От того, с каким чувством Джордж схватил ее, израненное сердце Софи еще раз больно сжалось. Ей показалось, что в него вонзились десятки острых игл.
— А тебе не кажется, что изображать из себя преданного супруга поздновато? — язвительно выкрикнула она, глотая подступивший к горлу огромный ком. — Вчера вечером ты и не порывался заводить речь о семье. По крайней мере, мог хотя бы рассказать типичную сказку «моя жена, к сожалению, меня не понимает…».
— Это было бы неправдой, — тихо ответил Джордж, с любовью и странным напряжением глядя на фотографию. — Если хочешь знать, Маргарет всегда понимала меня с полуслова.
— Бедняжка! — слетело с губ Софи. Она уже не трудилась тщательно обдумывать слова. В ней кипела злость. — Мне искренне жаль Маргарет. Быть замужем за таким прохвостом, как ты, наверное, нелегко!
К великому стыду Софи, ее голос сильно задрожал, когда она договаривала последнюю фразу. Слезы, с которыми ей приходилось бороться с того самого момента, как Джордж заявил о намерении уйти, готовы были водопадом хлынуть из-под век. Она стиснула зубы, сдерживаясь из последних сил. Джордж продолжал молча смотреть на фотографию и как будто находился мыслями где-то далеко отсюда.
— Быть может, твоя Маргарет тоже развлекается на стороне, и поэтому вы не в обиде друг на друга? А, Джордж? — язвительно поинтересовалась Софи.
— Нет! — Отсутствующий взгляд Джорджа вмиг сменился на разъяренный и злобный.
По-видимому, от одной только мысли о возможных изменах жены у него заныло сердечко! — подумала Софи. Хотя — нет! У Джорджа Росса вместо сердца холодный камень! Его жесткости и черствости может позавидовать самый лютый злодей!
— Маргарет просто не способна на низкие поступки, слышишь? — процедил сквозь зубы Джордж. — Понятия о чести и порядочности были привиты ей с младенчества!
Софи резко вскинула голову и взглянула на него с вызовом. Ее зеленые глаза гневно засверкали.
— Меня воспитывали в таком же духе! — заявила она.
В выражении лица Джорджа появилось нечто вроде сомнения. Софи не могла точно сказать, что образовавшаяся между его бровей складка и то, как он прищурил глаза, говорили о недоверии к ней. Но уж точно это странное выражение лица не свидетельствовало о полном понимании и согласии.
— Я говорю правду! — выкрикнула она. — Спать с женатыми мужчинами не входит в мои правила, господин Росс! Во всяком случае, я никогда не соглашаюсь на близость с человеком, если знаю, что он несвободен! А вот что касается тебя… Вчера тебе не хватило ни смелости, ни порядочности, чтобы рассказать мне о жене! Ты лжец!
— Нет…
— Вообще-то ты прав… — продолжила кричать Софи срывающимся от унижения и обиды голосом. — Ты ничего не говорил мне. Заморочил голову беременной сестрой, жарой, которая ее, бедную, замучила! С кем живет твоя сестричка? С мужем? И наверняка под одной крышей с твоей любимой супругой! Я права?
— Нет, — ответил Джордж.
— Нет? Тогда с кем же? — Софи резко перевела дыхание, беря себя в руки. — Не надо, ничего мне не говори! Я не хочу знать… Ни о ней, ни о вас, ни о вашей дочери…
Врунья! Врунья! Врунья! — орал ее внутренний голос.
От желания услышать от него правду у нее все переворачивалось внутри. Но она скорее умерла бы, чем стала и дальше расспрашивать его…
Зачем ему понадобилось знакомиться с ней вчера? О чем он думал, на что рассчитывал? Неужели все, что ему требовалось от нее, так это лишь мимолетная сексуальная связь? И больше ничего…
— София, — медленно заговорил Джордж.
То, как он произнес ее имя, больно обожгло сердце Софи. Каких-то несколько часов назад его необычный акцент и потрясающий голос сводили ее с ума, волновали кровь. А теперь от ужаса и беспомощности она не знала, куда деваться. И не желала его слушать. Мечтала лишь поскорее закончить этот отвратительный разговор. Казалось, еще немного — и силы ее покинут.
— Ничего не говори! — жестко прервала его Софи. — Твои объяснения и оправдания мне совершенно ни к чему. Я ничего не хочу знать!
Она принялась нервно ходить у кровати, ощущая на себе пристальный взгляд Джорджа. Голова раскалывалась от противоречивых мыслей, перед глазами плавали круги. Ей казалось, что в ее маленькую комнатку ворвался холодный ветер, — все вокруг стало неуютным и мрачным. С каждым шагом кошмар, которым неожиданно обернулось это многообещающее утро, только разрастался. Ощущение, что тебя использовали, как одноразовый картонный стакан для кофе, разъедало душу.
— Как ты посмел так поступить? — резко подняв голову, спросила Софи. — Как можешь так издеваться над живыми людьми?
Нет, ей не стоило смотреть в глаза Джорджа. То, что она в них увидела, повергло ее в настоящий шок.
Немыслимо! Он испытывал по отношению к ней нечто вроде сострадания. А этого Софи хотела меньше всего на свете!
Только не сострадание! — взмолилась она про себя, еле сдерживая удушающие рыдания. Только не это! Его сострадание окончательно сломит меня…
— Хочешь сказать, ты не виновата в том, что произошло между нами? — бесстрастно спросил Джордж.
Софи вздохнула с облегчением, угадывая в собеседнике того самого Джорджа Росса, которого успела узнать. К счастью, в его голосе не звучало жалостливых нот.
— Я не собираюсь утверждать ничего подобного!
Изображать из себя невинную жертву было бы крайне глупо с ее стороны.
Она с превеликим удовольствием и очень быстро согласилась на близость с ним, не заставляя себя уговаривать. Более того, играла во вчерашних бурных любовных сценах весьма активную роль.
— По крайней мере я ни словом, ни делом не пыталась ввести тебя в заблуждение. Не лгала тебе!
— И я тебе не лгал! — отпарировал Джордж.
— О да! — Софи нахмурилась. — Естественно, ты не говорил, что неженат! А искусно обошел эту тему. И потом… Зачем ты…
— Зачем я что? — спросил Джордж, склоняя голову набок.
— Зачем называл меня Schatz? Я ведь сказала, что знаю значение этого слова… — Софи смотрела на него с негодованием.
— О, дорогая моя! В порывах страсти ты сама готова была назвать меня как угодно! В такие моменты не особенно задумываешься над тем, что говоришь. Неужели ты придала этому столько значения? — Джордж недоуменно развел руками.
— Значит, при помощи этого слова ты просто стремился заполучить все, что желал! Прекрасно! — Голос Софи слегка дрожал. — Наверное, это оружие всех мужчин! Шепчут дурочкам вроде меня разные нежности и с легкостью заманивают их в постель.
— Но я… — попытался вставить свое слово Джордж, однако Софи вновь резко прервала его.
— Только не надо оправдываться! Все, что произошло между нами, — гнусная ложь! Ложь от начала и до конца! Все, все… Даже… — У Софи из груди рвались рыдания, и, чтобы не дать им выйти наружу, она резко замолчала, содрогаясь всем телом. Но через несколько мгновений, немного успокоившись, все же договорила: — Даже то, что ты говорил о моей внешности, — все вранье.
