– Я попросила такси подождать, – сказала Соня.
– Вот видите! – сказал сэр Родрик. – Уж девочка обо всем
позаботится. – И он потрепал ее по плечу. Она ответила ему взглядом, который
Эркюль Пуаро оценил сполна.
Пуаро проводил их до входной двери и вежливо с ними
распрощался. Мистер Гоби уже покинул кухню и стоял в прихожей, великолепно
изображая газовщика, который пришел проверить счетчик.
Едва сэр Родрик с Соней исчезли в лифте, Джордж запер дверь
и, повернувшись, встретил взгляд Пуаро.
– Как вам показалась эта барышня, Джордж, могу ли узнать? –
спросил Пуаро, дороживший мнением Джорджа, в определенных случаях абсолютно
непогрешимым, как он утверждал.
– Что же, сэр, – ответил Джордж, – с вашего разрешения, я бы
сказал, что попался он крепко. Как говорится, не надышится на нее.
– По-моему, вы правы, – согласился Эркюль Пуаро.
– С джентльменами в таком возрасте это не очень большая
редкость. Вот лорд Маунтбрайан. Опыта ему не занимать стать было. Казалось, уж
такой искушенный человек был. Вы не поверите! Молоденькая девчонка, которая
приходила делать ему массаж! Вы не поверите, какие он ей подарки делал.
Вечернее платье и браслет с незабудками из бирюзы и брильянтов. Не безумно
дорогой, но все равно обошелся ему в кругленькую сумму. Потом меховая накидка –
не из норки, из русского горностая, и вышитая театральная сумочка. А потом у ее
брата случилась беда – долги или еще что-то, хотя я иногда сомневался, а был ли
у нее брат. Так лорд Маунтбрайан дал ей денег, чтобы его выручить – до того она
была расстроена! Причем ведь все платонически, и ничего больше. Когда
джентльмены доживают до таких лет, они в этом смысле теряют всякое соображение.
И попадаются на беспомощных голубках, а не на нахальных, которые сами могут за
себя постоять.
– Не сомневаюсь, что вы совершенно правы, Джордж. Но на мой
вопрос вы не ответили. Я спросил, как вам показалась эта барышня.
– А, эта барышня… Что же, сэр, не берусь утверждать твердо,
но она принадлежит к совершенно определенному типу. Из тех, о ком ничего
дурного вроде бы сказать нельзя. Но она знает, что делает, помяните мое слово.
Пуаро вернулся в гостиную, по его сигналу мистер Гоби
последовал за ним и сел на стул в обычной своей позе – колени сдвинуты, носки
повернуты вовнутрь. Из кармана он вытащил потрепанную записную книжку, бережно
ее раскрыл и принялся сверлить строгим взглядом сифон с содовой.
– Касательно общих сведений, которые вы поручили мне
собрать. Семейство Рестариков. Во всех отношениях респектабельное, с солидной
репутацией. Никаких темных историй. Отец, Джеймс Патрик Рестарик, как
утверждают, был хваткий делец. Фамильную фирму основал дед, отец расширил ее,
Саймон Рестарик поддерживал ее процветание. Два года назад у Саймона Рестарика
был инфаркт. Здоровье продолжало ухудшаться. Год назад скончался от второго
инфаркта. Младший брат Эндрю Рестарик поступил в семейную фирму вскоре после
окончания Оксфорда, женился на мисс Грейс Болдуин. Единственный ребенок. Дочь
Норма. Бросил жену и уехал в Южную Африку. С некой мисс Бирелл. На развод
подано не было. Миссис Эндрю Рестарик скончалась два с половиной года назад.
После долгой хронической болезни. Мисс Норма Рестарик училась в пансионе в
Медоуфилде. Ничего отрицательного о ней не известно.
Мистер Гоби позволил своему взгляду скользнуть по лицу
Пуаро, после чего добавил:
– Собственно говоря, все сведения о семье Рестариков как
будто положительные.
– Ни единой черной овцы? Никаких душевных заболеваний?
– Как будто бы нет.
– Жаль! – заметил Пуаро.
Мистер Гоби пропустил это мимо ушей. Он откашлялся, лизнул
палец и перевернул страницу своей книжечки.
– Дэвид Бейкер. Ничего хорошего. Дважды получал условные
сроки. Полиция проявляет к нему некоторый интерес. Был в той или иной степени
замешан в нескольких довольно сомнительных делах, подозревается в причастности
к крупной краже картин, но доказательств найдено не было. Один из этих, из
художников. Источник средств к существованию неизвестен, но живет неплохо.
Предпочитает девушек с деньгами. Не гнушается жить за счет своих подружек. Не
гнушается и брать отступное с их отцов. Способен на все, если хотите знать мое
мнение, но ума хватает, чтобы выходить сухим из воды. – Мистер Гоби вдруг
посмотрел на Пуаро. – Вы с ним знакомы?
– Да, – ответил Пуаро.
– И к каким же выводам вы пришли, если можно спросить?
– К тем же, что и вы, – сказал Пуаро. – Живописный тип, –
добавил он задумчиво.
– Нравится женщинам, – сказал мистер Гоби. – Беда с
нынешними та, что на честного работящего малого они и смотреть не хотят.
Предпочитают всякую дрянь, жулье. И говорят: «Бедный мальчик, жизнь была к нему
так жестока!»
– Расхаживает, как павлин, – заметил Пуаро.
– Конечно, и так можно выразиться, – с сомнением произнес
мистер Гоби.
– Как по-вашему, он кому-нибудь голову проломит, если
понадобится?
Мистер Гоби задумался, а потом отрицательно покачал головой
по адресу электрокамина.
– В таком его никто не обвинял. Не скажу, что он на это
вовсе не способен, но скажу, что это не по его части. Он из тех, кто мягко
стелет, а руки предпочитает держать в карманах.
– Да, – согласился Пуаро, – я тоже так думаю. Но откупиться
от него можно, как вы считаете?
– Он в один момент любую бросит, если ему заплатят его цену.
Пуаро кивнул. Он кое-что припомнил. Эндрю Рестарик показал
ему чек со своей подписью. Но Пуаро рассмотрел не только подпись, но и фамилию
того, кому чек предназначался. А предназначался он Дэвиду Бейкеру, и стояла в
нем большая сумма. Откажется ли Дэвид Бейкер с негодованием взять этот чек?
Пуаро решил, что, вероятнее всего, не откажется. Мистер Гоби был твердо в этом
уверен. Во все времена, во все века от нежелательных молодых людей откупались –
как и от нежелательных молодых женщин. Сыновья выходили из себя, дочери рыдали,
но деньги оставались деньгами. Дэвид уговаривал Норму выйти за него. Искренне
ли? А что, если Норма действительно для него что-то значит? Тогда откупиться от
него будет непросто. Говорил он словно бы искренне. Норма, разумеется,
безусловно ему верит. В отличие от Эндрю Рестарика, мистера Гоби и Эркюля
Пуаро, но, скорее всего, правы именно они.
Мистер Гоби откашлялся и продолжал:
– Мисс Клодия Риис-Холленд. Все в ажуре. Ничего такого. То
есть ничего сомнительного. Отец – член парламента, весьма состоятельный. Ни
пятнышка на репутации… Не то что некоторые члены парламента, о которых мы
наслышаны. Образование: Роудин,
[16]
Оксфорд, секретарские курсы. Сначала была
секретаршей доктора на Харли-стрит, потом перешла в Управление угольной
промышленности. Первоклассная секретарша. Последние два месяца работает у
мистера Рестарика. Не помолвлена. Близких друзей мужского пола нет, одни, так сказать,
приятели. Все своего круга и полезны, если она захочет пойти куда-нибудь
вечером. Никаких данных, что между ней и Рестариком что-то есть. На мой взгляд,
и не может быть. Последние три года снимает квартиру в Бородин-Меншенс. Плата
очень высокая. Обычно подбирает себе двух сожительниц, но не из близких подруг.
Они постоянно меняются. Фрэнсис Кэри, вторая, живет там относительно долго.
Одно время училась в Королевской академии драматического искусства, затем
перешла в художественное училище. Работает в Уэддербернской галерее, очень
известном заведении на Бонд-стрит. Занимается организацией художественных
выставок в Манчестере, Бирмингеме, иногда за границей. Ездит в Швейцарию и
Португалию. Богемиста, много приятелей среди художников и актеров.
