Книга Одинокая волчица, или Я проткну твое сердце шпилькой, страница 13. Автор книги Юлия Шилова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Одинокая волчица, или Я проткну твое сердце шпилькой»

Cтраница 13

– Что значит утонула? Моя подруга очень хорошо плавает.

– В любом случае нужно проверить. Мужчины, не сговариваясь, прыгнули в воду и

стали нырять на глубину. Я осталась на яхте и принялась громко кричать:

– Карина! Карина, ты где?!

Поиски Карины продлились до позднего вечера, но так и не увенчались успехом. Я смотрела на её сумочку и отказывалась верить в то, что она пропала. Молодые люди перестали её искать, только когда стало темнеть.

– Ангелина, её нигде нет, – Вова сел рядом со мной и попытался отдышаться. – Мы всё прочесали.

– Плывём к берегу. Нужно сдать яхту.

Когда мы очутились на суше, я взяла Карини‑ну сумку и, смахивая слёзы, вместе с ребятами стала ловить такси.

–А может, на этом свете есть чудо и твоя подруга уже дома? Я, конечно, понимаю, что сказал глупость, но так хочется верить во что‑то хорошее, – произнёс Вова и посмотрел на меня взглядом, полным надежды.

–По‑твоему, она проснулась, посмотрела на часы, поняла, что пора домой, и решила нас не будить? Чтобы никого не беспокоить, прыгнула в воду, чёрт‑те знает сколько плыла до берега и пошла домой голяком?

– Ну почему же…

– Потому что у меня её сумка, в которой ключи от её квартиры, её сарафан и даже её купальник.

Она исчезла в чём мать родила. У меня все её вещи.

– Я всё же думаю, что она прыгнула обнажённой в воду и утонула. Других вариантов нет, – с грустью в голосе произнёс Жорик.

В моих глазах вновь забушевал страх. Что‑то в последнее время он меня не отпускает. Это были глаза одинокой женщины с искалеченной душой и разбитым сердцем, которая стала бояться даже собственной тени.

Когда мы поймали такси, я сидела, вжавшись в кресло, держала Вову за руку и плохо отдавала себе отчёт в том, что произошло. Я находилась в шоке и не могла адекватно мыслить и реально соображать. Не поняла ещё всей картины произошедшего, не ощутила всего ужаса и толком не осознала, что Карина утонула и что больше я никогда не услышу её голоса и не увижу её счастливого улыбающиеся лица. Я ничего не понимала и практически ничего не видела – так, какие‑то куски, отрывки, воспоминания. Я не хотела думать о мёртвой Карине. Я думала о живой.

Это какое‑то недоразумение, она жива! Мне показалось, если я сейчас позвоню ей на мобильный, то она обязательно снимет трубку, обрадуется моему звонку и предложит выпить по чашечке кофе. Я также верила, что, если сейчас приеду к ней домой и позвоню в дверь, она тут же бросится мне открывать, несказанно обрадуется и примется угощать меня чем‑нибудь вкусненьким.

Карина… Господи, сколько пролито вместе слёз, сколько сделано откровенных признаний друг другу на наших душевных посиделках… Сколько выкурено сигарет, выпито кофе и вина за многочасовыми, сердечными разговорами, которые у нас происходили намного чаще, чем обычно бывает. Сколько наполеоновских планов, грандиозных проектов и женских фантазий по поводу того, что на нашей улице обязательно будет праздник! К горлу подкатил ком, и я, не выдержав, разрыдалась. Вова тут же прижал меня к себе и постарался успокоить.

– Где тут милиция? – обратился он к таксисту и попросил отвезти нас, чтобы мы написали заявление о пропаже моей подруги. – Успокойся, пожалуйста. Я никогда тебя не брошу и всегда буду с тобой, – шептал мне Вовка и прижимал к себе посильнее.

Я не слышала его и думала о Карине… Мне почему‑то вспомнилось, как один из её женихов подарил ей розу. Она пришла такая счастливая, хотела поставить розу в вазу, а я её отругала. Каким жмотом нужно быть, чтобы подарить всего одну розу! Хотя бы три. Пусть хилые, не первой свежести, но зато три. Я сказала Карине о том, что мужчины, которые дарят девушкам одну розу, развивают в них комплекс неполноценности. Лично мне было бы даже стыдно идти по улице с одной розой. Это не знак внимания, а скупость и полнейшее неуважение. Господи, даже страшно подумать, какую жизнь может устроить своей девушке человек, купивший ей одну розу. Никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя соглашаться на один цветок. Одна роза – и одиночество вдвоём с тем, кто будет всю жизнь экономить и искусно пускать пыль в глаза. Такие мужчины заставят довольствоваться малым. Когда я смотрела на Карину с одной розой, мне почему‑то было её очень жаль. Невооружённым глазом заметно, что у неё очень занижена самооценка. И, ведь подарив эту розу, её хахаль на что‑то рассчитывает… В следующий раз он уже придёт без розы… Зачем баловать? А то привыкнет. Карина пыталась оправдать этого человека. Она считала, что у него такой подход. Может, настоящие букеты ещё впереди. Это просто маленький знак внимания. Как же я тогда пыталась её убедить, что на ней сэкономили. Кто дарит приличные букеты, тот дарит их сразу. Уж лучше быть одной, чем с одной розой. Не стоит постоянно оправдывать мужчин в ущерб себе. Если у нас с Кариной и бывали стычки, то только по поводу взаимоотношений с мужчинами. Эх, Карина… Куда же ты пропала???

– Ангелина, я всегда буду с тобой, – шептал мне на ухо Вовка и вытирал слёзы. – Всегда буду у твоих ног.

Я закрыла глаза и вспоминала всё, что произошло на яхте, но Вовка своим шептанием постоянно сбивал меня с мысли. Его поведение было для меня странным. Одна ночь – и он готов быть всю жизнь у моих ног, а точнее, бросить её мне под ноги. Милый, молоденький, доверчивый мальчик… Он хочет, чтобы я задумалась о своей личной жизни и пересмотрела свои устоявшиеся взгляды на многие вещи.

Мама всегда говорила мне, что я настоящая королева. Конечно, это замечательно, когда тебе с раннего детства твердят о привлекательности, называют королевой и убеждают в том, что весь мир лежит у твоих ног. Но и тут есть свои подводные камни. Называя меня королевой, родители невольно внушили, что мне нужен не абы кто, а король. Я искала этого короля долгие годы и смотрела на приближающегося ко мне мужчину как на обычного пажа – не больше. По понятным причинам паж не мог долго задерживаться при королевском дворе и, устав выполнять мои многочисленные капризы, уходил восвояси. Спустя годы я поняла: короля мне уже не видать, а соглашаться на пажа не хотелось. Отвергнутые мною пажи находили себе более покладистых девушек, с которыми имели право голоса, и вспоминали меня всего одной фразой: «Бог отвёл».

Ну сколько этот мальчик может меня удивлять и как быстро он мне наскучит?

– Приехали. Тут наша милиция располагается, – сказал таксист и пообещал нас подождать, чтобы потом довезти до Москвы.

В отделении у нас не хотели брать заявление о пропаже Карины под самыми разными предлогами. Как всегда, наши доблестные стражи порядка не желали портить статистику и создавать себе лишние проблемы. Я слышала о том, что милиция не любит принимать заявления о пропаже человека, но не до такой же степени наглеть! Самое страшное на свете – равнодушие. Я принялась возмущаться, мол, никто не устанавливал пресловутого трёхдневного срока, после которого можно писать заявление о пропаже человека. Ох, как же не любит наша милиция возиться с пропажей людей – кому приятно отчитываться за невыполнение. За снижение раскрываемости никто по головке не погладит. Не стоит портить ровные строки отчётов. Нам даже заявили, мол, вполне возможно, что Карина где‑нибудь прячется и очень скоро объявится.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация