Оливия надеялась, что ее бодрое настроение, работоспособность не оставят ее, не подведут. Все три дня их пребывания в Италии она старалась держать себя в руках и не раскисать. Оставаясь одна в номере гостиницы, она не позволяла себе ни слез, ни озлобленности. Она не могла допустить, чтобы утром кто-нибудь увидел в ее глазах страдание.
Но сейчас голова ее раскалывалась от боли. Боль становилась все сильнее, захватывая грудь, и, казалось, ждала удобного момента, чтобы взорваться. Оливия, как могла, скрывала ее.
– Как хорошо, что тебе не пришлось лететь домой по срочному вызову! – сказала она, делая вид, что все прекрасно.
Джеймс звонил Ванни дважды в день – утром и вечером. Слава Богу, у нее все было в порядке. Оливия радовалась, что жизнь ее друзей налаживалась. Ведь когда-то им пришлось пережить тяжелые времена. Сейчас, наконец, наступил перелом.
Пару лет назад брак Джеймса и Ванни чуть не разрушился. Джеймсу вдруг показалось, что Ванни или больна, или несчастна. Он не мог найти себе места…
Оливия завидовала друзьям, завидовала их вновь обретенной близости и глубоко страдала по поводу своих отношений с Натаном. Но нет! Прочь подобные мысли! Она не позволит себе слабость, не позволит себе погибнуть во второй раз. Она держалась изо всех сил.
Спустя некоторое время машина Джеймса остановилась у ее дома.
– Мне пойти с тобой? Проверить, все ли в порядке? – предложил Джеймс, но Оливия, не говоря ни слова, покачала головой. Сейчас ей было невероятно тяжело держать себя в руках. Во время переговоров с итальянцами у нее была работа, на которой она могла сосредоточиться и отвлечься от неприятных мыслей. Сейчас же ситуация изменилась, и все ее мысли будут только о Натане и его предательстве. – Тебя совсем не слышно с тех пор, как мы приземлились, – заметил Джеймс с волнением в голосе. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, хорошо. – Оливия попыталась улыбнуться, чтобы убедить его.
Джеймс улыбнулся в ответ. В предвечернем свете глаза его казались еще красивее, чем всегда. В них была какая-то необыкновенная синева.
– Жаль, что я не могу позволить тебе завтра отдохнуть. Завтра нам предстоит принять решение по поводу замены Хью. Мне хочется, чтобы ты занялась приготовлениями к этой процедуре, организовала интервью. Так что, к сожалению, лучшее, что я могу для тебя сделать, – это посоветовать, как можно раньше лечь спать, взяв в постель хорошую книгу!
Джеймс обнял ее хрупкие плечи, наклонился и поцеловал в щеку, но тотчас отпрянул. Взгляд его остановился на чем-то за головой Оливии.
– Ты мне не сказала, что Натан вернулся из Гонконга. Он ждет тебя на крыльце. Думаю, сегодня ночью книга в постели тебе не понадобится! – сказал он, чувствуя себя явно неловко. Лицо его слегка покраснело. – Может быть, мне все-таки пойти с тобой, а? Он… похоже, он немного раздражен.
– Не надо. – Оливия расстегнула ремень безопасности и потянулась за своей сумочкой. – Но все равно, спасибо.
Она понимала, что имел в виду Джеймс и почему он почувствовал некоторую неловкость в этой ситуации. Натан с каменным лицом стоял на пороге открытой двери. Он был похож на мужчину, готового встретиться с любыми неприятностями.
Нет, она не станет притворяться и вести светскую беседу, не станет извиняться, потому что ей не за что извиняться.
Натану не понравилось, что Джеймс по-дружески обнял ее и поцеловал? А ей не понравилось, что рано утром в его гостиничном номере телефонную трубку снимает одна из его подружек!
Ей тоже есть, что сказать своему драгоценному муженьку, и не всякие уши это выдержат. Оливия стояла на мостовой, стараясь держаться прямо, в то время как Джеймс достал ее чемодан из багажника. По всему было видно, что ему сейчас хотелось бы быть где угодно, но только не здесь. Оливия стояла, глядя в холодные глаза Натана, и даже не повернулась, когда Джеймс попрощался с ними обоими и уехал. Никто из них ему не ответил.
И только когда шум мотора был уже не слышен и на улице все стихло, Оливия услышала ледяной голос Натана:
– Приятная была командировка, дорогая?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Да, – сквозь зубы ответила Оливия. – Хотя, наверное, не настолько приятная, как твоя! – Она схватила чемодан и пронеслась мимо него в дом.
Он вновь подозревал ее, старался изобличить! Внутри Оливии все кипело. Поставив чемоданы в холле, она повернулась и посмотрела ему в лицо. Подбородок ее был вздернут, сердце вырывалось из груди, глаза сверкали. К сожалению, Натан вернулся домой именно в тот момент, когда она была в отъезде, в командировке с Джеймсом. Ситуация сыграла ему на руку, и теперь он пользовался ею, с легкостью забыв о своих собственных грехах!
Натан вошел в дом вслед за Оливией и прислонился к закрытой двери, сложив руки на груди. В черном костюме он выглядел зловеще. «Волнующе» – хотелось сказать Оливии, но она побоялась в этом признаться.
– Ты не захотела разговаривать со мной по телефону. – Серые глаза Натана блестели. – Что случилось? Не хватило мужества сказать, что собираешься провести несколько дней с Колдвеллом?
Оливия потеряла дар речи от возмущения. Он все переворачивал с ног на голову, все переиначивал в свою пользу, не желая даже вспомнить, что она говорила с его подружкой, проводившей с ним время в постели!
Она крепко сжала зубы. Голова шла кругом, все мысли перепутались. Какие же подобрать слова, чтобы как можно больнее задеть его?! О, как ей этого хотелось!
– Я вернулся домой утром и тут же позвонил тебе в офис, чтобы сообщить радостную весть… – он цинично улыбнулся, – но твоя секретарша сказала, что ты уехала на три дня в Италию со своим боссом. – В голосе его послышалась горечь. – Стараешься не упустить возможность? Жена Джеймса в больнице, твой муж на другом конце света. Зачем ты звонила, если не собиралась разговаривать со мной? Проверяла, где я? В Гонконге или на пути домой? – Лицо его было мрачным. Он был беспощаден. – Неудивительно, что тебе так не хочется бросать свою драгоценную работу. Состоятельный муж обеспечивает тебе вполне приличную жизнь, по долгу службы он бывает в длительных командировках, предоставляя тебе, так сказать, возможность приятно проводить время со своим любовником.
– Что за мерзость! – гневно сказала она. Сердце ее билось так сильно, что она почти теряла сознание. – Это была всего лишь командировка, и больше ничего.
Она заставила себя пройти на кухню, ноги дрожали, и она оперлась руками о стол.
Голова раскалывалась от мысли, что ее брак рушится. Она не могла в это поверить. Ей хотелось спрятаться куда-нибудь, закрыть глаза и не думать об этом. Но, увы! Оливия знала, что от действительности не уйти. Ей придется решать ту проблему, придется вступить в борьбу. Слава Богу, что она ничего не сказала Джеймсу о своем намерении уйти с работы уже в конце месяца. Это решение она приняла еще до разговора по телефону с подружкой Натана. Сейчас работа поможет ей, отвлечет и успокоит. Работа заселяла в нее уверенность. Оливия сейчас нуждалась в работе даже больше, чем во времена ее замужества с Максом.
