– А куда, собственно, мы едем?
– Куда вы просили, – недовольно пробурчал водитель. – В Вайденхоф.
– А что такое – этот Вайденхоф?
– Вы не знаете, куда едете? – издевательски спросил он.
Я замолчала. Ну, не знаю, и что! Вообще ничего не знаю, кроме имени – Карл…
Черт!
Только сейчас сообразила.
Я ведь даже не спросила фамилию этого старика из Вайденхофа! Он обещал, что меня встретят. Кто встретит? А если этот кто-то забудет про меня? Вообще, откуда он знает – с какой стороны я приеду? Может, буду переходить австро-германскую границу? Прямо через Альпы. Мне не слабо.
Густые ели облепили склон. Мы продолжали взбираться в гору по гравийной дороге, которая петляла между деревьями. Здесь две машины не разъедутся – настолько узкий проезд. Действительно, а что делать в такой ситуации? Одной придется возвращаться. Вот морока – преодолевать задом все повороты и объезды. Да еще на крутой горе.
– Вы, может, не тот объезд выбрали? – язвительно спросила я.
Водитель косо посмотрел на меня. Все не мог простить, что я обозвала мюнхенскую «Баварию» немецкой командой.
За очередным поворотом подъем резко прекратился. Задев бортом еловую лапу, мы оказались на прямом участке дороги. Водитель притормозил, осматриваясь.
Лес впереди обрывался, а затем продолжался снова. «Пассат» медленно тронулся. Мы въехали на железный мост, огражденный низкими цепями-перилами. Мост громыхал и раскачивался. Я с детским изумлением взирала на пропасть, разверзшуюся под нами. Лес с обеих сторон накрывал ее тенью, и от этого в пропасти царил замогильный мрак. Крутые скалы, наполовину поросшие травой, резко ныряли вниз. Было бы интересно спуститься по склону. Добраться до дна. Я бы предпочла сейчас оказаться на скале, чем ехать по железному мосту. Уж слишком он выглядел хлипко и ненадежно.
Наконец мост закончился, мы преодолели еще один поворот и очутились перед каменной стеной с воротами. Стена появлялась из леса, пересекала дорогу и в лес же уходила. Возле ворот ожидал пожилой человек в старом поношенном свитере и… В домашних тапочках! Словно на пару минут вышел из дома, чтобы достать почту или мусор выбросить. Я иногда бегаю в домашних тапочках минут на пятнадцать поболтать с соседкой Клавдией Ильиничной. Но здесь-то! Один, перед железными воротами, в лесной глуши…
Водитель затормозил. Человек направился к автомобилю.
– Это что – Вайденхоф? – спросила я.
– Куда просили, туда и доставил.
– Глушь какая-то.
– А я что сделаю? Деньги давайте!
Я полезла за кошельком, но седой человек в свитере уже приблизился к нам.
– Я расплачусь, – остановил он меня.
Пока происходил расчет с водителем, я вылезла из салона, вытащила сумку, в которой покоились альпинистское снаряжение и немногие вещи, приобретенные в Турции. Вскоре водитель развернул машину на узком пятачке и уехал, обдав меня легким дымком из выхлопной трубы. Отомстил.
– Здравствуйте! – нерешительно произнесла я. – Герр Карл?
– Нет, – ответил человек, подхватывая мою сумку. – Пойдемте.
Мы миновали ворота. Прошли метров пятьдесят, лес вдруг расступился, и моему взору открылся склон огромной горы, напоминающей великана, уронившего голову на грудь. Плечи и макушку «великана» покрывали снега. А у подножия к склону приклеился древний замок. Две круглые башни с черными бойницами и крепостная стена угрюмо смотрели на меня. Вроде как спрашивая: чего тебе нужно, незваный гость? Даже в замок Дракулы зовут не всех, а сюда тем более!
Я поежилась, рассматривая потемневшие от времени камни.
Из-за стены выглядывало прямоугольное здание с черепичной крышей (ох, не люблю с некоторых пор черепицу!). Задняя часть замка словно вросла в скалу.
Я снова поежилась – вдоль подножия горы дует холодный ветер.
– Замок Вайденхоф! – произнес человек в поношенном свитере. – Пойдемте скорее. Как бы вам не замерзнуть.
– Извините, а господин… Карл здесь проживает?
– Здесь…
Мне показалось, что человек едва слышно вздохнул. А может, я ошиблась… Может, ему тоже зябко на промозглом альпийском ветру…
Мы поднялись по узкой тропинке и через небольшую дверь попали в замок. Судя по мини-фургону «БМВ» во дворе, где-то должны быть и ворота.
Меня поразили статуи и орнаменты, украшавшие двор. Перед домом обнаружился засыпанный прошлогодними кленовыми листьями пустой фонтан. Могучее дерево с широким кряжистым стволом распростерло ветви над большей частью дворика, создавая холодный полумрак. Вроде и солнышко светит, а возле дома с черепичной крышей, кажется, не хватает только могильных плит. Жутковато…
Мы шли по просторным залам. Красивым, древним и опустевшим. Колонны, гобелены, картины и камины – вроде ни пылинки нигде, но кажется, что ты в египетской гробнице.
После библиотеки мы попали в комнату с низкими потолками. Ее украшали только кожаный диван и камин.
– Подождите здесь, – произнес мой провожатый. – Господин Вайденхоф сейчас появится.
Он удалился. А я осталась стоять, словно к полу приросшая.
Вайденхоф! Ну конечно, Карл – отпрыск дворянского рода!
Направляясь в Германию, я ожидала встретить в каком-нибудь Шонгау ученого-старикашку, а вместо этого попала в гости к барону… А может быть, графу?
На каминной полке имелась надпись, высеченная в граните. Лингвист взыграл во мне. Я уставилась на знаки, пытаясь определить язык. Явно не древненемецкий и не латынь.
– Человек в мире… мир в человеке! – наконец одолела я головоломку.
– Это кельтское изречение, – раздался за моей спиной старческий голос. Я обернулась.
Мой недавний спутник в свитере и тапочках вкатил в комнату кресло-каталку с Карлом Вайденхофом.
Еще одна неожиданность. Человек, сидевший в кресле, не был стариком, как я думала, слушая в трубке его голос. Бледное лицо, бритая лысина, морщины – и все-таки он не был стариком. Я бы дала ему лет сорок. Карл Вайденхоф был серьезно болен.
– Удивлены моим видом? – спросил он, внимательно оглядывая меня. Слуга тихо вышел из комнаты.
– Как вам сказать… – Я нерешительно пожала плечами.
– А я удивлен вами. Приятно удивлен. Давненько хорошенькие молодые женщины не посещали стены этого замка.
Он думал, что сказал комплимент. Я же посчитала его слова завуалированным оскорблением.
– Что, любили развлечься в молодости?
Не удержалась-таки! Как тебе не стыдно, Алена, «поддевать» больного человека?
Сам виноват. Не нужно было меня «хорошенькими женщинами» доставать!
Вайденхоф усмехнулся:
