Подпрыгивая на ходу, бедный обманутый ребенок
ринулся опрометью в другое крыло. На этот раз девочка отсутствовала довольно
долго. Через полчаса я стала волноваться, вдруг охрана нашла фотоаппарат… Но
тут послышался довольный смех, и растрепанная воспитанница внеслась в детскую,
сжимая в кулачке таксу.
– Чудесненько, – велела я, –
теперь нужно вернуть вещи на место.
– Вот еще, – дернула плечом
Риточка, – горничная на что?
Но мне все же удалось убедить ее оттащить хотя
бы банку из-под муки. Пока девчонка бегала на кухню, я быстренько запихнула
принесенную фигурку в сумку, а на ее место водрузила точно такую же, купленную
в самом обычном магазине. Оставалось только дождаться вечера.
Время, как назло, тянулось томительно, так и
хотелось подтолкнуть стрелки на часах – казалось, они замерли на месте.
Наконец со двора послышалось бибиканье, шофер
вызывал Риту. Тихо радуясь, что рабочий день окончен, я свела девочку вниз.
Внезапно Риточка повернулась ко мне и сказала:
– Садись, довезу до метро, тут такси не
поймать, будешь пешком пять километров плюхать.
Удивленная такой заботой, я влезла в обитый
кожей салон и преспокойненько добралась до подземки.
Продавец из магазина «Ваша безопасность»
сказал, что я смогу проявить у них пленку. Парнишка взял таксу и пообещал
отдать через час готовые снимки. Нетерпение оказалось так велико, что я никуда
не пошла, а просидела все это время в кресле возле двери в лабораторию. Наконец
пухлый конверт в руках. С трудом сдерживая любопытство, я понеслась в Ложкино.
Сделать у нас дома что-нибудь тайно просто
невозможно. Не успела я потихоньку приоткрыть дверь, как с оглушительным лаем
вылетел Банди.
– Тише, тише, милый, – зашептала я,
бегом кидаясь к лестнице.
Тот примолк, зато разозлился ротвейлер.
– Замолчи, Снап, – велела я,
быстренько стягивая паричок.
Пес, проследовавший вместе со мной в спальню,
разинув пасть, наблюдал за моими превращениями. Умывшись, плюхнулась на кровать
и разложила перед собой фото. Всего их было двадцать четыре, и восемь
запечатлели пустую комнату. У волшебного фотоаппарата был один весьма
существенный изъян. Он срабатывал согласно заданной программе, не особо
задумываясь, что находится перед объективом…
Есть такие специальные будильники для кормящих
матерей. Заводишь только раз в сутки, а он исправно звенит через каждые три
часа, напоминая о кормлении. Фотоаппарат работал по такому же принципу. Можно
было выбрать режим съемки, и я поставила на последнее деление. Раз в час такса,
тихо мигая глазом, запечатлевала на пленке происходящее. Восемь раз она
сработала зря, зато остальные… Просто эротические фото! Кое-где тела,
сплетенные на кровати, но десять снимков представляли особую ценность. На одном
из них я с огромным удивлением узнала депутата Заокского, не устававшего
кричать о моральной и нравственной деградации общества. Только в этот раз он
был без пиджака и галстука, если уж на то пошло, на нем вообще не было никакой
одежды, а на его коленях сидела молодая обнаженная девушка с удивительно
красивым лицом. Женщина мило улыбалась прямо в объектив, и цветная пленка
отлично воспроизвела огромные зеленые глаза, каштановые волосы, красиво изогнутый
рот и милую ямочку на правой щеке. Безупречной формы шея и грудь
свидетельствовали о том, что красавице не больше двадцати пяти. Такой свежей
кожи не бывает у тридцатилетних, даже если они будут с утра до ночи
обмазываться самыми дорогими кремами. Подобным нежным свечением тела обладают
только очень молодые женщины. Даже Зайка уже утратила эту особенность.
Другая дама была намного старше, и внешность
кавалера мне незнакома – полный, лысоватый, с кривыми волосатыми ногами.
Впрочем, волосы росли по всему тучному телу, и я передернулась. Очень противно
выглядит, просто урод, и явно «лицо кавказской национальности». Дама же
блондинка, уже слегка увядающая, но сохранившая изумительную фигуру. Скорей
всего тут не обошлось без подтяжек и дорогого косметолога. Возраст в таком
случае определить трудно – может быть, тридцать, а может, и около пятидесяти.
Кавалер курил на краю постели, партнерша вытянулась во весь рост на одеяле,
демонстрируя безупречную форму длинных ног…
При виде третьей «гейши» я чуть не свалилась с
кровати. Повернувшись вполоборота, абсолютно одетая, даже в элегантной красной
шляпке, передо мной стояла… Лола, любовница убитого Алексея Ивановича Никитина.
Ничего себе порядочки в милом семействе! Муж
уходит из дома, а жена не теряется и нанимает свою заместительницу в качестве
платной партнерши.
Еще раз перебрав снимки, решила поехать завтра
к Майе Колосовой. Покажу женщине фото и спрошу, не этих ли дам она обслуживала.
Ноябрь разбушевался не на шутку. Когда около
одиннадцати утра запарковалась у дома Колосовой, на улице стояла темень, почти
как ночью. Над Москвой повисло низкое серое небо, из мрачных туч сыпался мелкий
снег.
Не успела вылезти из «Вольво», как запел
телефон.
– Дашенька, – плакала в трубку
Сюзетта, на этот раз она почему-то решила объясняться по-русски. –
Господи, несчастье какое!
– Что случилось? – испугалась я,
сразу вспомнив, что паспорт Корзинкина у меня в сумочке.
– Базиль сошел с ума! – рыдала
Сюзи. – Просто окончательно. Конечно, слышала, что у мужиков в пятьдесят
случаются сдвиги, но думала, с нами такого не произойдет!
– Объясни по-человечески, –
разозлилась я.
Всхлипывая и сморкаясь, Сюзи принялась
излагать новости. Сегодня рано утром пришло письмо из Москвы. Корзинкин очень
вежливо сообщал жене, что разлюбил ее и намерен остаться на какое-то время в
России. Здесь он встретил другую, молодую и прекрасную. Через несколько месяцев
вернется в Париж и займется разводом, а пока просит не волноваться и не искать
его. Он живет у дамы сердца и окончательно счастлив.
Сюзи просто задыхалась от отчаяния.
– Господи, столько лет вместе, ну что ему
в голову ударило?
По мне, так ему ударило не в голову, а намного
ниже. Слышала от своих подруг, какие фортели выделывают вполне положительные
супруги в предпенсионном возрасте. В погоне за уходящей молодостью пускаются во
всевозможные авантюры. Как правило, подобное поведение заканчивается для
безобразников инфарктом или разводом с женой. Может, я бы и поверила, что
Корзинкин тоже решил попастись на свободе, но вот как он без паспорта
обходится?!
Сюзи продолжала плакать.
– Так и знала, что деньги эти до добра не
доведут, ну разве нам мало было того, что имели? Нет, захотел больше, поехал, и
вот результат. Он просто с ума сошел! Какая любовь с его простатитом и
остеохондрозом?
