— Я могу надеть пиджак, — покраснела Соррел. — И у меня есть шаль.
— Тогда я согласен.
Почти час они молча наблюдали за заходом солнца. А когда стемнело, вокруг автоматически включились маленькие фонарики, создавая почти магическую атмосферу вокруг.
— Ты почти не притронулась к еде, — обеспокоенно произнес Рис, взглянув на жену.
— Ты тоже, — отозвалась она.
— Сейчас я предпочитаю выпить еще немного вина, — признался Рис.
Соррел сглотнула. Неужели он пьет, чтобы заглушить свою боль? — пронеслось у нее в голове.
— Ты сожалеешь, что мы приехали сюда? — спросила она прямо.
— Не совсем так, — ответил он столь же честно. — Как ты сказала, отношения должны строить двое. И я не собираюсь прыгать вокруг тебя, пока мы пытаемся разобраться в наших отношениях.
— Я не прошу тебя прыгать вокруг меня! Я могу признать свои ошибки, если я не права. Но мне труднее, чем кажется, Рис.
— Я бы так не сказал, — усмехнулся он. — Сейчас ты больше похожа на ребенка, который капризничает. И которому пора спать, — добавил Рис мягко. — Хочешь, я отнесу тебя в постель?
— Нет, спасибо! — слишком поспешно воскликнула Соррел и потянулась за бокалом вина. — В любом случае, я уже не ребенок, и могу сама решать, когда отправляться спать.
— Снова ты споришь, — парировал Рис, улыбаясь.
— Вовсе нет!
— Видишь?
Он рассмеялся, и от этого смеха по всему телу Соррел пробежали мурашки.
— Ты замерзла? — забеспокоился Рис. — Пойдем в дом.
Чувствуя обиду оттого, что Рис принял ее волнение за что-то другое, Соррел накинула на плечи пиджак.
— Все хорошо. Я хочу остаться здесь еще ненадолго.
— Ты замерзла, Соррел. Я же вижу, — настаивал он.
Рис заметил, как напряглись ее соски под тонкой тканью платья. В его глазах отразилось такое желание, что Соррел невольно закусила губу.
— Почему ты так смотришь? — смущенно пролепетала она.
— Ты красивая, сексуальная молодая женщина, Соррел. Думаешь, я перестал замечать то, как темнеют и загораются твои глаза, когда ты возбуждена...то, как ты двигаешься... кажется, что ты плывешь, а не идешь по земле... или аромат твоих духов, который остается везде, где бы ты ни прошла? Думаешь, мне не больно оттого, что ты считаешь меня своим врагом?..
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Я вовсе не считаю тебя своим врагом! — удивленно воскликнула Соррел. — С чего ты это взял?
Чтобы Рис не заметил ее смущения, девушка встала и начала собирать оставшуюся еду.
— Ты прав, здесь становится прохладно. Пойду вымою посуду, а потом распакую свои чемоданы.
Рис молчал. Он старался не показывать чувства обиды и горечи оттого, что жена снова холодна с ним. Подняв свой бокал, он смотрел на нее сквозь прозрачное стекло и не узнавал.
Рису казалось, что в его обществе Соррел чувствует себя некомфортно. Даже комплименты и похвалы заставляли ее чувствовать неловкость. Но почему? — спрашивал себя Рис. И что же мне делать? Он готов был заплатить любую цену, чтобы только коренным образом изменить ситуацию. Но вряд ли ему это удастся, если Соррел не сделает и шага навстречу.
— Оставь, — сказал он, наконец. — Я еще немного посижу здесь, а ты иди...
Одетая в белую ночную сорочку Соррел вышла из ванной и увидела Риса в своей спальне. Он убирал свои вещи в шкаф. Когда Рис потянулся к верхним полкам, мускулы на его спине заиграли так соблазнительно, что у Соррел мгновенно пересохло в горле.
— Что ты делаешь? — спросила она, сглотнув.
— А ты как думаешь? Я раскладываю свои вещи, — ответил он просто, взглянув на жену через плечо.
— Ты собираешься спать здесь? Со мной? — недоуменно пробормотала девушка, невольно посмотрев на большую кровать в центре комнаты.
— Именно. Ты возражаешь?
Мы не спали вместе три месяца... нет, почти четыре, думала Соррел. И он так просто говорит об этом. Как будто ничего не произошло.
— В этом доме еще две спальни. Я уверена, Инесс приготовила их все.
Слова жены привлекли внимание Риса. Он оторвался от своего занятия и испытующе посмотрел на нее:
— И что с того?
— Не думаю, что это хорошая мысль — спать в одной постели. Мне кажется, мы не должны торопить события. А тебе?..
— Проклятье, Соррел! Я не пытаюсь ничего торопить! — Рис почувствовал, как внутри закипает злость. — Может быть, я и не истинный джентльмен, дорогая, — продолжал он, — но даже я не стал бы заставлять свою жену заниматься со мной любовью, если она того не хочет. Поверь мне! Если так пойдет и дальше, наши отношения снова зайдут в тупик. И уже ничто не поможет нам исправить ситуацию. Я всего лишь хочу снова спать с тобой в одной постели. Давай не будем спорить, а?
Выслушав его тираду, Соррел попыталась взвесить все «за» и «против». Любая женщина была бы счастлива от мысли, что такой мужчина хочет разделить с ней постель. Где-то в глубине души Соррел чувствовала то же самое. Она не могла отрицать, что ее восхищает в муже все. Она была счастлива, когда он смеялся, и чувствовала грусть, когда ему было плохо. С одной стороны, Соррел очень хотелось снова спать в его объятиях, но с другой...
Она была совершенно к этому не готова. Ей было нечего дать ему, нечего предложить. Да и как такое возможно, если с тех пор, как потеряла ребенка, Соррел не ощущала ничего, кроме всепоглощающей пустоты внутри?
— Соррел?..
— Я понимаю, почему ты хочешь спать со мной, но... сейчас я не могу ни о чем думать. Я устала и хочу спать. — И девушка снова скрылась за дверью ванной.
Проводив ее взглядом, Рис некоторое время разглядывал кафельный пол под ногами. А потом, поняв, что ему предстоит еще одна одинокая ночь в холодной постели, взял свой чемодан и вышел из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь.
От этого звука у Соррел в ушах зазвенело. Она подняла свои усталые глаза и взглянула на себя в зеркало. Девушка увидела там не себя, а какую-то измученную старуху с потухшими глазами и почувствовала небывалое отвращение к себе...
На следующий день они решили отправиться в небольшой португальский город неподалеку. Солнце припекало намного сильнее, чем вчера, поэтому Соррел надела легкие белые брюки, бледно-желтую тунику и широкополую соломенную шляпу. Было жарко, она шла медленно. а вот на Риса, кажется, жаркое солнце никак не повлияло.
В темных очках, брюках цвета хаки и светлой майке он шел своей обычной походкой. Его светлые волосы блестели на солнце, создавая такое впечатление, что у него над головой нимб. Рис был больше похож на какого-нибудь греческого бога, сошедшего с Олимпа на грешную землю.
