Кейт нежно поцеловала его плечо, и он закрыл глаза.
Сейчас надо думать о них и их будущем, а не обращаться к прошлому.
У него будет ребенок... У него появилось будущее.
Чувство огромного облегчения объяло Люку, меланхолия отступила, и ей на смену пришло почти неземное спокойствие и сладкое предвкушение счастливых перемен.
Он посмотрел на лицо Катерины: ее губы были опухшими от поцелуев, а глаза сияли, словно мириады звезд. И в этот момент он понял, что ее красота в миллионы раз превосходит красоту той женщины с портрета. От нее словно исходило сияние — сияние счастья и умиротворения.
— Иди сюда, красотка. Sei bella. — Он притянул ее к себе, уголки его губ тут же поползли вверх в соблазнительной улыбке. — Посмотри на себя — ты просто прекрасна!
Его взгляд опустился ниже, на ее животик, который чуть выступал очаровательной округлостью. Люка положил свою руку на него, не веря, что у него получилось зачать ребенка — дать жизнь новому человеку. Невероятно, но у него уже есть и ручки, и ножки, а крошечное сердечко уже отсчитывает мгновения его жизни.
«Господи, только бы это был мой ребенок», — мысленно молился он. И тут же в голову пришла страшная мысль: что, если он слишком страстно занимался любовью с Катериной и причинил малышу вред?
― Что не так? — спросила Катерина, заметив озабоченность в его взгляде.
― Я... не сделал тебе больно? Мы не повредим ребенку?
― А? — Она нахмурилась и тут же, поняв, о чем он говорит, расплылась в улыбке. — Конечно же, нет... Все в порядке, Люка. Нет ничего опасного в занятиях любовью, когда женщина беременна. А у меня уже три месяца, так что волноваться не стоит.
― Ты уверена? — Он чувствовал себя ужасно виноватым из-за того, что вовремя не подумал об этом.
― Конечно же, я уверена.
Наконец-то, он смог успокоиться и расслабиться. Несколько минут они лежали неподвижно, глядя друг на друга и думая каждый о своем. Но ее милое лицо, ее запах, ее нежная кожа сделали свое дело — и он снова стал возбуждаться. Кейт стыдливо отвела взгляд.
Улыбнувшись такой реакции, Люка наклонился к ней, чтобы сорвать с ее губ очередной сладкий поцелуй, но остановился.
― Ты голодна? — спросил он, глядя в ее темные игривые глаза. — Луиза, моя домработница, приготовила настоящую итальянскую пиццу в твою честь.
― А это не может подождать?
― Si, может... Мы всегда успеем подогреть ее. А чем же ты хочешь заняться сейчас? — поддразнил он ее.
Кейт вздохнула и, проведя рукой по его обнаженному телу, прошептала:
― Поправь меня, если я не права, но ты вроде как собирался поцеловать ме...
Его губы коснулись ее, не дав договорить.
Позже вечером, сидя в «роллс-ройсе», Кейт повернулась к Люке. Ее взгляд был озабоченным.
― Когда, ты сказал, заедешь за мной?
― Наш самолет улетает в два тридцать. Так что нам надо выехать... скажем... в час тридцать, самое позднее. А что?
― У меня уйдет кое-какое время, чтобы собрать вещи. Почему бы мне не приехать к тебе завтра утром? Так тебе не придется ждать меня, а мне торопиться.
― Последнее, что мне надо, — это чтобы ты торопилась или волновалась. Цель нашей поездки в Милан — чтобы ты избавилась от давления и расслабилась. Если уж на то пошло, я распоряжусь задержать отправление. Это ведь мой личный самолет, так что проблем не будет.
― Твой... личный самолет?
Она круглыми глазами уставилась на него.
― Конечно! — ответил он, словно это было в порядке вещей.
В голове у Кейт роилось множество противоречивых мыслей, но доминировала одна: она будет дурой, если поверит, что он едет в Италию провести с ней отпуск. Должны быть причины. Такой влиятельный и богатый человек не станет тратить время и деньги на кого-то вроде нее, даже если она и носит его ребенка. Дома, в своем шикарном особняке, он быстро поймет, что ей там не место и что росла она не в шелках. Она, наверняка, скажет или сделает что-то невпопад — не так, как принято в его обществе, и он потеряет к ней интерес. Но, как бы там ни было, им надо пожить вместе, узнать друг друга получше, ведь сейчас их объединяет не только незабываемая ночь в Милане, но и общий ребенок. И ради него ей стоит переступить через свои предрассудки и страхи. Теперь она должна руководствоваться лишь интересами крошечного существа, растущего внутри ее.
Кейт чувствовала себя разбитой и подавленной, словно сдувшийся воздушный шарик. Она улыбалась, но улыбка была вымученной, ибо в душе она испытывала полную опустошенность, а кроме того, ее мучило огромное количество вопросов, ответы на которые она узнает не скоро.
― Хорошо, тогда я тебе утром позвоню, когда буду готова. Пойдет?
― Просто замечательно, mi bella. — Наклонившись к ней, он взял ее лицо в ладони, и Кейт почувствовала его дыхание на своих губах. — Обещай, что не подведешь меня, Катерина!
― Что ты имеешь в виду?
Несмотря на то, что они провели целый вечер вместе, Кейт была взволнована его близостью. Она не могла оторвать глаз от его губ, которые недавно творили с ней просто невероятные вещи.
― Обещай, что я тебя увижу завтра. Или ты по привычке сбежишь от меня?
Он улыбнулся, но в его взгляде было заметно волнение.
После того как она повела себя в Милане, Кейт не стоило удивляться тому, что Люка, до сих пор, об этом говорил. Но все же она была удивлена. Удивлена и одновременно растрогана — ему не все равно. Он больше не открещивается от своего ребенка, похоже, он действительно рад.
― Нет, Люка. Я не убегу. Обещаю.
― Хорошо. — Его теплые губы накрыли ее рот, и дрожь пробежала по всему телу Кейт. — Теперь иди домой и отдыхай. Ты выглядишь усталой.
― Только потому, что вечер оказался чуть длиннее, чем я ожидала, — произнесла она прежде, чем отдала отчет своим словам, и тут же зарделась.
Все тело Кейт до сих пор болело и ныло, и помнило каждое его прикосновение. Эти воспоминания, скорее всего, не дадут ей заснуть сегодня ночью.
― Si... Я тоже не ожидал, что вечер так затянется... У меня этого в планах не было.
Его голубые глаза манили ее, они были полны обезоруживающей откровенности.
От его взгляда ее соски набухли и стали почти болезненными под тонкой тканью платья.
― Я, пожалуй, пойду.
Открыв дверь машины со своей стороны, Кейт обернулась и удивленно посмотрела на Люку — он поймал ее руку за запястье.
― Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался и помог тебе?
