Если бы он мог доказать ей достоверность своих слов неудержимой страстью и нежностью!
Мак вышел за ней из комнаты, едва не сходя с ума от желания.
— Мак? — Возможно, она обидела его.
— Пойду обуюсь для прогулки! — крикнул он в ответ, и Тара не могла сдержать улыбку от переполнявшей ее радости.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Здесь чудесно, правда? — Тара поставила ногу на камень, ее щеки разрумянились, глаза блестели. Она радостно взглянула на Мака, который следовал за ней по тропинке, то поднимавшейся на холм, то спускавшейся в долину, и молчал вот уже минут сорок.
Вытерев рукой мокрый лоб, он опустился на густую траву, спиной к солнцу, и только посмотрел на Тару, не говоря ни слова. Если бы ему сказали, что на свете есть женщина более милая и желанная, он бы не поверил. Он готов был бесконечно долго смотреть, как покачиваются при ходьбе ее бедра в облегающих джинсах. Даже несмотря на то, что его новые ботинки ужасно натирали ноги.
— Будь у меня другая пара обуви, я бы пошел на край света.
— Это новые ботинки? — озабоченно спросила она, спускаясь ему навстречу.
Дело идет на лад, с надеждой подумал Мак.
Впервые за всю прогулку она смотрела на него, а не на пейзаж. Он не мог соперничать с травой и деревьями по доле оказываемого ею внимания, и его мужская гордость была немного уязвлена.
— Может, остановимся и немного отдохнем?
— Кто же надевает совершенно новые ботинки в дальнюю прогулку?
— Эй, полегче, — запротестовал Мак. — Я городской житель, и мне еще нужно освоить немало хитростей.
Не желая показывать свое недовольство тем, что им пришлось остановиться тогда, когда ей было так хорошо, Тара медленно кивнула в знак согласия.
Она чувствовала свое преимущество, и в какой-то степени ей было даже приятно видеть, что такой мужчина, как Мак, находится в затруднительном положении, пусть и таком незначительном!
— Сними их, я посмотрю.
Мак слегка отступил от нее.
— Нет! Я не допущу тебя к своей натертой ноге. Помню, как однажды ты пыталась вытащить мою занозу, я чуть не умер! Когда нужно оказать первую помощь, ты настоящее чудовище!
Сравнение было далеко не лестным, однако Тару эта ситуация рассмешила. Она действительно иногда бывала неловкой, и Мак тогда был искренне напуган. Тара расхохоталась.
Неожиданно Мак тоже засмеялся, и их веселый смех прорезал тишину прекрасного осеннего дня. Когда они успокоились, тишина показалась Таре еще более глубокой, звенящей, вселенской.
Глядя на пуговицы его куртки, она знала, что должна отойти от него, чтобы не сделать того, о чем потом придется пожалеть. Того, что лишь причинит ей боль, как только она сможет рассуждать здраво и поймет, какую сделала глупость. Но их общий смех заставил ее потерять бдительность, а Мак стоял рядом, и она видела его густые светлые волосы, изумительные глаза и сногсшибательную фигуру. Не говоря уже о выражении его лица, которое говорило, что он готов для нее на все. Тара не могла не смотреть на него, на его губы и завораживающий океан голубых глаз, и все внутри нее трепетало.
— Наверное, тебе лучше не снимать их. — С трудом отвернувшись, Тара решительно двинулась по дорожке, томясь сладкой дрожью, которую так и не смогла преодолеть. — Потом будет трудно снова надеть.
— Тебе никогда не предлагали тренировать десантные войска? — сострил Мак.
— Не думаю, что мне пойдет форма, — парировала Тара и спрыгнула с дорожки на поле. — Здесь такая красота.., прямо дух захватывает. — Тара продолжала легко шагать по залитому солнцем лугу, а Мак следовал за ней, лелея одну-единственную мысль — поскорее вернуться в дом Мича. Неудивительно, что эти места вдохновляли многих писателей и поэтов.
— Я рад, что тебе нравится. — Остановившись, чтобы перевести дыхание, Мак подумал, что сможет сочинить сонет, после того как на протяжении пяти-шести миль созерцал ее изящную фигуру.
Он был в неплохой спортивной форме, так как регулярно занимался на домашнем тренажере и плавал пару раз в неделю, но выносливости Тары мог только позавидовать. Должно быть, сказываются занятия танцами, мелькнуло у Мака в голове. Он знал, с каким усердием она ежедневно выполняла упражнения, прежде чем идти на работу. Ее поразительная гибкость всегда восхищала его — особенно в постели… Он тихо и порывисто вздохнул и опустил голову, собираясь с мыслями, стараясь взять себя в руки.
— Почему ты остановился? Ноги болят? — крикнула Тара.
— Еще далеко? — спросил он.
— Думаю, еще минут двадцать. — Она достала из кармана куртки карту и принялась изучать ее, видя, что Маку явно плохо.
— Двадцать минут?.. Каждая минута для меня равна десяти. — Выругавшись про себя. Мак потер подбородок. Сегодня утром он не побрился, что случалось с ним крайне редко. Он пошевелил пальцами в тесных ботинках.
— Ты же сможешь! Неужели человек, способный одним взглядом покорить партнеров по бизнесу, не справится с какой-то парой мозолей? — Громко засмеявшись, Тара сунула карту в карман и уже была готова идти дальше, как вдруг Мак, несмотря на жгучую боль в ногах, пустился бегом, как спортсмен со старта, и преградил Таре дорогу.
Ошеломленная, чтобы отреагировать достаточно быстро. Тара только удивленно посмотрела на него. Она и опомниться не успела, как Мак обнял ее и мягко, но настойчиво опустил на благоухающую траву.
Тара чувствовала на лице его горячее дыхание, он держал ее руки над головой и улыбался той коварной улыбкой, с какой разбойник смотрит на свою пленницу, прежде чем овладеть ею. Тара попыталась ударить его, но она уступала мужу в быстроте и ловкости, и он только крепче сжал ее в объятиях.
— Тебе нравится мучить меня, да? — В голосе Мака слышалась грусть.
— Никого я не мучаю! Разве я виновата, что ты надел на прогулку совершенно новые ботинки? Ее зеленые глаза гневно поблескивали. Тара попыталась вырваться, но все ее попытки освободиться были тщетны. Она покорилась и подчинилась его силе, несмотря на все свои клятвы никогда больше не позволять этому человеку играть собой. — У тебя, наверное, крыша поехала от работы, — съязвила она, сама удивившись тому, какой безжалостной может быть.
Улыбка вдруг исчезла с его красивого лица, и угол рта характерно дернулся.
— Нет, детка, — произнес он тихо, почти ласково — так, как он говорил, когда они занимались любовью. По ее телу побежали мурашки. — Ты такая нежная. Твоя кожа, как шелк. — Его рука скользнула под рубашку Тары, заставив молодую женщину трепетать от желания. Она с трудом перевела дыхание. Он так давно не прикасался к ней, так давно…
Он провел рукой по ее груди.
— Не надо.
Она произнесла это чисто интуитивно, защищаясь от новой боли. Черт возьми… Мак медленно поднялся. Тара чувствовала ужасное разочарование. Несколько мгновений она так и лежала на мягкой зеленой траве, глядя в чистое голубое небо, и ей хотелось умереть. Наконец, ощутив легкое прохладное дуновение ветерка, она застегнула рубашку и встала.
