Зная, что скоро с ней сделают то же самое, что она велит
сделать с Сюзен, Хоуп была осторожна в своих наставлениях. Ей больше всего
хотелось, чтобы божественную попочку Сюзен наказал один мужчина, пока другой
крепко держал ее, щипал за мочки ушей, расстегнул платье, обнажил и крепко
тискал грудь с вишневыми сосками, ласкал шею, запустил руку в длинные, светлые
волосы и часто раздвигал ей ягодицы, дабы второй мужчина имел доступ к
крохотному анусу и росистому влагалищу. Хоуп только и думала об этих местах и
умоляла Энтони и Слоуна по-очереди пройтись по ним легким, маленьким кнутиком.
Сюзен выносила все эти знаки внимания с покорностью, свойственной всем
смиренным существам, с которыми хорошо обращаются. Сюзен получила оргазм после
пятидесяти или шестидесяти крепких ударов стека по ягодицам, пока ее крепко
прижимали к коню. Потом наступила очередь наказывать Хоуп, а Сюзен могла
наблюдать.
Дэвид курил, пил кофе, ставил оценки за сочинения и
размышлял над первой любовной запиской в этом семестре, когда домой заявилась
Хоуп под аккомпанемент молний и раскатов грома.
— Дорогой, знаешь, чем я занималась? — Хоуп
присела к нему и все рассказала. Дэвид перестал проверять сочинения, но
продолжал курить. Наконец он протянул руку и сказал:
— Давай. — Она растерялась на мгновение. —
Давай же. — Он щелкнул пальцами. Прикованная к месту холодным взглядом
прищуренных глаз, Хоуп вложила в его руку семьсот долларов. — И это все?
— Да.
— Ты позволяешь миллионеру платить себе так мало за
столь многое? — Дэвид отодвинул стул, положил ее на колени и нанес
двенадцать или тринадцать тяжелых ударов по плиссированной юбке. — Отныне
я ожидаю, что ты будешь запрашивать гораздо больше, — наставлял он, ставя
ее на ноги. Затем Дэвид засунул деньги в бумажник и вернулся к проверке
сочинений. — А теперь, пожалуй, пора приготовить мне ужин, — приказал
он, строго посмотрев на нее. Хоуп крепко обняла его и побежала выполнять это
милое поручение.
Весенний дождь
Когда пробило четыре часа дня в первую пятницу апреля, Дэвид
Лоуренс вышел из своего кабинета, держа в руке портфель. Задержавшись перед
застекленной дверью соседки Полы Роуан, он вытащил листок бумаги из нагрудного
кармана, двадцатый раз внимательно пробежал по нему глазами, вернул обратно и
постучал.
Хорошенькая инструктор по воспитательной работе пригласила
его войти. Она сидела за большим письменным столом, грациозная, пышная
блондинка лет тридцати, с чертами лица Венеры-пастушки с картины семнадцатого
века. В присутствии этой божественной женщины у Дэвида участился пульс.
— А! Привет, Дэвид, — пропела Пола, загружая свою
дорогую кожаную сумку разными вещами. — Не стесняйся. — Она
пододвинула пепельницу, когда он уселся напротив.
— Спасибо, Пола. Мне нужен совет.
— От меня?
— Одна из девочек прислала мне любовную записку, и я не
знаю, как на это ответить.
— А как ты обычно отвечаешь? — Пола наклонилась,
чтобы поднести к его сигарете тяжелую мраморную зажигалку, которую ей подарил
на Рождество один из учеников.
— Спасибо. Откуда ты знаешь, что такое случалось
раньше? — Он вытащил записку. Пола улыбнулась, ибо Дэвид был тем мужчиной,
которым она очень восхищалась. — Я так и не знаю, как на это
ответить, — признался он. — Поэтому мне хотелось узнать, что здесь
принято делать в подобных случаях.
— Можно взглянуть? — Пола протянула к письму
ухоженную до совершенства руку в кольцах и браслетах. Дэвид отдал ей записку, и
она громко прочитала ее содержание:
«Мистеру Лоуренсу
Это было уже в мечте. Вы приходите в класс, В это время, как
во сне, Я мечтаю о Вас.
О ласках Вашей руки, Которая так тонка, Она волосы гладит
мои, Одежды лишает меня».
Пола подняла свои блестящие глаза:
— Довольно круто.
— Дальше еще круче.
Она снова принялась читать:
«Когда Ваш нежный голос твердеет, Что может чувствовать
книжный герой? Капитан Джеб, или Джон Сэвидж, Или Горио скупой?
Твой образ часто снится мне, Чарует голос, как мечта. Я
отмечаю в дневнике, Что своей воли лишена.
Зачем меня так к Вам влечет, Волнует каждая черта? И здесь
Раскольников не в счет, Убийство, кровь не для меня.
И неужели так грешно,
Что к вам хоть раз я прикоснусь?
Для вас «Онегина» б всего
Я выучила наизусть.
Хочу обнять ваш гибкий стан, Хоть стать язычницей для вас,
Хочу упасть к вашим ногам, Прижаться к вам хотя бы раз».
Пола сделала Паузу, улыбнулась Дэвиду и продолжила чтение:
«Я вашей любимицей буду, Хочу ею быть всегда. Пусть Гамлет винил
Гертруду, В распутстве ее вина.
Лисистрата отвергла мужа.
Что может быть печальней?
Однако есть удел и хуже,
Мое происхождение — дважды тайна.
Три месяца, и окончен год,
Я так тоскую по тебе,
Даю все клятвы наперед,
Люблю тебя в своей мечте.
Клянусь тебя Дэйвом не называть,
Позволь лишь твоей рабыней мне стать.
Пожалуйста, ответьте по электронному адресу:
lupefreeman@midspring.com» .
— Боже мой, — сказала мисс Роуан, с почтением
возвращая Дэвиду страницу. — Неужели она сумела назвать все книги, которые
вы задали прочитать в этом семестре?
— Сумела.
— Лупе Фримсн, да? — Пола вывела на экран монитора
список учеников. — О, как замечательно! — Пола захлопала в
ладоши. — Должно быть, ты родился под счастливой звездой.
— Что такое? Что ты там увидела?
— Завтра Лупе Фримен исполняется восемнадцать лет.
— Это замечательно, но не дает ответа, как на это
реагировать. Последний раз, когда такое случилось, я просто не разговаривал с
той девочкой до самого выпуска. Как ты думаешь, мне здесь надо поступить так же?
— К чему беспокоиться? — Пола пожала плечами.
— Ну, это ведь деликатная ситуация. Все же она моя
ученица. Я думаю, в школе Браемара от учителей ждут безупречного поведения.
— Ха! Мистер Лоуренс, если бы здесь нечто подобное
волновало кого-то, то администрация не нанимала бы учителей, похожих на
кинозвезд.
— Пола, не смейся. Это серьезно.
— Правда?
