– Вы имеете в виду миссис Рестарик?
– И еще ее отца. Она глядит на него так, словно ненавидит
его.
– Потому что они оба стараются помешать ей выйти замуж за
того, кого она для себя выбрала?
– Да. Они этого не хотят. И, конечно, они правы, но она
очень сердится. Как-нибудь, – добавила Соня, весело кивая, – она, по-моему,
убьет себя. Я надеюсь, что она такой глупости не сделает, но с теми, кто очень
влюблен, так бывает. – Она пожала плечами. – Ну, я пойду.
– Только прежде скажите мне, носит ли миссис Рестарик парик?
– Парик? Откуда я могу знать? – Она задумалась. – Да, может
быть, – признала она. – Очень удобно во время путешествий. И модно. Я сама
иногда ношу парик. Зеленый! Я его прежде носила. – И, повторив: «Я пойду», она
вышла.
Глава 16
– Нынче мне предстоит сделать очень много, – объявил Эркюль
Пуаро, когда на следующее утро, позавтракав, он вошел в комнату мисс Лемон. –
Заняться расследованием. Вы навели для меня необходимые справки, договорились о
встречах, наладили нужные контакты?
– Разумеется, – сказала мисс Лемон. – Здесь все, – добавила
она, вручая ему небольшую папку.
Пуаро быстро просмотрел содержимое и кивнул.
– Я знаю, что всегда могу на вас положиться, мисс Лемон, –
сказал он. – C’est fantastique!
[19]
– Ну, что вы, мосье Пуаро! Не вижу тут ничего фантастичного.
Вы дали мне указания, я их выполнила. Только и всего.
– Далеко не только! – возразил Пуаро. – Разве я не даю
указаний газовщику, и монтеру, и столяру, который приходит для мелких починок?
И разве они выполняют мои указания? Весьма, весьма редко.
Он вышел в переднюю.
– Мое другое пальто, Джордж. Более теплое. По-моему, опять
наступает похолодание. – Он всунул голову в комнатку секретарши. – Кстати, что
вы подумали о девушке, которая приходила вчера?
Мисс Лемон, чьи руки замерли над клавиатурой пишущей
машинки, ответила коротко:
– Иностранка.
– Да-да.
– Несомненно, иностранка.
– И это все, что вы о ней подумали?
– У меня не было возможности оценить ее способности, – по
здравом размышлении ответила мисс Лемон. – Ее как будто что-то тревожило, –
добавила она затем.
– Да. Видите ли, ее подозревают в воровстве. Не денег, но
документов ее нанимателя.
– О-о! – сказала мисс Лемон. – И важных документов?
– Весьма вероятно, что да. Но столь же вероятно, что он
вообще ничего не терял.
– Ну, что же, – сказала мисс Лемон, одаряя своего нанимателя
тем особым взглядом, который возвещал, что она хотела бы поскорее от него
избавиться и с надлежащим рвением приняться за собственную работу. – Я всегда
говорю, что, нанимая кого-то, полезно знать, чего можно ожидать, и следует ограничиваться
всем английским.
Эркюль Пуаро спустился на тротуар. Он направлялся в
Бородин-Меншенс и потому взял такси. Войдя во двор, он огляделся. В одном из
подъездов стоял швейцар в форме и насвистывал тоскливый мотивчик. При
приближении Пуаро он сказал:
– Слушаю вас, сэр!
– Я подумал, – объяснил Пуаро, – не могли бы вы рассказать
мне о весьма трагичном происшествии, недавно случившемся здесь.
– Трагичное происшествие? – повторил швейцар. – В первый раз
слышу.
– Какая-то дама выбросилась… или, скажем, упала из окна
какого-то из верхних этажей и разбилась насмерть.
– А, это! Я-то тут первую неделю, понимаете? Ну и не знаю
ничего. Э-эй, Джо!
К ним через двор направился швейцар из подъезда напротив.
– Ты ведь знаешь про даму, которая упала с седьмого этажа? С
месяц назад это было.
– Да нет, поменьше, – ответил Джо, пожилой медлительный
человек. – Жуткое дело.
– Она погибла сразу?
– Да.
– А как ее звали? Видите ли, это, возможно, была моя
родственница, – сказал Пуаро, принадлежавший к людям, которые уклоняются от
истины без зазрения совести.
– Вот оно что, сэр! Очень вам сочувствую. Миссис Шарпантье
ее звали.
– Она жила в этой квартире долго?
– Дайте-ка сообразить. Да с год, пожалуй, а то и полтора. Да
нет, вроде бы все два. Квартира семьдесят шесть, седьмой этаж.
– Самый верхний?
– Да, сэр.
Пуаро не стал выведывать сведений, касающихся внешности и
прочего в том же духе – как родственник, все это он должен был бы знать сам. И
спросил он совсем о другом:
– Это вызвало большое волнение? Много вопросов? В каком это
часу случилось?
– Пять-шесть утра вроде бы. А до этого совсем ничего – ни
криков, ни шума. Бац – и упала. Ну да, рань ранью, а толпа сразу собралась. Так
на решетку и полезли. Вы же знаете, что такое люди.
– Ну и полиция, конечно?
– Ага. Полиция быстро явилась. И врач, и машина «Скорой
помощи». Все чин по чину, – произнес швейцар пресыщенным тоном человека, на
глазах которого люди выбрасываются из окон седьмого этажа не реже двух раз в
месяц.
– И, конечно, собрались жильцы дома, услышав, что случилось?
– Ну, из квартир-то мало кто спустился: улицы кругом шумные,
машины там, так в доме мало кто узнал про это. Двое-трое говорили, будто,
падая, она вроде бы кричала, но не так громко, чтобы всех всполошить. А вот
прохожие на улице увидели, что случилось. И уж тут, конечно, прямо повисли на
решетке, а другие увидели, что они во двор заглядывают, и давай тоже. Вы же
знаете, как бывает, если случается что-нибудь такое!
Пуаро заверил его, что знает.
– Она жила одна? – спросил он почти утвердительным тоном.
– Верно.
– Но, полагаю, в доме у нее были знакомые?
Джо пожал плечами и покачал головой.
– Кто ее знает! Сказать не могу. С нашими жильцами в здешнем
ресторане я ее ни разу не видел. Приводила туда иногда посторонних пообедать
вместе. Нет, не скажу, чтобы она тут с кем водила знакомство. А лучше бы вы, –
продолжал Джо, теряя терпение, – пошли поговорили с мистером Макфарлейном, с
управляющим, если хотите про нее узнать.
