Мы решили сразу — никаких актрис и танцовщиц, они больше
подходят для контрразведки. Нас интересовали скромные секретарши,
шифровальщицы, работницы технических служб, — словом, те, кто на своих
маленьких должностях все же имеет доступ к секретам и важным документам.
Большинство этих женщин — без мужчин, и без ухажеров, и даже без надежды ими
когда-нибудь обзавестись.
А мы направляли в Западный Берлин молодых привлекательных
мужчин: студентов, спортсменов… Ну, и говорили им, что между делом они вполне
могли бы познакомиться с какими-нибудь интересными — с точки зрения разведки —
женщинами.
Оказалось, что первые солидные успехи возникли именно от
таких знакомств.
Вопрос: Ну и как же агенты «обрабатывали» своих подруг?
Вребовали в шпионки или скрывали свою деятельность до последнего?
Ответ: В зависимости от обстоятельств. Сначала женщины,
влюбленные в неожиданно свалившегося на них мужчину, ни о чем не догадывались.
Потом, когда скрывать свой интерес к документам становилось невозможно, агент
пускал в дело легенду, то есть работал под чужим флангом. Ну, например,
говорил, что сотрудничает с английской разведкой, и если он не добудут нужную
информацию, его отзовут или накажут.
Вопрос: А для улучшения результатов работы агенты женились
на влюбленных в них дурнушках?
Ответ: Это зависело от прикрытия — могли ли документы
выдержать проверку. Чаще всего нет, так как документы не были настолько
совершенны. Конечно, судьбы ломались… Ведь очень часто агент при первой
опасности скрывался, а его подруга оказывалась под судом…
Вопрос: Да что же тут приличного? Так эксплуатировать
чувства бедных женщин, хладнокровно отправляя их в тюрьму одну за другой…
Ответ: Ну. Не все истории заканчивались так трагично. Есть
много примеров, когда браки из служебных превращались в настоящие. Вот,
например, секретарша почти всех генеральных секретарей Христианской
демократической партии одновременно была членом западногерманской команды
стенографисток для всемирных состязаний — то, что нужно для разведки. Когда она
познакомилась с одним из наших «Ромео», то они влюбились друг в друга,
пожениться не могли, но много лет жили вместе и конспиративно работали. Когда
же эта пара оказалась на грани разоблачения, мы вывезли обоих в ГДР, устроили
на работу, они наконец-то обзавелись детьми…
Вопрос: А бывают ли случаи, когда женщины перевербовывали
ваших агентов и те предпочитали любовь карьере разведчика?
Ответ: Случаи бывали. Но предпочитали скорее не любовь, а
западное благополучие. Например, одного нашего убежденного патриота мы вывезли
на Запад, там он познакомился с очередной секретаршей, они стали передавать
информацию. А потом его засосал быт: он получил хорошую работу, большой
заработок, у него появились дети. Что уж там говорила жена, не знаю, но контакт
с ним оказался утерян. Мы могли бы отомстить… Но что бы это нам дало? После его
ареста поднялась бы шумиха, которая могла обернуться против нас. Нет, в таких
случаях мы пытались убедить, может, немного поднажать… Но капитализм иногда
оказывался сильнее нас.
Вопрос: А были в вашей практике случаи, когда женщина, узнав
о том, что ее любимый — шпион, предавала его, сдавая властям?
Ответ: Мужчины предают значительно чаще, чем женщины. И
слабее держится на допросах. По крайней мере, у меня в памяти случаи женских
предательств не запечатлелись. Было много других неожиданностей. Мы всячески
запрещали агентам сообщать женам и подругам, кто они и откуда. Но жизнь есть
жизнь, не все выдерживали. Иногда только после смерти разведчика мы узнавали,
что он долгие годы работал в паре с женой, которая знала все. Причем это было
даже на пользу: попробуйте тайно от семьи получать шифровки, отправлять
донесение…
Вопрос: Да, жены следят за мужьями лучше любых сыщиков…
Ответ: Поэтому мы и смотрели на нарушения этих инструкций
сквозь пальцы. Я знаю только два случая, когда мужчины говорили: жену ни за что
нельзя посвящать в мою работу. В одном из этих случаев работавший на нас очень
видный депутат неожиданно умер от сердечного приступа, а у нас был договор: в
случае смерти мы материально поддерживаем семью. И когда жена, занимавшая тоже
большой пост, получила содержание и узнала, что муж был нашим агентом, она даже
заплакала: что ж он мне раньше не сказал, я ведь могла ему помочь, может, до
сих пор был бы жив.
Из интервью газеты «Комсомольская правда»
28 июня 1996 года.
Глава 13
Марина Чернышева
Узнать, где живет мать Элоизы Векверт, было не столь сложно.
Они выяснили все у соседки. Ошеломленной происшедшим с Герлихом. «Они жили
прекрасно, — уверяла пожилая женщина. — Были очень дружны», —
говорила она, приняв Кохана и его спутницу за журналистов.
Смущало лишь постоянное молчание женщины. Уже после того.
Как они отъехали от дома, Альфред Кохан спросил у своей спутницы.
— Каким образом ты будешь говорить с матерью женщины?
Ты ведь не знаешь немецкого.
— Говорить будешь ты, — пояснила Чернышева, —
скажешь, что ты его друг.
Кохан неожиданно затормозил.
— Так вы все знали с самого начала?
— О чем ты? — не поняла Чернышева.
— Откуда ты знаешь, что он был моим другом?
— Я просто сказала, как тебе нужно
представиться, — ответила женщина, — уверяю тебя, это совпадение. Так
ты действительно был с ним знаком?
— Он и был тем самым Юргеном, о котором ты говорила. Мы
работали вместе с ним в Америке. Но потом его отозвали. Позже я узнал, что он
был отправлен в отдел Циннера. И с тех пор ничего не слышал о Зеппе. Мы были
друзьями. У нас была довольно небольшая страна, и многие разведчики знали друг
друга даже в лицо. Я же тебе говорил, что знал его.
— Понимаю, — кивнула женщина.
Кохан выехал из Бад-Годсберга, направляясь на север. До
Кельна было недалеко, минут тридцать-сорок езды. Но, выехав на трассу, он
неожиданно нахмурился. И резко увеличил скорость.
= Черт побери, — сказал нервно, — мне это
перестает нравиться.
— Опять что-то не так? — спросила Марина.
— За нами снова следят. Те самые два типа. Они
пристроились к нам. Когда мы выезжали из Бад-Годсберга. По-моему, они точно
знали, куда именно мы поедем.
— Этого не может быть, — нервно сказала
Марина, — каким образом они могли это узнать? Ведь я не говорила об этом
даже тебе. Они не могли нас подслушать.
— Они и не подслушивали. Они точно знали, куда мы
поедем. Это уже просто опасно. Я сверну с трассы в сторону Зигбурга. Посмотрим,
как они себя поведут.
Кохан повернул руль «Ауди» в правую сторону. Следовавшая за
ним «БМВ» сразу повернула за ними.
— Ну все, — решительно сказал Кохан, —
пристегнись ремнями. Сейчас мы устроим этим мерзавцам показательные гонки.
