Миссис Оливер подумала, что «естественно» в таком контексте
– не совсем то слово. Естественным было, что сам Пуаро твердо верил, будто нет
человека, который о нем не слышал бы. В действительности же многие и многие
люди посмотрели бы на вас с недоумением, если бы вы упомянули имя Эркюля Пуаро,
особенно те, кто принадлежал к младшему поколению. «Но как ему это объяснить, –
думала миссис Оливер, – чтобы не огорчить его?»
– Мне кажется, вы ошибаетесь, – сказала она. – Нынешние
девочки… ну, и мальчики тоже, о сыщиках и тому подобном думают мало. У них
другие интересы, и они вряд ли слышали…
– Об Эркюле Пуаро, несомненно, слышали все, – произнес Пуаро
с великолепным апломбом. Это было его кредо.
– Но они нынче такие невежественные, – вздохнула миссис
Оливер. – Нет, правда. Они знают имена своих певцов, или поп-групп, или
диск-жокеев – все в таком же роде. А если понадобится специалист, доктор,
скажем, или сыщик, или зубной врач, тогда наводятся справки, спрашивают
подругу, к кому лучше обратиться? А она отвечает: «Дорогая моя, только к
кудеснику на Куин-Энн-стрит: перекрутит тебе ноги вокруг головы три раза, и ты
здорова». Либо: «У меня украли все мои брильянты, и Генри взбесился бы, а
потому я не могла обратиться в полицию, но есть один просто невероятный сыщик,
умеющий молчать, и он отыскал их, а Генри так ничего и не узнал». Вот как это
делается. И вашу девочку кто-то к вам направил.
– Очень сомневаюсь.
– Но откуда вам знать? А ведь так оно и есть. Меня только
сейчас осенило. Девочку к вам направила я.
Пуаро посмотрел на нее с изумлением.
– Вы? Но почему вы сразу так не сказали?
– Потому что я только сейчас сообразила. Вы ведь упомянули
Офелию. Длинные, словно мокрые волосы и довольно некрасивая. Точно вы описали
девушку, которую я видела. Причем недавно. И вдруг я все про нее вспомнила.
– Кто она?
– Собственно, ее имени я не знаю, но могу узнать без всякого
труда. Разговор зашел о частных сыщиках здесь и в Америке, и я упомянула вас и
некоторые поразительные ваши результаты.
– И дали ей мой адрес?
– Ну конечно нет. Мне и в голову не пришло, что ей нужен
сыщик или что с ней вообще что-то не так. Я думала, мы просто болтаем. Но я
ссылалась на вас не один раз, и, конечно, найти ваш адрес в телефонной книге ей
никакого труда не составило.
– Вы разговаривали об убийствах?
– Насколько помню, нет. Я даже не знаю, как мы перешли на
сыщиков, разве что… да, пожалуй, на них разговор перевела она…
– Так скажите же мне, скажите все, что сможете, пусть вы и
не знаете ее имени, скажите мне все, что вам о ней известно!
– Ну, было это в прошлую субботу. Я гостила у Лорримеров.
Они тут ни при чем. Просто взяли меня с собой к каким-то своим знакомым на
коктейли. Народу там было довольно много, и я чувствовала себя не очень ловко –
вы же знаете, я не пью, и для меня приходится подыскивать что-нибудь
безалкогольное, а это лишние хлопоты. И люди отпускают мне комплименты – ну, вы
понимаете, – как им нравятся мои романы да как они мечтали познакомиться со
мной, а меня в жар бросает. От смущения я совсем глупею. Но более или менее
справляюсь. И они говорят, как им нравится мой жуткий сыщик Свен Хьерсон. Знали
бы они, до чего я его ненавижу! Но мой издатель настаивает, чтобы я ни в коем
случае об этом не упоминала. Видимо, отсюда мы перешли на случаи из жизни, и я
рассказала про вас, а эта девочка стояла рядом и слушала. Когда вы назвали ее
непривлекательной Офелией, у меня что-то зашевелилось в памяти, и я подумала:
«Кого это мне напоминает?» И тут же вспомнила: «Ну конечно же! Девочка лорримеровских
знакомых в субботу». По-моему, так, если только я ее с кем-нибудь не путаю.
Пуаро вздохнул. Имея дело с миссис Оливер, следовало
запастись терпением.
– А кто эти знакомые ваших знакомых?
– Трефьюзисы, по-моему, если не Триерны. Что-то в этом роде.
Он набоб. Неслыханно богат. Что-то там в Сити, но он почти всю свою жизнь
провел в Южной Африке…
– У него есть жена?
– Да. Очень красивая женщина. Заметно моложе его. Масса
золотых волос. Его вторая жена. Девочка – дочь первой жены. И еще дядюшка,
совсем древний старик. Весьма именитый. Всяких званий хоть отбавляй. Не то
адмирал, не то маршал авиации, не то еще кто-то. А вдобавок астроном, если не
ошибаюсь. Во всяком случае, у него из крыши торчит огромный телескоп. Хотя,
наверное, это просто увлечение. Потом вроде бы приставленная к старичку
иностранная девица. Ездит с ним в Лондон, по-моему, и следит, чтобы он не попал
под машину. Очень хорошенькая.
Пуаро рассортировал информацию, полученную от миссис Оливер,
ощущая себя двуногим компьютером.
– Значит, в доме живут мистер и миссис Трефьюзис…
– Не Трефьюзис. Я вспомнила – Рестарик.
– Но это же совсем разные фамилии?
– Вовсе нет. Обе корнуолльские, ведь так?
– Значит, там живут мистер и миссис Рестарик, именитый
престарелый дядюшка. Его фамилия тоже Рестарик?
– Сэр Родрик, а дальше не помню.
– Иностранная прислуга по обмену – или кто она там? – и
дочь. А еще дети у них есть?
– По-моему, нет, но точно не скажу. Дочка, кстати, там не
живет. Приехала на субботу – воскресенье. Видимо, не очень ладит с мачехой. У
нее какая-то работа в Лондоне, и она завела приятеля, который им, насколько я
поняла, не слишком нравится.
– Вы, кажется, знаете о них порядочно.
– Ну, как-то одно к другому подбирается. Лорримеры большие
любители поговорить. Все время обсуждают то одних, то других. Ну и обогащаешься
сплетнями о всех их знакомых. Но только иногда начинаешь в них путаться. Может
быть, и на этот раз. Жаль, я забыла имя девочки. Что-то связанное с песней…
Тора? «Заговори со мною, Тора!» Тора… Тора. Что-то похожее… Или Майра? «О
Майра, любовь моя лишь для тебя». Что-то похожее. «Мне снились мраморные залы».
Норма? Или все-таки Маритана? Норма… Норма Рестарик. Именно так, я уверена. Она
третья, – неожиданно добавила миссис Оливер.
– Но вы, кажется, сказали, что она единственная дочь?
– Да. Во всяком случае, так мне кажется.
– Но в таком случае почему вы назвали ее третьей?
– Боже милостивый, вы не знаете, что значит третья? Третья
девушка? Неужели вы не читаете «Таймс»?
– Читаю объявления о рождениях, кончинах и браках. А кроме
того, интересующие меня статьи.
– Я имею в виду объявления на первой странице. Только теперь
их помещают не на первой странице, а где-то внутри. И я подумываю выписать
другую газету. Но лучше сами поглядите.
