– Он, оказывается, тут живет, в Екатеринбурге, председатель правления «Уралавтобанка». В октябре он на человека вроде наехал, посадили его, но потом выпустили. Вроде не виноват. А может, взятку дал. Может, пап, а?
– Наверное, нет, раз человека убил, – без особой уверенности в голосе ответил Андрей. – Не убивал, значит.
– Вот и тут говорят… – Сашка порылся в своих бумажках. – Во: «Многие эксперты считают, что это не что иное, как спланированная провокация в рамках жесткой рейдерской кампании против единственного на Урале банка с участием иностранного капитала».
– Чего-чего? – не понял Андрей. – Какой еще кампании?
– Ну, рейдерской, пап! – едва не застонал сын, возмущенный его отсталостью. – Рейдерство – это незаконный захват предприятия, или вот тут еще пишут – недружественное поглощение. Ну, короче, банк у него хотят оттяпать – прикинь! Да на, сам читай! – Сашка ткнул пальцем в одну из бумажек, опять свернувшихся трубочкой.
Андрей развернул и пробежал глазами заголовки, отдельные фразы: «Совет директоров «Уралавтобанка» убежден в невиновности Валерия Волкова… Уральский банковский союз обеспокоен событиями, разворачивающимися вокруг «Уралавтобанка». Об этом на сегодняшней пресс-конференции заявила председатель союза Лидия Губанова… Руководство «Уралавтобанка» намерено подать в суд на ряд СМИ… В Главном управлении МВД РФ по УрФО опровергают информацию, о якобы обнаруженных связях руководства «Уралавтобанка» с отделом Генпрокуратуры РФ в УрФО… Эксперты в сфере рейдерских технологий и борьбы с ними отмечают, что активность, наблюдавшаяся вокруг банка, не укладывается в традиционные схемы, а версия руководства банка имеет внутренние противоречия. Так, эксперты отмечают, что за все прошедшее с начала данных событий время так и не был назван ни сам рейдер, ни предполагаемый заказчик акции».
Андрей отложил листки и, виновато глядя на сына, сказал:
– Саш, тут так мелко, лупа нужна…
– Ну дорого же распечатывать, и так вон сколько, – возразил экономный Сашка. – Ты что вообще про все это думаешь?
– Я не понял одного – нам-то с тобой что со всего этого? И какое отношение этот имеет к маме?
– Ну… я не знаю, – сознался сын. – Никакого, наверное, не имеет. А Волков имеет, – добавил он упрямо. – Он, знаешь, как на маму смотрел там, в Питере? Я же не маленький, понимаю… Ой, пап, а ты к этому… как? – вдруг по-детски спохватился Сашка и заглянул Андрею в лицо испуганно и вопросительно. – Ты это, ну… не ревнуешь?
– Нет, – улыбаясь его испугу, заверил Андрей. – Я маму люблю и хочу, чтобы у нее было все хорошо.
– Ну вот, – облегченно вздохнул сын. – То ли он маму разлюбил и бросил, то ли еще что. Смотри, какие у него сейчас дела – тут ведь не до любви, так я понимаю?
– Ты все правильно понимаешь, – похвалил его отец.
– Ну. А она гордая, спрашивать и навязываться не будет. Женщина ведь не должна себя предлагать, да? Особенно если он – миллионер, – рассуждал Сашка.
– Ну… да, – едва удерживаясь от смеха, подтвердил Андрей, заразившись Сашкиным «ну». – Тем более если он – миллионер.
– Значит, ты должен с ним поговорить и все выяснить, – подвел итог Сашка.
– Я?! – опешил Андрей от такой радикальной идеи.
– Могу и я, – ответил сын. – Но лучше ты все-таки. Тебя он выслушает. А я кто?
– А я кто? – с той же интонацией повторил так и не пришедший в себя Андрей.
– А ты скажешь – друг. Может у нее быть друг? Ну, или знакомый.
– И что, по-твоему, я должен ему сказать?
– Пап, он нормальный мужик, без понтов. Поговори. Может, там просто фигня какая. Ну, обещал он маме позвонить, и забыл, видишь, как у него все… Чего бы он ее разлюбил-то так быстро? Мама же классная!
– Мама – классная! – согласился Андрей задумчиво. – Но чего-то ты, по-моему, не то придумал. В таких делах…
– Ну что – в таких делах? Выдумываете вы все! – напустился на отца Сашка. – Надо спросить, и все. Делов-то! Если он забыл, ну, закрутился там – то позвонит маме, и все. А может, он телефон ее потерял? А если он сволочь – ты маме объяснишь, она поймет и перестанет расстраиваться.
Андрей озадаченно молчал. Столь простое решение проблемы, похоже, не казалось ему оптимальным. Видя, что отец молчит и идею его явно не одобряет, Сашка вскочил и начал собирать бумажные трубочки, как попало рассовывая их по карманам куртки и брюк.
– Как хочешь! – звенящим от обиды голосом объявил он отцу. – Я тогда сам ему позвоню! Сегодня вот и позвоню! Только маме не говори!
– Нет, – решил Андрей. – Может, ты и прав.
Сашка замер, так и не продев руку во второй рукав.
– Хуже, наверное, не будет, – убеждал себя Андрей. – Я сам позвоню.
– Сегодня, да, пап? – теперь Сашка умудрялся глядеть на отца снизу вверх, заглядывая ему в глаза, хотя был выше на две головы. – Вот, я все узнал: и телефон приемной, и отчество его – Анатольевич.
Добившись своего, Сашка моментально убрал иголки и превратился из ежика в большого лохматого щенка. Андрей смотрел на него, изо всех сил стараясь скрыть умиление.
– Сашка, ты чего лохматый такой, а? Тебе на работе ничего не говорят?
– Ну, пап, – обиделся Сашка. – У меня не такая работа. И потом, это стрижка, она знаешь, сколько стоит?
– Ну, тогда ладно, – смутился Андрей.
– Не нукай! – радостно заорал Сашка, и оба расхохотались.
– Валерий Анатольевич, извините… – голос секретарши в трубке звучал и вправду виновато.
– Да? Я же просил… – у него не было сил рассердиться.
– Извините, но вы улетаете сейчас, а тот, кто звонит… – секретарша заглянула в бумажку, – Андрей Хохлов просил вам обязательно сказать, что он насчет Леры Крыловой. Я объясняла, а он настаивает. Вы не будете говорить?
Лера?! Прошло больше месяца с того дня, как он собирался к ней поехать и все решить. С того злополучного 22 октября, когда он, отпустив шофера, поехал в аэропорт, чтобы встретиться с позвонившей ему женщиной. Та женщина тоже сказала, что дело касается Леры, – и он поехал. Этот месяц вывалил не него столько проблем, что он, наверное, не выдержал бы, если бы не помощь Китаева. Вдвоем с Алексеем они буквально зубами держались за каждую пядь «своей земли», и не только потому, что это были большие деньги. Нет, не потому. Это было ЕГО ДЕЛО. Он сам его создал, поставил на ноги, он жил этим десять с лишним лет. И отдать его в чужие руки, отдать людям, которые унизили его, загнали в угол, хотели сломать – и почти сделали это? Почти… Но он выстоял. Вместе с Алексеем. А Лера осталась далеко в тылу. Он помнил о ней ежедневно, ежеминутно. Но на войне как на войне, первым делом – самолеты, и все такое… Приползая домой ближе к полуночи, он каждый раз давал себе клятву – завтра он поедет к Лере. А назавтра опять начиналась сумасшедшая круговерть с утра до полуночи. И как будто всего этого было мало – вчера вечером на него обрушилось самое страшное, самое непоправимое…
