За убийство, — перебил Рик. — Алекса арестовали за убийство.
Мэтт опустился на край ванны.
— Рассказывай, — велел он шепотом, вмиг представив, как Алекс дерется в баре из-за девчонки.
— Тебе знакомо имя Долорес Каррузерс? — спросил Рик.
Мэтту показалось, что у него сейчас остановится сердце.
— Да, — еле выговорил он.
— Вчера ее убили, полиция нашла по всему дому отпечатки пальцев Алекса. Под ногтями у нее обнаружили чешуйки его кожи, а у парня — царапины на спине. Если ДНК совпадет… — Рик вздохнул. — Но какого дьявола он с ней связался? Ей же сорок один, Алексу — семнадцать!
Мэтт провел ладонью по лицу. Во всем виноват он. Если Алекса признают виновным…
— Ты слышишь? — спросил Рик.
— Да.
— Кто эта женщина?
— Сестра Бейли, — ответил Мэтт.
Рик помолчал.
— Дело дрянь, да? Ты в нем, случайно, не замешан?
— Увяз по уши.
— Бейли — вдова Джеймса Мэнвилла? — тихо спросил Рик.
— Да.
— Господи, Мэтт, полиция искала ее! Я сказал, что мы с такой не знакомы. Но мне показали снимок, и я…
Он осекся, а Мэтт спросил:
— Что — ты?
— Теперь все ясно. Пэтси тоже видела фото, но ничего не сказала. И промолчала, когда я сообщил полиции, что эту женщину мы никогда не видели. Но после того как Алекса увели, Пэтси заявила: «Мне надо увидеться с Дженис». Ты же знаешь, она даже имени Дженис не упоминала уже не помню сколько лет. У меня в голове было только одно: вот и хорошо, может, хоть эта история их помирит. Но…
