Мой план прост и точен – это непреложные законы физики.
Вчера Ваня мне объяснял свою теорию. Но только сейчас я начал ее понимать. Нет жизни и нет смерти, есть – существование. И оно длится ровно до тех пор, пока силы жизни и силы смерти находятся в борьбе, противостоят друг другу. Как только человек начинает подыгрывать своему желанию смерти, он умирает.
Ванька себя убьет. Он на самом деле не хочет жить. Кривоголовый хотел – он выживет. Если не испугается и не сдастся. А Ванька не хочет – он умрет.
Диоген делает вид, что ему на все наплевать. Но это неправда. Он это специально делает? Но зачем? Если нет правды, то нельзя сказать, что нет правды. Потому что в этом тоже не будет правды. Но он прав, правды нет. Есть игра сил, борьба противоположностей. И ее результат всегда предсказуем – побеждает та, что сильнее.
Стоп!
Нелинейность! Эффект бабочки! Небольшая деталь, сущая случайность может изменить ход игры. Кто это определяет? И разве это законы физики? Разве это не чудо?!
Я мучительно думаю над феноменом чуда. Что такое «чудо»? В этом можно разобраться, если найдется правильный ответ на вопрос: человек противостоит Вселенной или является ее частью? Если он ее часть, то он принадлежит одной из сторон, входит в состав одной из противоположностей. И значит, он не способен творить чудеса. А если нет, если он вне этих противоположностей, над ними. То он – бабочка!
Я пытаюсь понять это. Вспомнить, что я читал о метеорологе Лоренце. О том, как он думал, когда наткнулся на свой «эффект бабочки».
Атмосферные циклоны борются с антициклонами. Зоны повышенного и пониженного давления перемещаются над поверхностью планеты. Какая из них победит, какая какую толкнет – от этого зависит погода у меня над головой. От этого зависит – светит мне сегодня солнце или я буду смотреть на сгустившиеся тучи и проливной дождь.
Но вот бабочка взмахнула крыльями в Пекине. И сила образованного ее крыльями воздушного потока, ничтожная по сути, присоединилась к силе огромного антициклона. Уступая циклону, этот антициклон шел на Запад, и, благодаря бабочке, вот он уже идет на Восток. А через месяц у меня над головой солнце, хотя, по логике вещей, должен был быть ливень. В Нью-Йорке же ураган, но должно было светить солнце!
Если я достану Дашино письмо и подставлю его в свою формулу, это запустит реакцию, финалом которой станет второй Большой взрыв. Вселенная превратится в антивещество, в одну большую Черную дыру. Нет, я не играю на стороне какой-то противоположности, я – бабочка! Человек обладает свободой воли! Он может изменить все, что считает нужным.
Почему же Ваня решил умереть? Зачем?! Что это за дурная идея: «Я всем должен. Я живу в долг. Я не имею права на жизнь»! Он на стороне своего желания умереть. Так это его свободный выбор? Или он просто заложник своей идеи? А если я исправлю его идею, он не покончит с собой? Получается, я могу его спасти? Но должен ли я сделать это? Боже мой, у меня голова сломается от этих мыслей!
«Я хочу услышать правду! – говорит Диоген. – Однажды я защебетал по-птичьи, и слушать меня сбежалось все отделение. Ради пустяков они сбегаются, бросая любое дело, а ради важных вещей и не пошевелятся! И вот я спрашиваю себя: говорить мне с тобой серьезно или валять дурака?»
* * *
С кем ты там разговариваешь? – спросили меня из-за стены.
– Меня кто-то подслушивает?
Я только сейчас понял, что разговаривал вслух. Это так непредусмотрительно!
– Я не подслушиваю, просто слышу, – ответил человек.
Я еще раз окинул взглядом помещение изолятора, на сей раз с пристрастием. Прямо над моей головой красовалась вентиляционная решетка. Я залез на спинку кровати и посмотрел сквозь нее. Хорошенькая вентиляция! Она напрямую идет в соседнее помещение, а сама стена в каких-то два пальца! Это специально сделано для прослушивания!
– Э-эй! – крикнул я через отверстия решетки. – Ты там?!
– Не ори! – ответили мне.
– Что ты там делаешь?
– Хороший вопрос! – рассмеялся мой собеседник. – Мне бы и самому хотелось знать, что я тут делаю, блин! В психушке! Поел галлюциногенов и на тебе – сиди с дуриками. Ты – дурик?
– В каком смысле? – не понял я.
– Ну, в смысле, так галлюцинируешь или закидываешься? – деловито спросил он.
Я не галлюцинирую...
– Понятно, значит дурик, – постановил молодой человек. – Как зовут?
– Меня?..
– Нет, дядю Васю!
– Митя.
– А я Стас. Будем знакомы.
Мы замолчали. Я пытался осмыслить нашу беседу. Все это выглядело, как минимум, странно.
– Ты чё замолчал-то? – Стае проявился минут через десять.
– И все-таки ты меня подслушивал...
– Ну, точно – дурик, – пробурчал себе под нос Стас и продолжил, но уже отчетливо: – Просто прикольно. Вся эта твоя галиматья про Конец Света. Развел, конечно, канитель... Не понимаю, чё ты так паришься? Если, как ты говоришь, он и сам должен кони двинуть, зачем напрягаться? Живи, наслаждайся жизнью.
– Вот все так думают, и вот результат...
– Слышь, ты, не гони! – оборвал меня Стас. – Еще дурики мне тут будут душилово разводить. Я с тобой по-нормальному хочу поговорить. Мне реально в кайф твоя философия. Ты это мощно задвинул: «Я, типа, бабочка!», то-сё. Сейчас взмахну крыльями, и привет! Поминай, как звали.
Стаса, как он выразился, «пробило на разговор». Он стал рассказывать мне о своих опытах с галлюциногенами. О том, чем наш АСД отличается от голландского, с какого как «вставляет». Еще он поделился своим опытом грибника. По его словам, настоящие галлюциногенные грибы есть и в средней полосе. Он их собирал с сотоварищами и ел. Прямо так. Какие-то поганки... И все это он говорил к тому, что сам он бабочкой ни разу не был, но однажды его вставило кузнечиком. Он даже видел свое отражение в зеркале – со множеством лапок на груди и животе, хитиновыми пластинками, крыльями, характерными челюстями и длинными усиками. Я его слушал и думал: «Вот кто из нас двоих дурик – так это ты, Стае!»
– И знаешь, что я тебе скажу, Митя, – продолжал Стае. – Все это ты, конечно, клево придумал. Там, типа, эффект бабочки. Взмахнула крылышками, бряк-бряк-бряк. А за ней воробушек... Но херня это все.
Я никому не говорил еще... Тебе скажу. Ты у нас такой продвинутый в этой теме. Есть у меня дома дверная ручка. С виду – обычная дверная ручка. Но это обман. Обманчивое восприятие. Это не обычная ручка. Это специальная ручка. Если вставить ее в отверстие, какое в дверях делают для таких ручек, и повернуть, то весь мир тут же и... грохнется. Как карточный домик сложится! Честно тебе говорю! Я это совершенно отчетливо понял.
На самом деле, мир же совсем не такой крепкий, как говорят. Он зыбкий. На химии это крепко вставляет. Все условность. И времени нет, и пространства нет. И человек – сегодня живет, а завтра – помер. Все – химера одна. А тут ручка, фактическая... Поворачиваешь – и все!
