–Ангелина, я в
твои игры играть не хочу. Мне любовь нужна, а не мужчина‑игрушка. Только
не говори, что у тебя в твоих играх проколов не было. Не всем мужчинам нравятся
отношения на лезвии бритвы.
–А без проколов
ничего не бывает. Меня неудачи не расстраивают и не выбивают из колеи. Я живу
по принципу: «Не сложилось. Свободен. Следующий». Чем больше выбор, тем больше
возможностей, а чем больше возможностей, тем увеличивается шанс выиграть.
Упала, расшибла нос, вытерла кровь и пошла дальше.
–И всё‑таки
Лёва был классным, – Карина стукнула рюмкой по столу, обращая внимание на
то, что ёмкость пуста.
–Лёва был
лучшим, – махнула я пьяно головой и, не обращая внимания на то, что перед
глазами всё слегка плывёт, налила нам ещё по порции.
–Ангелина, ты там
случайно про меня не забыла?! Я уже устал у подъезда торчать.
Мы с Кариной
повернулись на голос, и вскрикнули. В коридоре стоял тот самый незнакомец,
который так упорно зазывал меня в свою машину. Он смотрел на нас крайне
недобрым взглядом…
Глава 3
–Как ты сюда
попал? – наконец‑то смогла произнести я.
–Элементарно, –
усмехнулся молодой человек.
–Вот уж не думала,
что ко мне в квартиру проникнуть проще простого.
–Девочки, балкон
закрывать надо. Второй этаж. Чтобы сюда попасть, ума много не надо – забрался
на козырёк и перелез на балкон. Кто из вас Ангелина?
–Я, –
произнесла я, слегка пошатываясь, и прижалась к стене.
–Ангелина, мы
вроде с тобой встретиться договорились, только мне кажется, что ты никуда не
собираешься.
– Ты же видишь, я
сейчас не в форме. Незнакомец посмотрел на почти пустую бутылку водки на столе
и кивнул:
– Вижу. Только это
дело не меняет. Неожиданно в разговор влезла подвыпившая
Карина:
–Послушай, что ты
к нам привязался со своей правдой? Неужели не видишь: она нам не нужна?! Если
тебе есть что рассказать следствию – расскажи. А нам зачем? Ты что, думаешь, мы
узнаем правду и начнём мстить?! Мы что, похожи на народных мстителей? Мы всего
лишь две хрупкие девушки. Послушай, ты не представился и мы даже не знаем, как
тебя зовут, но шёл бы ты со своей правдой куда подальше.
–А я с тобой
вообще дел не имел. – Глаза незнакомца блеснули злым огоньком.
–Да и я с тобой
дел не имела, – вставила я свои пять копеек.
–Тогда зачем ты
мне адрес продиктовала? А ну‑ка, пойдём в комнату поговорим. У меня
времени не так много.
Я пристально
посмотрела на Карину, и та покачала головой.
– Ангелина без
меня никуда не пойдёт. Нам друг от друга скрывать нечего. Мы достаточно близкие
подруги, поэтому, если хочешь что‑то сказать, говори при мне.
Недолго думая,
незнакомец достал пистолет и направил его на мою подругу.
– Я смотрю, тебе с
первого раза непонятно? Я же чётко сказал: с тобой дел не имел и иметь не буду.
Поэтому посиди на кухне, покури‑выпей и не суй нос в чужие дела.
Молодой человек
подошёл к городскому телефону, взял лежащий на столе нож и перерезал провод.
Затем ткнул пистолетом Карине в грудь и потребовал, чтобы она отдала ему
мобильник. Карина полезла в карман, протянула свой мобильник и испуганно
посмотрела на меня.
–Да не переживай
ты так, – бросил он ей. – Сейчас мы с твоей подругой малость
переговорим, и вы продолжите веселье. Выпить‑то ещё есть?
–Есть, –
пробурчала она.
–Тогда в чём дело?
Налей стопочку, успокойся и не вздумай делать резких движений типа выглянуть в
окно, позвать на помощь или броситься к входной двери. Не забывай – у меня
пушка. Всё поняла?
–Поняла.
–Ну вот видишь,
какая ты, оказывается, понятливая девочка. Не переживай, я твою подружку долго
не задержу.
Как только мы
вошли в большую комнату, безымянный молодой человек слегка приоткрыл дверь,
чтобы следить за передвижением Карины, и сел на стул недалеко от двери, положив
пистолет на колени. Я присела в стоящее у окна кресло и попыталась унять дрожь.
–Значит, вот ты
какая, Ангелина… – Он оглядел меня с ног до головы и ухмыльнулся.
–Не нравлюсь?
–Нравишься. Разве
ты можешь мужикам не нравиться?
–Не знаю. Вам,
мужикам, виднее. У вас вкусы разные.
–И Лёвке ты очень
нравилась. Вернее, он был очень сильно в тебя влюблён.
–Может быть, ты
всё‑таки представишься? – я перевела дыхание. – Очень тяжело
общаться с человеком, не зная имени.
–Называй меня
Сашей.
–Просто так
называть или тебя и в самом деле так зовут?
–А какое это имеет
значение?
–Хорошо,
действительно никакого. Я была бы тебе очень признательна, если бы ты спрятал
пистолет. Дело в том, что я сегодня пережила жуткий стресс. Чуть ли не у меня
на глазах погиб любимый человек. Я чудом осталась жива. У меня же нервы не
железные. Не могу спокойно разговаривать и смотреть на оружие.
–А ты на него и не
смотри. Я же пушку не на тебя наставил. Она просто лежит себе на коленях и
никому не мешает. Не обращай внимания на мелочи.
–У нас с тобой
разные понятия о мелочах. Саш, так какую ты правду мне хотел рассказать?
–Я могу назвать
тебе имя убийцы.
–Хорошо, я
слушаю. – Чтобы придать своим словам уверенности, я закинула ногу на ногу.
–Лёву убила ты.
Эти слова ударили
меня, словно пощёчина. От страха и возмущения алкоголь моментально куда‑то
испарился, и я ощутила, как сильно застучала кровь в висках.
–Ты в своём уме?
Что ты такое говоришь?!
–Ангелина, только
не ломай здесь комедию. Явка с чистосердечным признанием скостит тебе срок.
Бери листок бумаги и пиши.
–Что писать‑то?
–Чистосердечное признание.
Я продиктую.
–Да ты с дуба, что
ли, рухнул?!
–Ангелина, я не
Лёва. И не нужно тут передо мной ломать комедию. Бери бумагу, ручку и пиши. Я
такая‑то, такая‑то, чистосердечно признаюсь, что заказала своего
любовника и хочу понести заслуженное наказание. Можешь, конечно, ещё написать,
что ты во всём раскаиваешься, но особого покаяния я как‑то не наблюдаю.
–Я не буду писать
о том, чего не делала. – Я ощутила, как глаза защипало от слёз. –
Неужели не видишь, что мне и так тяжело. Ты пришёл, чтобы меня добить?
–Я пришёл, чтобы
добиться правосудия. Бери листок и пиши. Повторять ещё раз не буду.
Поняв, что этому
сумасшедшему бесполезно что‑то доказывать и мой отказ может стоить мне
жизни, я подошла к шкафу, чтобы достать бумагу. Руки жутко дрожали, мозг отказывался
соображать, мысли путались. Первое, что пришло в голову: сейчас я в безвыходном
положении, и мне остаётся сознаться в том, чего я не делала. Даже если моё
заявление попадёт в милицию, я всегда могу его опровергнуть и доказать, что
меня вынудили написать под дулом пистолета. В конце концов, у меня есть
свидетель. Это Карина. Но меня очень сильно пугала нечистоплотность нашей
милиции. Я никогда не верила в её порядочность и считала милиционеров самыми
первыми бандитами при власти, законе и погонах. Я боялась, что, прочитав это
заявление, они вцепятся в меня мёртвой хваткой и обвинят во всех грехах. Ведь
должен же кто‑то быть крайним. Менты особо не церемонятся. Главное найти
крайнего. Им же план нужно давать.
