— Ты что, испугался? — с насмешкой в голосе спрос ила черная ведьма по имени Катя.
Я замер, не зная, что ответить. Конечно, она была права, я действительно испугался, но как-то неловко признаваться в этом незнакомой женщине.
Ведьма вздохнула:
— Иди, если хочешь. Но только имей в виду: кроме меня, тебе никто не поможет, — она тоже поднялась и направилась прочь из комнаты.
— Подождите, — окликнул я, — что вы хотите за ваши услуги?
Это был крайне важный вопрос, ведь я определенно не желал расставаться, к примеру, с некоторыми частями самого себя.
Ведьма насмешливо посмотрела на меня и, как будто прочитав мои мысли, ответила:
— Мне твоя душа ни к чему. Хотя заплатить, конечно, придется.
— Сколько? — Переход на товарно-денежные отношения прибавил мне смелости.
— Деньги меня тоже не интересуют.
— Что же тогда?
— Как-нибудь договоримся, — Катя беспечно махнула рукой и вышла в коридор.
Какое-то время она отсутствовала, и я получил возможность все хорошенько обдумать. Сомнений в том, что Разумовский здорово меня подставил, не было. Он направил меня к самой что ни на есть черной ведьме, а я усвоил еще в детстве, что общение с черными магами ни к чему хорошему не приводит. Но, с другой стороны, мне любой ценой надо было найти Эмми. Возможно, стоит рискнуть, если речь не идет о моей бессмертной душе? Конечно, можно уйти прямо сейчас, меня, в конце концов, никто не держит, но как потом искать Амаранту? А здесь у меня был неплохой шанс получить ответы. Когда хозяйка квартиры вернулась в комнату, я уже был готов если не на все, то, по крайней мере, на очень многое.
Катя остановилась на пороге комнаты и уперла руки в бока.
— Ну как, надумал?
— Согласен, — бросился я в омут головой.
Она довольно кивнула и снова скрылась, чтобы уже через минуту вернуться, неся в руках небольшой столик, накрытый темной скатертью.
— А ну-ка, помоги, — скомандовала женщина, и я подхватил стол, который, кстати, был не из легких. Как только она дотащила его до комнаты? Странным образом почудилось, что ведьма несла его с большей легкостью, чем я.
Мы уселись в кресла, предварительно установив между ними стол. Катя сняла покрывало, и взору предстал необычный узор. Сам стол оказался деревянным, а его столешница была сделана из различных по размеру и цвету кусочков стекла, которые складывались в замысловатую мозаику и наверняка несли в себе некий скрытый сакральный смысл, только я никак не мог его уловить.
Поставив на это произведение искусства небольшой чемоданчик из крокодиловой кожи, Катя обратилась ко мне:
— Что именно тебе надо?
— Я хочу найти одного человека.
Она кивнула и принялась вынимать из чемоданчика какие-то скляночки, наполненные мутными растворами.
Откуда-то из-под стола (оказывается, там была полка) она достала глубокую керамическую миску, расписанную в тех же цветах, что и столешница.
— У тебя есть что-нибудь от этого человека?
Вместо ответа я вытащил из нагрудного кармана рубашки сверток, развернул его и достал небольшой лоскуток белой ткани с темно-бурыми следами крови.
Катя забрала мой трофей. Как только ткань оказалась у нее в руках, она как-то странно взглянула на меня, бросила лоскут обратно мне в руки и категорическим тоном произнесла:
— Я не стану этого делать.
— Но почему? — Я испугался, что от меня ускользнет последний шанс найти Амаранту.
— Я не выдаю охотникам своих, — с этими словами она принялась складывать баночки обратно в чемодан.
Не знаю, откуда во мне взялась такая смелость, но я, сам толком не понимая, что делаю, и рискуя навлечь на себя гнев ведьмы, схватил женщину за руку.
— Мне очень нужно ее найти, но не для того, чтобы убить. Она нуждается в моей помощи, — полным мольбы голосом заверил я Катю.
— С какой стати охотнику помогать вампиру? — спросила ведьма, но руку при этом не отдернула.
Приняв это за хороший знак, я решился на полную откровенность:
— Я люблю ее.
Наверное, ведьмы умеют читать мысли людей или заглядывать им в души, иначе как бы она поняла, что я говорю правду? А в том, что она поверила, сомнений не было.
— Это будет стоить недешево, — Катя освободила руку, но больше не делала попыток собрать чемоданчик.
— Согласен, — еще недавно я сомневался, хочу ли ввязываться в это, но сейчас был готов практически на все, и черт с ней, с душой.
— Сначала выслушай условия.
Я кивнул в знак согласия, хотя то, что мне пришлось услышать дальше, несколько озадачило.
— Я обещала, что не возьму твою душу в уплату за услугу, но кое-что мне от тебя потребуется, — ведьма говорила спокойным голосом, и, возможно, поэтому у меня не возникло чувства, будто она предлагает что-то ужасное. — Ты отдашь мне часть своей удачи.
Ее странное предложение застало врасплох. Я даже не подозревал, что такое в принципе возможно, и поэтому не понимал, чем может для меня обернуться подобное соглашение.
— Что это значит? — решил я уточнить на всякий случай, хотя, конечно, уже знал, что соглашусь.
Она тоже это понимала, поэтому и вела себя столь непринужденно.
— Сущий пустяк, — отмахнулась Катя; по тому, как она это сделала, мне вдруг показалось, что все гораздо серьезнее, чем я в состоянии представить. — Я же не прошу у тебя всю удачу, мне нужна лишь ее малая часть. Просто однажды в этой жизни, когда тебе должно будет повезти, удача изменит тебе. Например, ты не выиграешь в лотерею, хотя мог бы. Но ведь ради любви можно и потерпеть, не так ли? — Она посмотрела на меня, слегка приподняв одну бровь.
— Пожалуй, — согласился я неуверенно. Подумаешь, какая-то там удача, да кому она вообще нужна, я могу всего добиться в этой жизни и без ее участия… примерно такие мысли в тот момент бродили в голове. К тому же меня никогда не интересовали ни «Русское лото», ни другие азартные игры, и я свято поверил в то, что ничего существенного не теряю.
— Прекрасно! — Ведьма с восторгом приняла мой несмелый ответ. — Скрепим наш договор, — и она пожала мне руку. Не раздалось ни раската грома, ни дьявольского смеха, но я сразу почувствовал, что пути назад нет, и теперь между нами существует негласное соглашение, нарушить которое мы оба не вправе.
Вдруг показалось, что я — глупый Фауст, который заключил сделку с Мефистофелем. Но понадобилось довольно много времени, чтобы стало ясно, что даже Фауст по сравнению со мной был в гораздо более выигрышном положении.
Между тем Катя возобновила свои приготовления и достала из чемоданчика очередную колбу причудливо изогнутой формы. В отличие от других, она была пуста.
