Он раздвинул ей ноги и положил ладонь на влажные завитушки.
Зою словно током поразило, и она начала содрогаться. Средний палец Джулиана
проник внутрь и искупался в густых соках, вызванных возбуждением. Зоя стала
извиваться и прижиматься к его бедрам. Однако, держа ее крепко за талию,
Джулиан то задвигал палец, то вытаскивал его, и она снова чуть не кончила.
Затем он взглянул на часы и заметил, что приближается час, на который заказан
ужин.
— Мы это продолжим потом, — сказал он,
высвобождаясь из нежного плена, вернул трусики на прежнее место и поставил ее
на ноги перед собой. — У нас времени хватит лишь на то, чтобы добраться до
«Плюща».
Зоя обмякла, словно влажный лист, когда он ее усадил на
переднем сиденье машины и, улыбнувшись, пристроился рядом.
— Зоя, о чем ты думаешь? — спросил он, ведя машину
к Беверли-Хиллс.
— Ни о чем.
— Не ври.
— У тебя есть подружка?
— Неужели я стал бы сниматься на видеокассету, если бы
она была?
— Итак, какую девушку ты в самом деле ищешь?
— Ну, мне больше подошла бы девушка без дружка, но ты
тоже сойдешь, — широко улыбнулся он.
— Скажи откровенно, — не сдавалась она.
— Зоя, как ты думаешь, почему Тереза прислала тебе
кассету? Ты полностью соответствуешь описанию девушки, какую я ищу.
— Мне об этом ничего не известно, — возразила Зоя.
— Правда? И почему же?
— Потому что на самом деле я не так уж покорна, —
сказала она извиняющимся тоном.
— Правда?
— Да, это правда, — ответила она.
— Но ты хорошо перенесла мои шлепки, — возразил
он.
— Знаешь, в действительности ты не так страшен, как на
видеокассете, — робко сказала Зоя.
— Потому что я изо всех сил стараюсь не смущать тебя.
Но что ты имеешь в виду, говоря о том, что непокорна? Я только что тебя крепко
отшлепал, и ты стала влажной.
— О! Я люблю, когда меня шлепают, но не остальное, о
чем ты говорил.
— Правда? Ты не позволишь мне связать себя?
— Может, только руки, но я не дам вставить кляп себе в
рот.
— Даже если я воспользуюсь чистым белым носовым
платком, как в фильме «Супермен»?
— Похоже, Лоиса и Джимми действительно связали и
вставили им в рты кляпы.
— И ты не позволишь надеть на себя корсет?
— Разве корсеты не стали причиной, по которой с дамами
викторианской эпохи случались припадки?
— Зато какие у них были изумительные фигуры.
— К тому же я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду,
говоря о разыгрывании ролей, — заметила Зоя, когда он вручил ключи от
машины служащему и повел ее в ресторан.
Джулиан ответил лишь после того, как оба сели.
— Ну, я приведу следующий пример — ты явишься в мой
кабинет, будто нуждаешься в медицинской консультации, а я буду вести себя как
квалифицированный врач, каким в самом деле являюсь.
— Ты имеешь в виду то, о чем говорил на кассете?
— Только если тебя это интересует.
— Интересует, — ответила она и снова покраснела.
После ужина Джулиан отвез Зою к себе домой — это был
маленький особняк в стиле эпохи Тюдоров, находившийся в глубине Мейпл-стрит в
Беверли-Хиллс. У Зои кружилась голова, и ей стало страшно. Но, выпив и покурив
в гостиной, она была готова начать игру.
Джулиан сказал Зое, что она слишком хорошо образована, чтобы
писать для порножурналов, и намекнул, что ее следует наказать за инертность,
из-за которой та целый год просидела на одной работе. Поскольку она относилась
к своей работе почти безразлично, то позволила ему еще раз положить себя на
колени.
Он устроил ей хорошую порку, и она также страстно
реагировала на это. Однако мечты об эротическом совершенстве рассеялись, когда
он решил отправить ее в угол.
Зоя, только что поднятая с его колен, смотрела на него и
объяснила:
— Я не хочу стоять в углу. Это мне не по вкусу. —
Джулиан заставлял всех девушек, которых шлепал в клубах, стоять в углу, и ни
одна из них не осмелилась спорить. Вдруг он понял, что, получив деньги, те
девушки были обязаны повиноваться, а Зоя согласилась на встречу с ним ради
собственного удовольствия. Ему стало интересно, все ли непрофессиональные
покорные девушки столь упрямы, как Зоя. Неужели клубная обстановка вселила
убеждение, что можно найти женщину, какой в реальном мире нет?
— Сделай это, чтобы угодить мне, — холодно сказал
он.
— Тогда я почувствовала бы себя слишком глупо.
— Разве ты не чувствуешь глупо, позволяя шлепать себя в
таком возрасте?
— Ни в коем случае! Это божественное ощущение.
— Значит, ты откажешь мне в этой маленькой просьбе?
— Я бы предпочла не делать этого, — упрямо
ответила она.
Джулиану захотелось снова положить ее себе на колени и
шлепать до тех пор, пока она не подчинится. Он мог бы отшлепать ее более
жестоко, чем ей нравилось, и заставить выполнить свою нехитрую просьбу. Но
увидит ли он ее еще раз после этого, если поступит так?
— Я еще раз прошу тебя подчиниться и встать в
угол, — строго сказал он. Зое не хотелось злить его, но она съежилась при
унизительной мысли, что придется стоять в углу. В уголках ее глаз блеснули
слезы.
— Я не хочу, — решительно отказалась она.
— Очень хорошо, — холодно и с обидой в голосе произнес
он. — Тогда лучше, если я сейчас отвезу тебя домой.
— Хорошо, — с дрожью в голосе сказала она, надела
блейзер и прикусила дрожавшую нижнюю губу. Увидев, к чему привела такая
резкость, Джулиан почувствовал, как от волнения дрогнул его член. Но Зое следовало
преподнести урок за то, что она ставила свое достоинство выше удовольствия
своего властного партнера.
Джулиан не вымолвил ни слова, пока вез Зою домой. В пути она
в уме перебрала все, что произошло за сегодняшний вечер, и считала, что им к
этому моменту уже было пора заниматься любовью.
Когда машина остановилась перед ее коттеджем, она со слезами
на глазах выскочила из машины и торопливо попрощалась. Джулиан тут же уехал,
охваченный разочарованием и злостью и на нее, и на себя. Тем временем Зоя заперла
дверь и разрыдалась, чувствуя себя ужасно.
Однако на следующее утро она проснулась со свежим взглядом
на произошедшее и тут же набрала номер телефона Джулиана. Сработал
автоответчик, и она назвала свое имя. Через мгновение Джулиан взял трубку.
