— А что — я сама выходила замуж в середине июня, — вспомнила Дэзи. — Луисвилл в июне! Кто-то даже упал в обморок. Кто это был, Том?
— Билокси, — коротко ответил Том.
— Да, да, его звали Билокси. Блоке Билокси — и он занимался боксом, честное слово, и родом был из Билокси, штат Теннесси.
— Его тогда отнесли к нам в дом, — подхватила Джордан, — потому что мы жили в двух шагах от церкви. И он у нас проторчал целых три недели, в конце концов папе попросту пришлось его выставить. А назавтра после этого папа умер. — Помолчав, она добавила: — Одно к другому не имело отношения.
— Я знал одного Билокси — Билла Билокси, только тот был из Мемфиса, — вставил я.
— Это его двоюродный брат. За те три недели я успела изучить всю семейную историю. Он мне подарил алюминиевую клюшку для гольфа, я до сих пор ею пользуюсь.
Музыка внизу смолкла — началась брачная церемония. Потом в окна поплыл радостный гул поздравлений, крики: «Ура-а!» — и, наконец, взревел джаз, возвещая открытие свадебного бала.
— А мы стареем, — сказала Дэзи. — Были бы молоды, сразу бы пошли танцевать.
— Вспомни Билокси, — назидательно произнесла Джордан. — Где ты с ним, между прочим, познакомился, Том?
— С Билокси? — Он сосредоточенно наморщил лоб. — Я с ним вовсе не был знаком. Это приятель Дэзи.
— Ничего подобного, — возмутилась Дэзи. — Я его до свадьбы и в глаза не видала. Он вместе со всеми вами приехал из Чикаго.
— Да, но он представился как твой знакомый. Сказал, что вырос в Луисвилле. Эса Берд привел его на вокзал перед самым отходом поезда и просил найти для него местечко.
Джордан усмехнулась.
— Парень просто решил на дармовщинку проехаться в родные места. Мне он рассказывал, что был у вас президентом курса в Йеле.
Мы с Томом недоуменно воззрились друг на друга.
— Билокси?
— Начать с того, что у нас вообще не было никаких президентов курса.
Носком туфли Гэтсби отбивал на полу частую, беспокойную дробь. Том вдруг круто повернулся к нему.
— Кстати, мистер Гэтсби, вы как будто воспитанник Оксфордского университета?
— Не совсем так.
— Но вы как будто там учились?
— Да, я там учился.
Пауза. И затем — голос Тома, издевательский, полный откровенного недоверия.
— Очевидно, это было в то самое время, когда Билокси учился в Йеле.
Снова пауза. Постучавшись, вошел официант, поставил на стол поднос с толченой мятой и льдом, поблагодарил и вышел, мягко притворив за собою дверь, но все эти звуки не нарушили напряженной тишины. Я ждал: вот сейчас наконец разъяснится одна важная подробность биографии Гэтсби.
— Я уже сказал вам: да, я там учился.
— Слышал, но мне хотелось бы знать, когда именно.
— Это было в девятнадцатом году. Я пробыл там всего пять месяцев. Поэтому я и не могу себя считать настоящим воспитанником Оксфорда.
Том оглянулся на нас, желая убедиться, что мы разделяем его недоверие, но мы все смотрели на Гэтсби.
— После перемирия некоторые офицеры получили такую привилегию, — продолжал тот. — Нам предоставлялась возможность прослушать курс лекций в любом университете Англии или Франции.
Мне захотелось вскочить и дружески хлопнуть его по спине. Я вновь обрел свою поколебленную было веру в него, как это уже не раз бывало раньше.
Усмехаясь одними уголками губ, Дэзи встала и подошла к столу.
— Открой бутылку, Том, — приказала она, — я тебе приготовлю мятный коктейль. Тогда ты не будешь чувствовать себя таким дураком… Вот, я уже взяла мяту.
— Погоди, — огрызнулся Том. — Я хочу задать мистеру Гэтсби еще один вопрос.
— Пожалуйста, — вежливо сказал Гэтсби.
— По какому, собственно, праву вы пытаетесь устроить скандал в моей семье?
Разговор пошел в открытую — Гэтсби мог быть доволен.
— Никакого скандала он не устраивал. — Взгляд Дэзи испуганно заметался между ними обоими. — Это ты устраиваешь скандал. Умей владеть собой.
— Владеть собой? — вскинулся Том. — Это что, новая мода — молча любоваться, как мистер Невесть Кто, Невесть Откуда амурничает с твоей женой? Если так, то я для этой моды устарел… Хороши пошли порядки! Сегодня наплевать на семью и домашний очаг, а завтра пусть все вообще летит кувырком, и да здравствуют браки между белыми и неграми.
Распалясь собственной рацеей, он уже чувствовал себя одиноким бойцом на последней баррикаде цивилизации.
— Здесь, кажется, все — белые, — вполголоса заметила Джордан.
— Я, конечно, не столь популярная личность. Я не задаю балов на всю округу. Видно, в наше время, чтобы иметь друзей, нужно устроить из собственного дома хлев.
Как я ни был зол — все мы были злы, — меня невольно разбирал смех при каждом новом выпаде Тома. Уж очень разительно было его превращение из распутника в моралиста.
— Послушайте, что я вам скажу, старина… — начал Гэтсби. Но Дэзи угадала его намерение.
— Нет, нет, не надо, — в страхе перебила она. — Знаете что, поедем домой. Давайте поедем все домой.
— А в самом деле. — Я встал. — Поехали, Том. Пить никому неохота.
— Я желаю узнать, что мне имеет сообщить мистер Гэтсби.
— Ваша жена вас не любит, — сказал Гэтсби. — Она вас никогда не любила. Она любит меня.
— Вы с ума сошли! — выкрикнул Том.
Сам не свой от волнения, Гэтсби вскочил на ноги.
— Она вас никогда не любила, слышите? — закричал он — Она вышла за вас только потому, что я был беден и она устала ждать. Это была чудовищная ошибка, но все равно, она никогда никого не любила, кроме меня.
Мы с Джордан хотели было уйти, но Том и Гэтсби, один настойчивее другого, требовали, чтобы мы остались, словно подчеркивая, что скрывать им нечего и что для нас редкостная удача — приобщиться к кипящим в них страстям.
— Сядь, Дэзи — Том тщетно пытался говорить отеческим тоном. — Что, в конце концов, происходит? Я требую, чтобы мне рассказали все.
— Я вам уже сказал, что происходит, — ответил Гэтсби. — И происходит целых пять лет, — а вы не знали.
Том резко повернулся к Дэзи:
— Ты целых пять лет встречалась с этим типом?
— Нет, мы не встречались, — ответил Гэтсби — Встречаться мы не могли. Но мы все это время любили друг друга, старина, а вы не знали. Я иногда думал о том, что вы не знаете, и мне становилось смешно. — Но глаза его не смеялись.
— И это — все? — Том пасторским жестом соединил концы своих толстых пальцев и откинулся на спинку кресла. Но тут же его прорвало. — Вы сумасшедший, — крикнул он. — Не знаю, что там у вас было пять лет назад, до моего знакомства с Дэзи, — хоть убей, не пойму, как это вам вообще удалось попасться ей на глаза, разве что вы доставляли в дом покупки из бакалейной лавки. Но насчет всего прочего, так это бессовестная ложь Дэзи и выходила за меня по любви, и сейчас меня любит.