Все очень просто. Этьен вдруг почувствовал себя постаревшим. Опыт подсказывал ему, что идеалы юности хороши в семнадцать лет. А сейчас ему за тридцать, и он реально смотрит на вещи. Во взрослой жизни бывают моменты, когда приходится идти на компромиссы и вступать в сделку с собственной совестью.
— Дорогой, как я рада видеть тебя! Его опять остановили — тонкая женская рука, украшенная экстравагантными кольцами и браслетами, длинные ногти ярко-красного цвета и тяжелый мускусный запах духов, от которого сводит желудок.
Это могла быть только одна женщина. Этьену даже не нужно было оборачиваться, чтобы узнать ее приторный, лживо приветливый голос. Надо же, “дорогой”! Да, на людях она действительно пыталась изображать из себя любящую и заботливую мамочку. Хотя ничего кроме взаимной ненависти они друг к другу не испытывали.
— Одетта! — Одно ее имя оставило на губах горький неприятный вкус.
Одетта Вермонт. Его мачеха, его личный злой демон. Та, которую чуть раньше он назвал “последней проблемой”. Та, что долгие годы не давала ему свободно дышать и радоваться жизни, отравляя своей злобой все вокруг. Женщина, неустанно преследовавшая его… Наконец та, чья непомерная жадность принудила его заключить брак… Нет, не брак, а деловое соглашение.
Этьен медленно, будто во сне, повернулся лицом к Одетте. С величайшим трудом он попытался скрыть свою слишком явную неприязнь и улыбнуться. Одетта была опасна. Стоило напрячь все силы, чтобы убедить ее в том, что Этьен влюблен и несказанно счастлив.
Глава 3
— Ты недовольна моим поведением? — Этьен, казалось, возвращался откуда-то издалека. Его зеленые глаза, прежде затуманенные тайными мыслями, недоступными Натали, вспыхнули огоньком внимания. Он обернулся к жене. — Что же, по-твоему, не так? Все позади. Теперь мы можем делать все, что захотим.
Едва заметная нотка презрительной горечи в его голосе полоснула по взвинченным нервам Натали. Что-то произошло с Этьеном — раздражающая игривость и навязчивость исчезли, уступив место хмурой задумчивости. Праздничный обед начался недавно, и новобрачные сидели рядом во главе роскошно сервированного стола.
— Отлично. Но ты можешь хотя бы сделать вид, что счастлив, женившись на мне. Не забывай — на нас смотрят, — прошептала Натали, прикрывшись кружевной салфеткой. Ей совсем не хотелось быть услышанной кем-то, кроме мужа. Тем более, что по правую руку от них сидела мама, а по левую — человек, представившийся Жаном, старым другом ее нового мужа. — Если ты будешь и дальше смотреть в тарелку так, будто там яд, и давиться каждым куском, люди подумают, что с тобой не все в порядке.
А особенно те, кто видел великолепное представление Этьена в начале церемонии: страстные объятия, нежные поцелуи. Ему прекрасно удалось изобразить безумно влюбленного жениха. А вот с ролью мужа он почему-то справлялся хуже.
— Знаешь, сейчас ты похож на приговоренного к пожизненному заключению. Будь так любезен, возьми себя в руки.
Нет, гневные слова были не правильным подходом. Натали поняла это, заметив, как сильно Этьен сжал в руке вилку. Его длинные пальцы побелели, в глазах вспыхнуло раздражение. Надо было срочно искать другой путь, чтобы не позволить его эмоциям выплеснуться наружу.
— Пожалуйста, потерпи еще немного. — Натали примирительно улыбнулась. — Осталось только выслушать пару поздравительных речей и разрезать свадебный торт. А потом мы сможем забыть этот день.
К счастью, Натали не поддалась на уговоры друзей устроить ближе к ночи прощальную вечеринку, чтобы ею завершить сегодняшний праздник. Ей не хотелось дальше идти по дороге лицемерия и лжи. К тому же Этьен был так чем-то подавлен, что пирушка скорее походила бы на поминки.
— Скоро мы будем дома, — ободряюще улыбнулась ему Натали.
— И это будет так прекрасно, да? — спросил он холодно. — Супруги Вермонт! О, прости, я забыл. Ты ведь так не хотела этого, что даже не соизволила взять мою фамилию. Поэтому я не совсем понимаю твое желание остаться со мной наедине.
Натали вновь была поражена его презрительным тоном. Пора бы уже привыкнуть за сегодняшний день. Но она в очередной раз ощутила боль: его слова ранили душу еще сильнее, чем прежде. Этьен стал совершенно чужим человеком. Гораздо более чужим, чем раньше. И с этим незнакомцем она связана священными узами брака… Что ж, зато Натали теперь представляла, чего ожидать в дальнейшем. Самое время было признаться себе, что за все приходится платить.
Натали заметила, что на них с Этьеном начинают косо посматривать гости, сидевшие поблизости. Похоже, всех заинтересовала их тихая размолвка. Пора бы напомнить своему законному мужу, где и зачем он находится. И для этого существовала только одна возможность.
— Послушай… — Голос Натали был тихим и нежным, как теплый шелк платья на ее груди. — Милый, не будь таким…
Она не поняла, что поразило его больше чувственный шепот, таивший страстные обещания или легкое ласковое прикосновение ее руки. Глаза Этьена потемнели и расширились, и Натали ощутила под пальцами, как напряглись его мышцы. Это продолжалось одно мгновение — борьба двух душ, не замеченная никем. Потом напряжение ослабло. Этьен не оттолкнул ее. И хотя у него была возможность воспользоваться минутной слабостью Натали, он не сделал и этого.
— Прости. — Он глубоко вздохнул, словно бы стряхивая с себя невидимую тяжелую ношу. — У меня ужасно болит голова.
— Бедняжка! В такой день — и болит голова, — вмешалась мама Натали, разрядив своим тихим голосом драматизм разыгрываемой сцены. Она, казалось, не замечала настроения зятя и улыбалась чуть насмешливо, будто поддразнивая его. —Наверное, это результат слишком бурной холостяцкой пирушки. А я-то думала, что вы с приятелями более благоразумны.
— Только не вините во всем меня! — Жан развел руками, изображая комический протест. —Чем бы ни занимался жених прошлой ночью, он делал это в одиночестве. Так что я не в ответе за его самочувствие. Меня даже не пригласили на вечеринку! — Жан, не особенно церемонясь, хлопнул приятеля по плечу и засмеялся Этьен усмехнулся в ответ, но Натали прекрасно видела, какой неестественной и раздраженной вышла улыбка.
Ее муж, кажется, начал приходить в себя. Обернувшись к жене, он накрыл ее руку, лежащую на столе, сжал сильными пальцами и посмотрел на Натали с теплотой и одобрением. Медленно и нежно он поглаживал ее ладонь, каждую морщинку и изгиб. От этой пронизанной чувственностью ласки кровь словно бы вскипела, и сердце забилось глухо и часто.
Но уже через мгновение в быстром взгляде Этьена, брошенном на гостей, Натали уловила только холодную расчетливость. Он прекрасно осознавал, что делает, он просто повернул против нее ее же собственное оружие. Кто бы мог ; подумать, что это подействует, да еще с таким поразительным эффектом.
— Боюсь, что прошлой ночью меня занимали только дела, — признался Этьен с сожалением. — Кое-что надо было срочно закончить.
— В ночь перед свадьбой? — недоверчиво воскликнул Жан. — Дружище, а это не могло подождать?
