Несколько парней в синей форме, только что
меланхолично жевавших хот-доги возле палатки, побросали еду и ринулись вперед.
На площади повисла неожиданная тишина. Я перевела глаза вниз и чуть не заорала.
На асфальте, странно изогнувшись, словно тряпичная кукла, брошенная злой
хозяйкой, лежал парень с выкрашенными волосами.
– «Скорую» вызовите, – отмерла
неожиданно торговка газетами.
Я с ужасом смотрела на то, как под головой несчастного
расплывается темно-бордовая лужа. На площадь вновь вернулись звуки. Подъехала
машина с милиционерами, появились врачи. Потом толпу стали теснить в сторону.
Меня, тихо стоявшую около газетного киоска, никто не заметил. Откуда-то
появилась тряпка, больше всего похожая на застиранное байковое одеяло, и кто-то
накрыл тело с головой.
Вдруг шум снова стих. Из метро выволокли Нату.
Девушка упиралась, но милиционеры ловко тащили ее вперед. Сзади шла тетка в
форменной шинели, приговаривая:
– Она это, видела я, она, зашвырнула
пистолет в урну и тикать!
Люди, разинув рты, смотрели на сине-бледную
Нату, которая принялась кричать:
– С ума посходили! Отпустите меня!
Офигели, да? У меня муж в милиции работает, сейчас позвоню, он приедет и вам
покажет!
Внезапно мне стало нехорошо. Господи, что же
теперь будет? Ната убила своего любовника, никаких сомнений насчет того, кто
выстрелил в несчастного парнишку, у меня нет. Я хорошо видела, как Ната, в
красной куртке и джинсовых сапожках, неслась к метро, пытаясь скрыться, в руке
у нее был зажат револьвер.
Я сняла очки, бейсболку и беспомощно следила
за происходящим.
– Отвалите, уроды, – пиналась
девушка, – козлы!
Глаза убийцы заметались по толпе, и вдруг она,
уставившись на меня, заорала:
– Лампа! Ты! Немедленно сообщи Володе,
что меня арестовали.
Присутствующие мигом повернулись в мою
сторону. Я хотела шмыгнуть за ларек, но ноги словно приросли к асфальту.
Мгновенно около меня возник парень самой неприметной наружности и
сухо-официальным голосом поинтересовался:
– Вы знаете эту женщину?
Передо мной явно был представитель
правоохранительных органов.
– Да, – ответила я
машинально, – она жена Володи Костина, вашего коллеги, майора милиции.
– Пройдемте. – Молодой человек
указал в сторону машины с синими номерами.
Я покорно двинулась к ней, но, сделав пару
шагов, внезапно обернулась. Менты впихивали Нату в другой автомобиль, она
пыталась сопротивляться, но где ей, хрупкой и маленькой, тягаться с плечистыми
мужиками. Довольно грубо ткнув задержанную в спину, сержанты засунули ее внутрь
салона. Ната упала на сиденье, снаружи на пару секунд осталась нога в джинсовом
сапожке на плоской подметке. Внезапно в моей голове зашевелилось нечто смутное,
неосознанное. Что-то в этой ужасной ситуации было не так. Но что?
Глава 5
Надеюсь, вы понимаете, какая атмосфера
воцарилась у нас дома? Клавдия слегла с сердечным приступом через час после
того, как ей сообщили об аресте Наты. Вечером с подозрением на инфаркт ее
отвезли в больницу. Юрий продолжал наливаться водкой, и для меня осталось
загадкой, понял ли он, что случилось с его старшей дочерью. Магдалена тенью
скользила по квартире и изо всех сил старалась угодить окружающим. Девочка
убрала комнаты, начистила картошки, перегладила кучу белья, скопившуюся в шкафу
за неделю, и все молчком, не поднимая глаз. Костин к нам не заходил, впрочем,
его не было дома. Пару раз я звонила ему в дверь, но никто не спешил открывать,
а мобильный Вовки монотонно талдычил: «Абонент отключен или находится вне зоны
действия сети».
В среду вечером Вовка неожиданно появился на
нашей кухне. Магдалена, стоявшая у плиты, быстро положила половник и мигом
выскользнула за дверь. Девочке явно не хотелось встречаться с мужем сестры.
Костин сел за стол и положил перед собой руки.
– Хочешь рагу из баранины? –
осторожно спросила я. – Вкусно получилось, с картошкой. Давай, положу.
– Не надо, – буркнул Вовка, –
дай чаю.
Получив дымящуюся кружку, он насыпал в нее
сахару и, методично размешивая, неожиданно спросил:
– Ну-ка, что ты делала возле
«Новокузнецкой»?
– Э-э, – замялась я, – ну так,
по делам ходила.
– Каким?
– Ерунда.
– Говори.
– Может, не надо? – безнадежно
сопротивлялась я.
– Колись, голубка, – хмуро сказал
Костин, – все равно я уже знаю правду про Нату и Игоря.
– Это кто такой?
– Так звали ее любовника, – пояснил
Володя, – Игорь Грачев, студент-медик.
– Надо же, – покачала я
головой, – а я решила, что он работает на автобазе.
– Почему? – изогнул бровь
Костин. – Какие основания были у тебя для такого умозаключения?
Я растерянно замолчала. Язык мой – враг мой.
Эта пословица целиком и полностью оправдывается в моем случае. Ну зачем ляпнула
сейчас про свои догадки? Вряд ли Вовке будет приятно узнать, что его только
вышедшая из загса женушка убежала от свадебного стола, чтобы закрыться в
«трансформаторной будке» с этим Игорем.
– Начинай, – приказал Костин, –
да не вздумай врать, я всегда знаю, когда ты выкручиваешься!
– Откуда?
– Не важно; слушаю. Я набрала побольше
воздуха в легкие и рассказала все. Вовка слегка изменился в лице, услыхав о
будке, но тем не менее решил уточнить:
– В этой, как ты выражаешься,
«трансформаторной будке» были окна?
– Кажется, нет.
– Ты не знаешь точно?
– Откуда? Я стояла в туалете и видела
лишь вход в нее.
– Значит, внутрь не заглядывала?
– Нет.
– И не видела, чем занимаются Игорь с
Натой?
– Нет, но…
– Так видела?
– Нет, но…
– Значит, просто предполагаешь, что там
они занимались любовью? – каменным голосом продолжил допрос Костин.
И тут я обозлилась так, что вспотела. Ну,
Вовка, совсем лишился разума! Естественно, они лазили в укромное местечко,
чтобы почитать вместе поэму «Руслан и Людмила», бессмертное творение Александра
Сергеевича Пушкина.
– Какие у тебя есть основания обвинять
Нату? – давил на меня Вовка.
