Решив пойти сначала по более легкому пути,
принялась искать библиотеку. Нашлось книгохранилище на краю света, в милом
микрорайоне Дегунино. Добиралась туда почти полтора часа. С неба валила ледяная
каша, серые тучи обступили город, пришлось среди бела дня включить фары.
Наконец доплюхала до семиэтажного блочного дома и спустилась в полуподвальное
помещение.
Сердитая тетка с лицом учительницы математики
довольно резко спросила:
– Что хотите?
Интересный вопрос для библиотекаря, полкило
колбасы, конечно. Но, решив не злить неприступную даму, я изобразила самую
сладкую улыбку и, протягивая книгу, проблеяла:
– Вот, сдать хочу.
– Имя, фамилия, срок?
Ну и ну, как в тюрьме, при чем тут срок?
– Быстрей, – поторопила
тетка, – какой срок?
«Семь лет с конфискацией», – пронеслось в
голове, но вслух, естественно, произнесла другие слова:
– Простите, не понимаю.
– О боже, – вздохнула
библиотекарша, – ладно старухи забывают, но вы-то вроде еще в своем уме,
неужели трудно число запомнить.
– Какое? – оторопела я.
– Срок сдачи литературы, –
огрызнулась баба, – ну когда отдать должны были? Пятнадцатого?
Семнадцатого?
– Видите ли, – принялась я объяснять
ситуацию, – книга не моя, подруга заболела, просила отнести и ничего про
число не сказала.
– Ничего себе, – возмутилась
тетка, – карточки по дням стоят, что же мне теперь все проглядывать? Диву
даюсь на людей, безответственные, неаккуратные, просто катастрофа!
Я слушала ругань и оглядывала скандалистку.
Возраст – около пятидесяти, желтоватая кожа, тонкие злые губы, маленькие,
глубоко посаженные глазки, и на голове воронье гнездо. Обручального кольца нет.
Сидит тут и злобится, а жизнь катит мимо, не принося радости. Жаль беднягу.
Наконец тетка накричалась всласть и сурово
потребовала:
– Фамилия, имя…
– Чье? – растерялась я.
– Уж не ваше, – отрезала
баба, – подруги, которая книгу сдать велела.
Да, это-то я и собиралась узнать в библиотеке.
– Не знаю, – сам собой промямлил
язык.
Тетка подскочила на стуле.
– Вы издеваться сюда пришли? Как это не
знаете имени подруги? Сумасшедшая, что ли?
Справедливый вопрос. Пора решать ситуацию иным
путем. Помахав перед носом оторопевшей бабы бордовой книжечкой с буквами «МВД»,
я сурово заявила:
– Майор Васильева из отдела по борьбе с
бандитизмом.
Библиотекарша уставилась на «удостоверение»,
купленное мной в незапамятные времена на рынке за двадцать пять рублей, и
посерела:
– Что случилось?
– Не имею права разглашать, –
рявкнула я, – тайна следствия охраняется законом.
Ох, надо бы мне хоть разок почитать Уголовный
кодекс или какие-то «Нормы ведения следствия», постоянно лежащие у Кешки на
столе, а то не ровен час попаду на того, кто хорошо разбирается в подобных
вопросах!
Но хамоватая баба перепугалась окончательно и
моментально стала сладковато-милой и приторно-любезной.
– Почему сразу не сказали, что из
органов? – ласково укорила она меня. – В чем проблема?
– Следует установить, кто взял эту книгу.
В этот момент в библиотеку, кряхтя, вползла
древняя бабуля, настоящий божий одуванчик. Одета старушка была по моде 1912
года – кофточка со стоячим воротничком, длинная, почти до полу юбка, на руках
перчатки, голову украшала шапочка-таблетка с расшитой стеклярусом вуалью.
– Надежда Андреевна, – защебетала
посетительница, просительно улыбаясь, – уж не прогневайтесь, душечка. Я
опять позабыла число. Одно помню точно – месяц ноябрь.
Надежда Андреевна открыла было рот, но
вспомнила о присутствии «майора» и растянула злые губы в подобие змеиной улыбки.
– Ладно, Анна Альбертовна, не
переживайте, лучше поройтесь в новинках, сейчас закончу обслуживать человека и
вами займусь.
Анна Альбертовна, не ожидавшая столь ласкового
приема, заморгала по-детски изумленными глазами. Потом неожиданно спросила:
– А вы как себя чувствуете, может,
заболели?
– Там новый номер «Здоровья»
пришел, – ответила библиотекарь.
Старушка кинулась к столику. Надежда Андреевна
покосилась на меня.
– Видали? Сделаешь замечание, плачут и
директору жалуются, начинаешь улыбаться, хамят в открытую.
В библиотеке я просидела до обеда, проделывая
муторную работу: пролистывала каждый читательский абонемент в поисках записи
книги «Сто лет одиночества».
К двум часам голова заболела окончательно,
перед глазами запрыгали черные точки. Любезная Надежда Андреевна принесла
стакан отвратительного чая. Где-то к трем в тесное помещение набилась куча
народа, в основном старшеклассники и студенты, громко требовавшие учебную
литературу. То ли библиотекарша не хотела связываться с молодежью, предпочитая
оттягиваться на старушках, то ли стеснялась меня, но с подрастающим поколением
она вела себя вежливо. Потеряла терпение только один раз и весьма резко
ответила девочке, просившей «Преступление и наказание», автор: Чехов.
– В твоем возрасте следует знать, что роман
написал Достоевский.
Девочка что-то буркнула. Надежда Андреевна,
поглядывая в мою сторону, разразилась тирадой о невежестве современной
молодежи. Но мне было не до нее, потому что наконец-то наткнулась на нужную
запись. Книгу брала Кира Леонидовна Величко, здесь же адрес и таинственные
буквы АИЛ, обозначавшие место учебы.
Потная, с запахом пыли в носу, я вылезла на
улицу и моментально задрожала. Как основная масса автолюбителей, не ношу ни
пальто, ни дубленки. За рулем удобнее в куртке, всегда можно включить печку,
если замерзнешь. Но вот бежать до машины иногда бывает холодно.
Кира Леонидовна жила в том же доме, где
находилась библиотека. Я поняла это, когда, отъехав от дверей, оказалась за
углом здания. Башня стояла буквой Т, и левая сторона ее отчего-то имела другой
номер.
Грязноватый подъезд без признаков лифтера.
Интересно, о чем думали архитекторы, проектируя подобное помещение? Вон тот
темненький закоулок вдали от входа просто предназначен для грабителей и
насильников. Основной поток людей течет совсем в другом месте. Затащил жертву,
и никто не помешает.