Я открыла дверцу, «больная» влезла внутрь и
зарыдала. Она продолжала плакать до тех пор, пока «Вольво» не подкатил к метро
«Аэропорт». Увидав, что машина паркуется возле подземного перехода, девчонка
стала на глазах синеть и забормотала, теряя остатки разума:
– О, нет, только не сюда, только не к
Нине!
Я внимательно поглядела на нее.
– Слушай, сама ищу эту Нину, если
объяснишь, что она с тобой сделала, получишь хорошую сумму денег, да еще спрячу
тебя в надежном месте.
– Кто вы?
– Частный детектив. Меня наняли специально,
чтобы разоблачить Самохвалову.
Спутница вновь разрыдалась, но на этот раз с
видимым облегчением. Глядя, как она утирает кулаком сопли, я повернула на
боковую дорожку и проходными дворами выехала на Чапаевский проезд. В огромном
городе есть только одно место, где мы можем спокойно потолковать, –
крошечная квартирка Оксаны.
Ксюта – моя лучшая подруга, единственная из
всех, кому можно абсолютно доверять. Досталось ей в жизни по полной мере.
Сначала после окончания института, когда Ксюша доказывала, что из женщины тоже
может получиться хирург; потом, когда одна тянула на мизерную зарплату двух
сыновей. Но в доме у нее всегда было весело – по двум комнатам, похожим на
коробки для часов, носилась куча разнокалиберных животных, а на плите томилось
что-нибудь вкусненькое. Здесь никогда не прятали еду, а радостно угощали
последним – супом, картошкой, селедкой. К сорока годам Оксанка приобрела
авторитет и стала получать довольно хорошие заработки, но новую квартиру она
все равно пока купить не может. Несколько раз Кешка с Ольгой предлагали:
– Давай подарим Оксане приличное жилье!
Но я знаю, что она ни за что не примет такой
подарок. Сейчас подруга, естественно, на работе, режет какого-нибудь
несчастного. Впрочем, что это я, если попал к ней в руки, значит, вытянул
счастливый билет. Ксюта не только высококлассный хирург, она еще ухитряется
успокаивать онкологических больных.
– С чего это решили, что у вас
рак? – недоуменно говорит она, разглядывая неутешительные результаты
пункции. – Ах в диспансере сказали! Ну так пошлите их в то место, откуда
они на свет вылезли. Если это рак, то я – индийская принцесса. Ну-ка, отвечайте
быстро, из носа кровь течет? Не течет. Горло болит? Не болит. В ушах ломит? Не
ломит. Да вы симулянт. Операцию сделаем, уберем абсолютно доброкачественную
опухоль и проколем курс лекарств. Кто говорит о химиотерапии? Огромные дозы
витаминов и суперсовременный препарат «Иммуновосстановитель кроветворности»,
кстати, последняя разработка американских ученых. Ну потошнит немного, так это
хорошо, значит, действует.
Для тех, кто с подозрением выслушивает
россказни о несуществующем лекарстве, у Ксюшки наготове последний решающий
аргумент. Легким движением руки она расстегивает воротничок блузки и
демонстрирует почти незаметный шрам.
– Глядите, мне сделали точь-в-точь такую
операцию, как предстоит вам. Ну и что? Десять лет прошло, работаю, и не
потолстела ни на грамм.
Действует потрясающе. После подобных
психотерапевтических бесед больной с 3-й стадией рака преспокойненько ложится
под нож, ругая на все корки напугавших его до смерти докторов из районной
поликлиники. И вот ведь чудеса, выздоравливает, и метастазы куда-то деваются.
– Всегда считала, что рак – болезнь
психики, а не тела, – сказала мне как-то раз Оксанка, показывая украдкой
на бодро шагающего по коридору парня. – Погляди на него. Когда привезли,
лежал ждал смерти. А теперь летает, между прочим, вчера ночью трахнул дежурную
медсестричку. Есть у нас парочка озабоченных, под всех ложатся. Я об этом знаю,
но специально не увольняю, делаю вид, что не в курсе, чем они тут после отбоя
занимаются. Больным только на пользу идет. Ишь, прямо несется в столовую,
аппетит натрахал, Казанова.
Вот такой странный доктор.
Ключи, как всегда, мирно лежали под ковриком.
Я втолкнула девчонку в крохотную прихожую. Тут же вылетели собаки: два
скотч-терьера – Бетти и Пеша. Следом не спеша вышла стаффордширская терьерица
Рейчел.
– Ай, – взвизгнула девушка, –
ой, сейчас укусят.
– Ни за что, – успокоила я
ее, – они абсолютно сыты.
– Ой, – не унималась трусиха, –
ой, глядите, бедная мышка.
– Рейчел, – велела я стражу, –
отдай Борьку, до смерти залижешь.
Послушная собака выплюнула на коврик морскую
свинку. Рейчел обожает Борю, и, когда кто-нибудь звонит в дверь, стафф хватает
грызуна и несется с ним в прихожую. Борька привык к такому передвижению и
совершенно не сопротивляется. Скотчи относятся к свинке индифферентно: у них
другой любимец – уж Карлуша. Гады не выносят холода, и змея предпочитает спать
прямо на Бетти, зарывшись в густую и теплую шерсть.
На крохотной кухне в кастрюльках поджидал
восхитительный обед. Я положила в тарелки мягкое, ароматное мясо, хоть поем
разок днем по-человечески. Девица не разделяла моего восторга и вяло ковыряла
вилкой гуляш, вдохновенно состряпанный Ксюшей.
– Ладно, – сказала я, утолив первый
голод, – видишь, привезла, как обещала, в безопасное место, теперь
рассказывай про ногу и Нину.
Но беглянка все еще побаивалась.
– Мне нужно знать подробности, иначе как
сумею помочь тебе?
Девчонка отодвинула полную тарелку.
– Курить где?
Я пододвинула пепельницу.
– В этом доме можно все – курить, есть,
спать, нельзя только врать.
Дым поплыл под потолок, и, провожая его
взглядом, девушка принялась рассказывать.
Зовут ее Элина, и родом она с Западной
Украины, из крохотного городка, что под Львовом. Родители Лины русские. Дедушка
давным-давно, еще в 1945-м, осел в Вишневом, получил квартиру, завел семью.
Лине всего семнадцать. Жила семья при Советской власти совсем даже неплохо.
Отец работал в исполкоме, мать – бухгалтером-аудитором. Правда, Элина тех
времен не знает, так как родилась в 1982-м. Осмысливать жизнь девочка начала
лет в семь-восемь. Шел 1990 год. Исчезли все продукты. Соседи, совсем недавно
такие любезные, начали открыто называть дедушку оккупантом, а родителей –
«проклятыми коммуняками». На 9 Мая в Вишневом торжественно открыли памятник
бандеровцам. Дедушку разбил инсульт. К тому же вокруг разом заговорили на
«рiдной мове», а в школе ввели изучение произведений Тараса Шевченко в
оригинале. Продавщица в единственном магазинчике упорно делала вид, что не
понимает по-русски, дети начали дразнить Элину и гнать ее от себя.
Именно в это время и появились в Вишневом
скупщики квартир. Милая, интеллигентная, внушавшая абсолютное доверие женщина
предложила за их пятикомнатный дом небольшую квартирку в Рязани.
