Он говорил спокойно, словно анализируя случившееся. Это ей
нравилось. Он избегал надрыва, ненужный эмоций. Просто вслух рассуждал, словно
советуясь сам с собой.
— Впрочем, свой выбор мы уже сделали, — добавил он
в заключение, — довольно давно. Подозреваю, что герр Вольф знает меня
лучше меня самого. Что мы должны делать?
— Вам не рассказали в Аргентине?
— Только в общих чертах. Встретить в Испании Марию
Чавес и вместе с ней проверить агентурную сеть нашего «папаши Циннера». Все
правильно?
— Правильно. Только почему «папаша Циннер»?
— Так мы его называли. Вы знаете, чем именно занимался
его отдел?
— Знаю. Троих сотрудников его отдела мы и должны
проверить. Они работали в Западной Германии, и связь с ними была потеряна еще в
конце восемьдесят девятого. Резидент, находившийся в контакте с этими агентами
и попытавшийся выйти на связь с Вольфом, был ликвидирован. И мы до сих пор не
знаем, кто это сделал. Связь со всеми троими была потеряна, и мы решили
восстановить ее именно теперь.
— Об этом я уже догадался, — кивнул Кохан. —
В каком отеле вы остановились?
— Отель «Becguer», это на улице Католиков.
— Да, чуть удивился Кохан, — кажется, экономия
средств коснулась и вашей разведки. Раньше связные и резиденты КГБ всегда
останавливались в лучших отелях города.
— Мы располагаем вашими средствами, герр Кохан, —
улыбнулась Марина, — я не могу жить в «Альфонсо XIII».
— У вас красивая улыбка, — внезапно сказал
он, — и вы умеете слушать. Кажется, мы с вами сработаемся. Но откуда вы
знаете, где именно я остановился?
— Это было нетрудно, — призналась женщина, —
нужно было только позвонить в лучшие отели Севильи. И почти сразу получить
необходимую информацию.
— Вы аналитик? — понял Кохан.
— Да. Я в разведке уже почти двадцать лет.
— Вы прекрасно выглядите, — он был младше ее всего
на несколько лет. Но если для мужчины около сорока — это настоящий расцвет, то
для женщины после сорока — бабья осень. Последние годы перед теми изменениями,
после которых она не сможет зачать. И хотя большинство женщин к этому времени и
не помышляют о родах, становясь даже бабушками в этом возрасте, тем не менее
ощущение потери бывает болезненным и тяжелым ударом.
Казалось, избавление от неудобства, столько лет причинявшего
определенные трудности раз в месяц и становившегося так что серьезной проблемой
для женщины, решавшей избегать ненужных осложнений, должно радовать любую из
них. Но ощущение утраты все равно бывает оглушительным ударом. И даже не
потому, что с этим связаны определенные физиологические перемены. Женщина
словно перестает быть готовой выполнять свою главную, самую основную функцию в
этом мире. И, может быть, бесплодие молодой женщины — самое ужасное и самое
страшное из наказаний, придуманных Сатаной. Ибо Бог не может быть так
немилосерден.
Марина благодарно взглянула на Кохана и улыбнулась. Кажется,
они оба подумали об одном и том же. Им предстоит провести вместе несколько
дней, возможно, несколько недель. И им нужно будет узнать друг друга ближе.
Намного ближе. Чтобы в трудный момент отчетливо представлять себе — можно ли
положиться на своего напарника.
— Мы будем действовать самостоятельно, или нам дадут
помощников?
— В полном режиме автономии, — улыбнулась
женщина. — Они считают, что лучше, если мы провалимся вдвоем, а не потащим
за собой всю цепочку агентуры.
— Может быть, они и правы, — сдержанно согласился
он.
— Операция разрабатывалась с учетом мнений Вольфа и
Циннера, — пояснила Марина.
— Когда мы выезжаем в Германию? — спросил Кохан.
— Завтра. Мы должны вылететь в Бельгию, где для нас
заказаны билеты на корабль «Кантабрия», совершающий рейс в Гамбург. Каюта
первого класса.
— Две каюты, — по привычке уточнил Кохан.
— Одна, — сухо сказала Марина. — Наши
аналитики решили, что будет лучше, если мы поедем в одной каюте. В таком случае
все будут считать, что некоторая замкнутость пары вполне объяснима тем
обстоятельством, что мы с вами скрываем свои близкие отношения. Вы мой шеф, а я
отныне ваш новый секретарь. Надеюсь, вы понимаете, что это только легенда?
— Да, — вдруг впервые широко улыбнулся за все
время беседы Альфред Кохан, — вы могли бы начать прямо с этого. Ваши
аналитики разрабатывают очень привлекательные легенды. Кажется, я готов
выполнять все их рекомендации буквально.
На этот раз смеялись оба собеседника. Они словно
чувствовали, что именно случится на корабле.
Глава 6
Зепп Герлих
Провожая в первый раз Элоизу Векверт, он ничего не сказал,
лишь сдержанно поклонился на прощание, выслушивая благодарность женщины. Затем
две недели он не появлялся в своем кельнском офисе. Однако следил за домом, где
находился его офис и квартира матери фрейлин Векверт. Он видел, как старательно
она приезжала к матери каждую субботу и даже задерживалась у своего автомобиля,
стараясь увидеть так понравившегося ей бизнесмена.
И лишь когда она приехала к матери в третью субботу, он
наконец позволил себе появиться в своей машине, выехав из-за угла, и даже
сделать вид, что обрадован этой неожиданной встречей. Элоиза не скрывала своей
радости. В этот день он впервые при гласил ее в маленький ресторанчик. И снова
главным девизом его встречи с женщиной была сдержанность. Он не имел права
торопиться. Элоиза должна была убедиться в его абсолютной надежности.
Они мило беседовали о ничего не значащих мелочах, он мягко
шутил, помня предостережение психологов не казаться слишком назойливым и
вульгарным. Зепп Герлих и до этого имел немало встреч с женщинами. Под конец
вечера он уже не сомневался, что западня захлопнулась. Женщина попалась в
ловушку во многом благодаря прогнозируемому собственному характеру и
собственной судьбе.
Герлиху было интересно наблюдать за женщиной, сверяя свои
собственные наблюдения с предполагаемым мнением психологов, подготовивших
буквально каждый его шаг. Продуманность плана, точная последовательность
действий, знание ее психологии давали ему неоспоримое преимущество в этой
дуэли. Легко побеждать на дуэли, когда твой противник убежден, что ты всего
лишь репетируешь свою роль и вместо пистолета у тебя деревянный макет
театрального реквизита.
В этот вечер он снова проводил Элоизу, даже не попытавшись
прикоснуться к ее руке. Но когда он приглашал ее на танец и дотрагивался до нее
кончиками пальцев, он чувствовал, как она вздрагивала. И это лучше всего
остального говорило о подлинном состоянии ее чувств.
Последующие три свидания шли по нарастающей. Пока наконец
сама Элоиза не пригласила его к себе домой. В этот вечер у нее играла тихая
музыка и был приглушенный свет. Герлих понимал, что именно должно произойти, но
чувствовал себя словно дебютант, впервые осмелившийся вызвать на матч более
сильного соперника. Ему и раньше приходилось встречаться с женщинами. Но в
подобной ситуации он был впервые. Он не хотел признаваться даже самому себе,
что непривычно робел, столкнувшись с этой сильной женщиной, которой сегодня
ночью он должен был продемонстрировать все свои лучшие мужские качества.
