Таким способом я добралась до Франкфурта часов за шесть.
Нет, все-таки слишком резкий переход. И для глаз, и для сознания. Из затерянного уголка баварских Альп – в суперсовременный мегаполис. Улицы, люди, поток машин – все это слегка ошарашило. И я едва не въехала в столб. Вовремя прижалась к обочине.
Отчего-то я полагала, что все небоскребы находятся в Америке. В Чикаго, Нью-Йорке, Сан-Франциско… Ну, может быть, в Малайзии короли микропроцессоров и DVD-приводов воздвигли парочку гигантов… Ну в Японии или Австралии есть….. Но чтобы в Германии – европейской стране! Где улицы сохранились в неизменном виде со времен Гете и Канта! Вот этого я никак не ожидала!
Высоченные пики небоскребов закрывали ясные небеса, сверкая синевой стекла и поражая идеальными формами. Некоторые напоминали полированные столбы. Другие, вроде здания «Даймлер-Крайслер», – явно нетрадиционной геометрии. Цилиндры, треугольные колонны, вытянутые «книжки».
Заглядевшись на эти чудеса, я проехала перекресток на красный свет и едва не врезалась в дорогой «БМВ». По счастью, водитель благоразумно притормозил, пропуская бешеную фройляйн. Меня то есть.
Автомобили вокруг гудели, а я продолжала лететь через перекресток на запрещающий сигнал светофора. Вместо того чтобы дать немцам возможность пропустить меня, я решила, что должна… просто обязана что-нибудь сделать. Много раз читала в книгах, как перед аварией опытные водители успевают выполнить массу действий, чтобы ее предотвратить. Мне другого действия не пришло в голову, как начать крутить руль. В результате моя «ауди» подрезала еще пару автомобилей (одним больше, одним меньше – какая уж разница!) и со страшным ударом о бордюр выскочила на тротуар. Я продолжала выкручивать руль, не понимая, что делаю. Бедная «ауди» Вайденхофа неслась по тротуару, распугивая прохожих.
Как долго это продолжалось – вспомнить не могу. Я находилась в прострации. Кажется, по тротуару доехала до следующего перекрестка. Там мне удалось справиться с собой и, сбив газетный автомат, вернуться на дорогу.
«Ауди» я оставила на бесплатной парковке в двух кварталах от трассы «слалома». Довольно этих приключений по городу. Лучше ходить пешком, чем изуродовать чью-нибудь полированную любимицу или въехать в дорогую витрину. Мне неприятности с полицией не нужны. Задержат еще, а до срока, отведенного Бейкером, осталось чуть больше суток.
* * *
Прежде чем искать Нойе Майнцер-штрассе, на которой располагалась фирма «Мирбах-унд-Пфайзер», я решила приодеться. Не пойдешь же в эту контору в майке, шортах и кроссовках? В курортном Измире все иностранцы так, в общем, и ходят, но здесь – крупный деловой центр Европы! Куча фирм, тьма фондовых бирж. Место обитания банкиров, коммерсантов и адвокатов всех мастей. Они тут друг у друга покупают акции, надувают друг друга, судятся без конца – в общем, развлекаются, как могут. Мы, к примеру, на танцы ходим или в кино, а у них нет ничего в жизни милее, чем обанкротить товарища по бизнесу.
А вот и подходящий магазин. Я выбрала строгий деловой костюм серого цвета. Юбка не такая длинная, как у женщин-боссов, но и не такая короткая, как у секретарш. Средняя.
Времени – половина шестого вечера. Не знаю, во сколько закрываются офисы, но нужно поторапливаться.
До Нойе Майнцер-штрассе добиралась пешком. Мне сказали, что это недалеко.
Чудовищные монолиты небоскребов преследовали меня. От них не скрыться. Куда я ни попадала – на улочку со зданиями девятнадцатого века, на оживленную площадь с трамвайчиками и красными зонтиками «Кока-колы», на окраину зеленого парка – они везде мозолили глаза.
И еще автомобили… С таким количеством дорогих средств передвижения – инжекторных и дизельных друзей человечества – я еще не сталкивалась. Ни одной «рухляди», ни следа ржавчины – все блестело новизной и полиролью, капоты важно свидетельствовали о потраченных на них евро: так и лезли в глаза фирменные звезды, переплетенные кольца, буквенные вензеля…
Вот наконец и Нойе Майнцер.
Ничего не понимая, я остановилась под двухсотметровым небоскребом из стекла и бетона. Вроде вот она улица. Номера домов написаны четко, а где находится 52–58 – понять не могу.
Стала спрашивать у прохожих. Никто не мог ничего толком объяснить. Даже высушенная старушка, прогуливавшаяся с тощим котом на руках (явно местная), и та не знала.
Мною овладело отчаяние. Выходит, люди, посетившие Вайденхофа, оставили вымышленный адрес. А я так надеялась получить от них хоть какую-то информацию! Значит, и эта ниточка оборвана. Как все отрицательно!
Не могу распутать этот клубок… Да какой там клубок! Не могу даже подобраться к нему!
Я зевнула, прикрыв рот ладошкой. Спать хочется – прямо сил нет!
Как же отыскать эту «Мирбах-унд-Пфайзер»?
Взглянула на визитную карточку. На белом, мелованном куске картона оттиснуто золочеными буквами:
Мирбах-унд-Пфайзер
Франкфурт –на – Майне, Нойе Майнцер-штрассе 52–58
Ни телефона, ни факса. Фантом какой-то, а не фирма. Такой же мыльный пузырь, как рассказы Вайденхофа о прелюдиях.
На противоположной стороне дороги висел рекламный плакат. Мой взгляд уперся в него, потому как под надписью «TV Hessische Rundfunk» стоял волшебный адрес – «MAIN TOWER, Etagen 53&54»!
Главная Башня, этажи 53 и 54!!
Я задрала голову.
Значит, вот эта двухсотметровая сверкающая громадина, глядя на которую захватывает дух, и есть Нойе Майнцер-штрассе, 52–58?
С ума можно сойти!
В вестибюль я входила с опаской. Нет, он не выглядел ужасно, с потрескавшимися стенами, осыпающейся штукатуркой. Наоборот. Пол из черного мрамора, прозрачные, словно хрустальные, колонны. Прямо напротив входа – толпа людей, спускавшихся по широкой лестнице. Я даже растерялась.
Толпа, напугавшая меня, и лестница оказались мозаичным панно. А я, глупая, не сообразила. Они, во-первых, черно-белые, а во-вторых – не движутся. Все из-за того, что я без очков. На самом деле вестибюль был пуст.
– Извините, фройляйн, куда вы направляетесь? – Из-за стойки поднялся вежливый консьерж.
– «Мирбах-унд-Пфайзер».
– Вас ожидают?
– А вы как полагаете?
Фраза заносчивой богатенькой дамочки возымела действие. Консьерж растянул губы в улыбке:
– Семнадцатый лифт, сорок шестой этаж, пожалуйста.
Сорок шестой этаж? Ну и забрались они!
Лифт летел стремительно. Не успела я опомниться, как оказалась на сорок шестом этаже, в другом вестибюле – тоже огромном и почти пустом.
На противоположной стене висела массивная бронзовая табличка. На ней – только название: «Мирбах-унд-Пфайзер». Ни вида деятельности, ни принадлежности к какой-нибудь промышленной или юридической группе.
