— Неужели, зная, что ты ждешь от него ребенка, Ровести ни разу не подал признаков жизни?
— Подал. Через своего адвоката. Он знал о тебе и, чтобы спасти душу, готов был раскошелиться, но я отказалась от его денег. Историю нашей любви не назовешь счастливой, — вздохнула она. — Я не держу на него зла, но он для меня не существует. Я не стала с ним объясняться. Вернулась в Парму, где ты и родился. Потом я встретила Стелио, для которого моя предыдущая жизнь не имеет значения. — Последними словами она дала понять сыну, что разговор на эту тему окончен.
Два дня спустя Паоло был зачислен корректором в издательство «Ровести». Пройдут еще два года, прежде чем издатель и отвергнутый им сын встретятся.
ГЛАВА 3
Паоло Монтекки открыл свежий, только что из типографии, номер журнала, который рассыльный оставил на его письменном столе. В журнале, являвшемся гордостью издательства «Ровести», была напечатана первая часть журналистского расследования, посвященного местам заключения. Автором репортажа, как свидетельствовала подпись, был Паоло Монтекки. Боевое крещение состоялось: он журналист!
Месяц за месяцем он правил гранки, одновременно не упуская возможности написать несколько строчек. Это были случайные проходные заметки. У Паоло была цепкая память и великолепное перо.
Завтра Рождество. Паоло всегда встречал этот праздник с матерью, в Парме, но сегодня он в первый раз нарушил традицию. Люди в редакциях обменивались поздравлениями и подарками, он же тихо сидел один в пустой комнате, любуясь своим именем, напечатанным в знаменитом журнале, где публиковали статьи корифеи итальянской журналистики. Из соседних комнат доносился гул веселых голосов.
Когда во всем издательстве работало еще не больше полусотни человек, Джованни Ровести взял за правило обходить в этот день редакции с рождественскими поздравлениями. С тех пор число сотрудников значительно выросло, издателю уже перевалило за семьдесят, но он по-прежнему придерживался заведенного некогда обычая. В последние годы старого издателя сопровождал при этом его сын Антонио.
Вместе с сыном он и появился в дверях тесного кабинета, где Паоло с гордостью читал свою первую большую статью.
— Выходит, ты и есть Паоло Монтекки? — в упор спросил старик с порога.
Паоло встал. Он сразу же узнал Джованни Ровести, но от растерянности молчал, не зная, что сказать. Антонио со скучающим видом стоял за спиной отца, нетерпеливо покачиваясь с носков на пятки.
Антонио выглядел старше отца. «Этот человек — мой брат», — равнодушно подумал Паоло.
Джованни Ровести захлопнул дверь перед носом сына и вошел в кабинет один.
Паоло стоял перед ним, борясь с волнением. Впрочем, возможно, никакого волнения не было, а было лишь любопытство: что дальше, чем кончится эта неожиданная встреча?
— Сядь, — мягко приказал старик.
— Я работаю здесь уже два года, — сказал Паоло, пожимая протянутую руку.
Теперь он мог сесть.
— Знаю. Знаю по двум причинам: во-первых, я подписываю все приказы о приеме на работу, а во-вторых, я держу тебя в поле зрения с того дня, как ты появился на свет. Думаю, твоя мать говорила тебе обо мне.
— Совсем немного. И без особого удовольствия. — Паоло держался уверенно.
— Она все такая же красивая? — в голосе Ровести послышалась нежность, взгляд потеплел.
— Ей уже больше сорока, но она выглядит девочкой, — ответил Паоло. — Красивая ли она? Не знаю. Она моя мать.
— Красивая и гордая. — Ровести словно устремился навстречу прошлому. — А главное, умная. В ее положении она сделала единственно правильный выбор не только для себя, но и для тебя.
— Вы находите?
— Да, я в этом уверен. В типографии тебе поют дифирамбы.
— Приятно слышать.
— У тебя талант. Ты принадлежишь к категории людей, которые не нуждаются ни в чьей помощи, чтобы пробиться. — Старик немного помолчал, потом продолжил: — Кстати, почему ты бросил университет, когда до защиты диплома оставались считанные дни?
— Взяло верх желание работать. Писать интереснее, чем учиться.
Паоло попытался представить себе, что чувствовал этот человек, когда отказывался от собственного ребенка. Он хорошо знал, что такое безотцовщина при двух отцах сразу — никому такого не пожелает! Эта двойственность оставила на нем свою метку. Но в то же самое время она дала ему стимул пробивать себе дорогу в жизни и ни при каких обстоятельствах не терять чувства реальности.
— Возможно, наука лишилась одного философа, — констатировал Ровести, — зато печать, я уверен, получила блестящего журналиста. Молодец, сынок, продолжай в том же духе.
В то утро, забежав в бухгалтерию за зарплатой, Паоло получил дополнительный конверт с весьма существенным содержимым. Он не без гордости решил, что это премиальные за его личный вклад в успех издательства. Как же он был разочарован, когда узнал, что премия полагалась всем сотрудникам без исключения!
ГЛАВА 4
В хрупкой красоте Орнеллы было что-то воздушное. И, что немаловажно, эта девушка обладала гибким умом и была замечательным товарищем: такой девушке можно поверить самые сокровенные мысли, самые сокровенные чувства. Она умела слушать. Она понимала собеседника с полуслова.
Их любовь стала естественным результатом дружеских отношений, взаимного уважения двух умных людей. Каждому из них, чтобы понять другого, достаточно было одного взгляда, одного жеста. Когда они в первый раз легли в постель, Паоло подумал, что нашел спутницу жизни.
— Я хочу быть твоей женой, — сказала Орнелла.
Паоло стал заместителем главного редактора, но фактически журнал делал сам — от начала до конца, от оформления до выбора тем и фотографий. Обложка журнала, тематические разделы — все отражало его вкус, его творческие пристрастия. Он много и быстро работал, работал на совесть. Ему не нравилось повторяться. Почти все задуманное удавалось осуществить. Он умел заражать других невероятной своей целеустремленностью, и у них тоже все получалось.
Женитьба прибавила ему энергии. Он с удовольствием возвращался с работы домой, где теперь его ждала Орнелла, предвкушая беседы с ней, а потом — ночь в общей постели, полную любви.
Однажды вечером Орнелла объявила ему, что у них будет ребенок.
Паоло ничего не ответил. Орнелла заметила, что он побледнел. Голубая жилка у него на лбу дрогнула, проступив отчетливее, чем обычно.
— Я тебя огорчила, да? — грустно улыбнулась Орнелла.
Паоло взял себя в руки, стараясь рассуждать здраво. Сын есть венец любовных мечтаний. Иметь сына — что может быть желаннее для молодых любящих супругов? Мобилизовав все свои актерские способности, он изобразил на лице лучезарную улыбку.
— Такая новость заслуживает броского заголовка на обложке. Это нужно отметить. Не сходить ли нам в ресторан? — ласково предложил он.
