Гек повалился на траву. Грудь была пробита в четырех местах. На желтой майке распустились багровые лепестки. Тонкая струйка крови сбежала изо рта на подбородок, розовый пузырь надулся и лопнул на приоткрывшихся губах. Последний выдох настырного латиноса.
Стоящий позади него Чедвик опустил пистолет, который сжимал обеими руками. Невысокий, невзрачный американец с лысиной и редкими светлыми волосами на висках. Мой баварский знакомый, сгинувший внезапно и, как я думала, навсегда.
Я не верила своим глазам. Мой ангел-хранитель явился с того света!
– Чедвик! – изумленно пролепетала я.
Он протянул раскрытую ладонь. Я вложила в нее руку.
Андалусское солнце нещадно пекло. Словно в Африке – и это не пустое сравнение! До черного континента не так далеко.
– Быстрее к машине, – сказал Чедвик.
Глава 2
СТАРЫЙ ДРУГ
С невысокого холма мы сбежали к дороге, на обочине которой стоял красный джип с открытым верхом. Чедвик прыгнул за руль, я устроилась рядом. Педаль газа провалилась под ступней американца, джип взревел и ринулся вперед, пожирая колесами плавящийся асфальт. Поезд, в котором остался Чук, исчез из вида.
Некоторое время ехали молча. Я не решалась заговорить, просто развалилась в кресле, откинув голову. Отходила от пережитого приключения. Чедвик гнал машину и часто посматривал в зеркальце заднего вида. Над правым ухом у него виднелся кусок лейкопластыря, под которым проступал бугорок. Чедвик где-то поранился, а может, вскочил обыкновенный чирей…
Потоки воздуха трепали волосы и приятно освежали лицо. Солнце светило прямо в глаза, и Чедвик надел черные очки. Правая дужка ткнулась в лейкопластырь, он невольно поморщился и аккуратно направил ее за ухо.
– Вроде чисто, – произнес он, в очередной раз глянув в зеркальце заднего вида.
– Это хорошо, – рассудила я. – «узи», приставленный к моему лбу, высосал все соки!
– Не стоит расслабляться. «Мгла» может настигнуть в любой момент. У них достаточно средств.
– Нет, я не расслабляюсь. Просто десять минут назад попрощалась с жизнью, а теперь пытаюсь вернуться обратно.
Чедвик уставился на дорогу.
– Спасибо вам, – тихо произнесла я.
– Не за что. Одним подонком меньше.
– Как вы оказались здесь?
– Шел по следу братьев, – ответил Чедвик. – Они работают на спецотдел. «Гринпис» – их прикрытие. Любимый почерк «Мглы». Использовать организацию, которую даже при очень богатой фантазии невозможно упрекнуть в пособничестве ЦРУ.
– Я думала, что вас нет в живых, – наконец произнесла я. – Кларк сказал тогда, что убил вас.
– Это не так.
– Что же случилось в Баварии? Я звонила вам, а трубку взял он.
Короткая пауза, во время которой Чедвик еще раз глянул в зеркало.
– «Мгла» захватила лишь передаточный пункт связи…
– Но он сказал…
– Мне плевать, что он сказал! До меня не добрались.
Просто удивительно, как Чедвик сумел спастись тогда. ЦРУ развернуло грандиозную операцию в Центральной Европе, пытаясь выйти на источник живой воды. Я была для них врагом номер один. Первой проблемой и болезненной занозой. Но если говорить о Чедвике – бывшем сотруднике спецотдела «Мгла», – то для Кларка-Левиафана он являлся врагом номер ноль! Непримиримым и заклятым!
Чедвик долгое время работал в спецотделе. Однако цели и методы этой организации возмущали его. И он попытался уйти. Оставить службу. «Развязаться» по-хорошему, поговорив с Левиафаном.
…не заигрывай с молохом…
В ответ на это Левиафан похитил его жену. По рассказу Чедвика, все произошло самым загадочным образом. Она исчезла из дома, адреса которого не знал никто. Казалось, что на дом налетела неведомая сила, которая вынесла стекла, выжгла траву в радиусе десяти метров и перевернула все вверх дном. А в зеркале Чедвик увидел отражение несуществующей надписи. «Не заигрывай с молохом…» Фраза, произнесенная однажды человеком в черной водолазке – Томом Кларком, имеющим странное прозвище Левиафан.
Чедвик организовал собственную гибель и с того момента прилагал все силы, чтобы отомстить. Но его возможности были несопоставимы с мощью организации. Он наносил редкие удары, срывал отдельные операции. И без конца искал встречи с Левиафаном.
– Вы по-прежнему колесите по миру в поисках его? – спросила я.
– Нет… Теперь нет.
В этот раз Чедвик был не слишком разговорчив.
– Вы упоминали, что шли по следу братьев?
– Так и есть. Я следил за ними в Швеции. В Россию не сунулся, но, зато когда они прибыли в Испанию, не отставал ни на шаг.
– Вам известно, что они разыскивали?
– Какой-то камень. Они назвали его Камень Судеб.
Камень Судеб?
Неведомый артефакт наконец обрел название. Похоже, исконное. Интересно…
Теперь нужно выяснить, для чего он нужен. Проштудировать эды и мифы в поисках упоминаний о нем. Для этого требуется помощь Эрикссона. Надо позвонить археологу. Возможно, он уже пришел в себя. Надеюсь, его архаичный сотовый телефон будет заряжен и окажется у него под рукой.
Шоссе сделало петлю, обогнув круто вздымавшуюся скалу. Мы оказались в окружении гор. Железнодорожное полотно, ставшее для меня неким символом несчастливого турне, скрылось из глаз. Теперь уже далече скоростной поезд «Талго-200», в котором осталась моя сумка со всеми вещами, документами… Ну, как обычно! При мне лишь шорты да майка. В карманах – ни вшивого евро, одна только…
Фотопленка! Скатанная в тугой рулончик, она не должна была пострадать от воды!
– У вас лупа случайно в бардачке не завалялась? – поинтересовалась я.
– Нет… – Американец был серьезен, даже немного мрачноват. Впрочем, он, наверное, всегда такой. – Но, судя по карте, черед двадцать километров должна находиться заправка с кафе и магазином.
– А сотовый телефон у вас имеется?
– Если хочешь, чтобы тебя быстро нашли и приперли к стенке, заведи сотовый телефон.
Да, я это знаю. Полностью согласна с Чедвиком. Что ж, придется подождать до заправочной станции и поискать телефон там.
Через несколько километров мы въехали в небольшую горную долину. Всю ее покрывали выверенные ряды виноградных кустов. Издали долина походила на серый дуршлаг, сквозь отверстия которого проросли пучки травы. Нефтяного цвета шоссе делило эту виноградную плантацию пополам, а в центре расположились несколько белых домиков с черепичными крышами – заправочная станция, магазин, маленькая гостиница и ферма. Мне показалось, что все эти здания принадлежали одним и тем же людям. Возможно, одной семье.
