— Не лучше ли нам удалиться в наш милый уголок —
хранилище заветных рисунков? — пробормотал Тони, подтягивая брюки, на
ширинке которых обозначился бугорок. — Мне захотелось еще разок взглянуть
на эти шедевры. А тебе?
Потайная комната, в которой заблаговременно устроился
маркиз, условившись с Тони, что тот приведет сюда Карен после обеда, был полон
летней неги. В узкое оконце веял прохладный ветерок, насыщенный запахом
свежескошенного сена. Лучи солнца образовывали вокруг головы Мэллори Бернета
нимб, в нем лениво кружились пылинки и мухи.
Развалившись в кресле напротив двустороннего зеркала, маркиз
с нетерпением ждал, когда появятся Тони и Карен. Наконец потайная дверца
отворилась, и за зеркалом возникли фигуры архивиста и его очаровательной
помощницы. Словно кинжал, сердце маркиза пронзило вожделение, сладко заныло в
мошонке. Головка члена разбухла, яички поджались. На душе у Мэллори полегчало:
Тони выполнил свое обещание.
Внешность Карен чрезвычайно возбуждала маркиза: высокая и
стройная, она не сутулилась и обладала грациозной походкой балерины. Ее широкие
бедра говорили о способности влагалища вместить пенис любого размера. Нравился
ему и ее независимый, диковатый характер. Вспомнив, какова Карен обнаженная,
маркиз нетерпеливо потер ладонью свой удлинившийся инструмент.
Тони покосился на зеркало и усмехнулся. Ничего не
подозревающая Карен легла на стол и раздвинула согнутые в коленях ноги. Прижавшись
к ней низом живота, Тони стал целовать ей шею, грудь и плечи, обнимая за талию.
Свободной рукой он ласкал ее соски. Лицо Карен раскраснелось от страсти, она с
удовольствием отдавалась его ласкам.
Мэллори утратил контроль над собой и, раскинув ноги пошире,
извлек из брюк свой сердитый пенис, уставившийся единственным глазом в зеркало
на стене.
Между тем события по другую сторону зеркала разворачивались
стремительно. Тони стащил с Карен бюстгальтер и трусы, придал ей позу,
позволяющую стороннему наблюдателю в деталях видеть ее половые органы:
раскрывшиеся срамные губы, волосики на лобке, розоватые глянцевые складки у
преддверия влагалища. Тони начал массировать клитор, разбухший, твердый и
багровый.
Карен впилась взглядом в его ловкие пальцы, теребящие ее
заветный бугорок, судорожно сглотнула и чувственно раздула ноздри. Складки ее
половых губ увлажнились и стали похожи на лепестки шиповника. Тони вошел в раж
и отчаянно тер клитор, тяжело сопя и потея. Мэллори сжал пенис в кулаке и,
стиснув зубы, ждал, когда же Тони рванет язычок молнии на ширинке и, достав
член, засадит его Карен, поставив ее на четвереньки. И едва лишь Тони сделал
это, схватив свою помощницу за бедра и натянув анусом на головку члена, как
Мэллори принялся онанировать, закусив нижнюю губу и громко дыша.
Пенис стремительно разбухал в его руке, головка раздулась и
стала лиловой, мошонка подергивалась, переполненная семенной жидкостью. Карен,
закинув голову, грациозно поводила бедрами в такт ударам Тони и блаженно
постанывала от ощущения его крепкой плоти внутри себя.
Мэллори стиснул зубы, сдерживая рвущийся наружу рык, и начал
мастурбировать с удвоенной энергией. Движения его обрели размеренность,
уверенность и размашистость. Ему казалось, что это он сжимает ягодицы Карен и
пронзает ее розовую попку своим копьем, вдыхая божественный аромат.
Тони пришел в неистовство, он рычал и двигал торсом с
чудовищной быстротой. Карен уперлась головой в стол и выпятила зад так, что
фаллос входил в него целиком. Мэллори не отставал от Тони и боялся лишь одного:
что он придет к финишу первым.
А по другую сторону зеркала соитие двух архивистов во время
обеденного перерыва достигло своего апогея. Карен открыла глаза, готовые
вылезти из орбит, и раскрыла рот. Видимо, фаллос Тони, пыхтящего за ее спиной,
давил ей на диафрагму. Она прижала ладонь к своему заветному бугорку и
принялась его тереть Тони издал звериный рык и, тряся бородой, задергался в
оргазме. Карен закрыла глаза и тоже забилась в конвульсиях. Мэллори обдало
жаром, он сдавленно охнул и, содрогнувшись, выплеснул тугую молочную струю на
зеркало. Потом ему стало так хорошо, что он уронил руки и, обмякнув, впал в
забытье.
Телефон зазвонил, едва лишь Карен отперла дверь Лаврового
коттеджа, вернувшись туда после работы. Бросив сумочку на пол, она подняла
трубку:
— Алло!
— Привет, это Армина! Что ты собираешься делать
вечером?
— Хочу принять душ…
— Жаль, что меня нет с тобой рядом. Перед глазами у
Карен возникли ароматные малиновые половые органы подружки, но она ровным
голосом ответила:
— Я хочу состряпать себе что-нибудь на ужин и
посмотреть телевизор.
— Лучше приходи ко мне! У меня соберутся
девочки, — тоном опытной соблазнительницы сказала Армина.
— Какие еще девочки?
— Целин, Патти и Джо. Они тоже любовницы Мэллори, так
сказать, наложницы из его гарема.
— А сам маркиз придет?
— Нет, — ответила Армина и захихикала. — У
нас сегодня девичник, поболтаем, развлечемся. Короче говоря, устроим маленький
шабаш, — Она разразилась хохотом.
«А почему бы и не поучаствовать в нем?» — подумала Карен. В
такой чудесный летний вечер грех рано ложиться спать или прозябать в
одиночестве у телевизора. К тому же было бы глупо упускать шанс познакомиться с
другими содержанками маркиза, побольше узнать о его привычках, склонностях и вкусах.
Кому, как не его любовницам, они досконально известны? Карин хотелось
подготовиться к неминуемой битве с Мэллори основательно, чтобы принять бой во
всеоружии.
Она тщательно вымылась, надела креповое платье терракотового
цвета с разрезом до половины бедра, африканские бусы, серьги в виде колец и
золотистые плетеные сандалии. Взглянув на себя в зеркало, она улыбнулась,
оставшись вполне довольной собой. До коттеджа Армины Карен решила прогуляться,
не подозревая, что на лесной дорожке ее ждет сюрприз.
Встречи с байкером Спайком она не ожидала. Он стоял возле
своего хромированного монстра, прислонившись спиной к дубу, одетый в черную
кожаную жилетку и кожаные штаны. Светло-русые кудри рассыпались по его плечам,
из-под распахнутой жилетки выглядывала могучая волосатая грудь, на правом
запястье блестел массивный кельтский браслет. Загар его обрел оттенок шоколада,
на фоне которого головы волка и лохматой гарпии, вытатуированные на руках,
выглядели еще более ужасными.
Карен остановилась, чувствуя некоторое неудобство в
промежности, и, склонив голову набок, вопросительно взглянула на Спайка, щурясь
от солнца, пробивающегося сквозь листву. Пахло прелым мхом и сыростью. Адонис в
кожаных доспехах невозмутимо курил. Внизу живота Карен возникла томительная
тяжесть, срамные губы стали набухать, неутомимый клитор оживился, готовый к
новым приключениям. Этот непоседа и сам не спал, и Карен не давал покоя,
провоцируя ее на авантюры.
— Хочешь объездить моего дикого мустанга? — лениво
спросил байкер, продолжая начатый в пабе разговор.