Не разумом, но ужаснувшимся сердцем я вдруг поняла, что трава на холме не растет от обилия мертвецов под землей! Целой горы, накрытой толстым земляным валом! Могильный курган! Земля его проклята навеки! От водопадов пролитой крови, от обрушившейся лавины зла!..
Чуть позже, когда ужас ослабил хватку, я стала различать среди костей доспехи, кольчуги, наконечники стрел, изъеденные ржавчиной лезвия, деревянные щиты, какие-то брусья… Даже нашлось колесо со спицами, но без обода…
Невольно я отыскала место битвы Фенрира, которая запечатлена на ледяной стеле. Но боже мой!.. От этого открытия мне не сделалось легче и радостнее. Наоборот. Жестокость древнего ужаса превосходила границы дозволенного!..
Кости мертвецов почернели.
Не обгорели, не покрыты сажей… Я увидела пальцы, обхватившие рукоять меча. Черные… Металл обтянут светлыми полосками кожи. Странная гарь коснулась только костей. Более того, на изломах было видно, что чернота поразила их и внутри.
Говоря по правде, полежавшие в земле кости не бывают идеально белыми. В почвах содержатся разные элементы и кислоты, которые вступают в реакцию с кальцием. Те же болотные мумии приобретают бронзовый «загар». Египетские мумии от бальзамирующих веществ приобретают песочный цвет. Попадаются и черные – в торфяниках. Но здесь далеко не торфяники…
А может, это болезнь какая?
Так и не пришла в себя. Страх пробирал до пяток. Дыхание было неровным и частым. Я ужасно боялась, что фонарик потухнет. Очень не хотелось остаться в темноте бок о бок с черными мертвецами. Вот угораздило! Прямо как в детской страшилке…
Надо что-то делать… Как-то выбираться из земляной норы… От Чедвика я сумела убежать, но оставаться в земле среди костей не очень хотелось. Неестественная для меня среда обитания.
Закинула шляпу на спину, чтобы не мешали. Зажала зубами фонарик и поползла, поднимая пыль, причудливо вьющуюся в неуверенном свете. Скребла по земле руками, толкалась пятками и старалась не смотреть по сторонам, не обращать внимания на костяное месиво. Особенно боялась случайно прикоснуться к чему-то, даже ботинком. Казалось, что инфекция, поразившая мертвых, перекинется и на меня, проберется сквозь кожу и мышцы до самых костей. Буду ходить чумазая, как шахтер. Только умыться не смогу.
…Путь завел в тупик. Я долго с сожалением смотрела на земляную стену с высовывавшимися из нее головками берцовых костей. Затем повернула назад.
Нужно признать, что древняя сеча была серьезной. И то, что конунг вышел из нее живым и сохранил дружину, говорит о нем как об очень неординарной и сильной личности. Но с кем сражался Фенрир?..
В череде костей обнаружился проход. Повернула в него. Бедра шаркнули по выступающим из стены останкам. От прикосновения меня пробила дрожь, и я поспешила скорее миновать отверстие.
Следующий лаз петлял из стороны в сторону, но поднимался наверх. В одном месте свод придвинулся так близко к полу, что я пролезла с трудом. А могла и застрять – остаться погребенной под тонной спрессованных костей. Навсегда.
Долго или нет я петляла по земляным катакомбам в страхе и смятении, рассказать не могу. Не помню. Очередной коридор закончился таким же очередным тупиком. Лежа на животе, я подперла подбородок ладонями и смотрела на стену перед собой, держа фонарик во рту. Среди запахов сырой земли, пыли и еще чего-то такого, что описывать словами не очень хочется, я ощутила горечь полыни.
Где-то рядом отверстие, сквозь которое проникают запахи луга!..
Фонарик вывалился из зубов, шлепнувшись передо мной. Луч скользнул по стене и устремился к земле, высветив на полу прямоугольный предмет, окутанный пылью.
Я наклонилась к самой земле, набрала полную грудь воздуха и резко дунула.
Облако взметнулось и исчезло за границами света. Словно пропало насовсем. Взору открылся непонятный предмет, напоминавший обрубок трехгранного лома.
Я взяла его в ладонь.
Ух ты, какой тяжелый! Руку так и потянуло к земле.
Трехгранный кованый стержень. Грубоватая работа. На одном его конце распустились два неровных лепестка. На другом имелась рукоять, за которую я не решилась ухватиться. Взяла его за оба конца. В глаза тут же бросились надписи, которые покрывали грани.
Много времени не потребовалось, чтобы опознать в завораживающих завитках слова древнего языка, с которым довелось однажды столкнуться.
Мелодия воздуха. Язык богов. Прелюдийский санскрит.
Прелюдии – великая цивилизация, существовавшая еще до Шумера и Египта. Она развивала не технику, она стремилась к постижению естества и природы. Открытия, с которыми мне посчастливилось познакомиться, превосходили самые значимые достижения человечества. Странно и непонятно, как такая могучая и развитая цивилизация погибла…
Могу сказать одно. Чем больше открываешь для себя прелюдий, тем больше становится вопросов и загадок, а ответы на них порождают новые и новые вопросы.
Прелюдийский санскрит – язык глубокий, естественный, гармоничный, услаждающий взор и ласкающий слух своей мелодичностью. Праязык всех современных наречий. Фундамент, более мощный и совершенный, чем возведенные надстройки. База, сохранившая функции, которые в нее вложили создатели… С недавних пор я думаю, что прелюдийский санскрит предназначался не только для общения и передачи информации…
Итак, на кованых гранях жезла ветвились выдавленные узоры прелюдийского санскрита.
Найденный мною предмет очень важен. Во-первых, он прямо указывает, что в истории с Фенриром замешаны прелюдии. Во-вторых, надписи на жезле – первый источник информации, который я обнаружила на мертвом холме. Верю и надеюсь, что он поможет ответить на вопрос: что за битва произошла здесь?
Прелюдийский санскрит очень сложен для перевода. Смысл многих слов утерян, его приходится восстанавливать по корням, позаимствованным из современных языков. Для такой кропотливой работы одного желания недостаточно. Нужны словари, справочники, другие головы с лингвистическими познаниями и просто мозгами.
Правда, однажды мне удалось перевести прелюдийский текст без чьей-либо помощи. Получилось коряво, но смысл я уловила. И мне подумалось, что то же я смогу сделать и сейчас.
Разбирала буквы в тусклом свете, сощурясь. Губы беззвучно шевелились, перебирая корни и озвучивая варианты. Надпись на одной из граней переводилась примерно так: «Я принадлежу Локи».
– Однако… – промычала я заинтригованно.
На первый взгляд обычная древнескандинавская надпись. Максимум на что хватало писательской фантазии викингов – вырезать на лезвии топора характеристику: «увеличивающий страдания» или на мече: «им владею я».
Но Локи… Древнескандинавский бог-проказник. В терминах средней школы – массовик-затейник. То есть организатор массовых конфликтов среди богов. По легендам, должен сыграть не последнюю роль в апокалипсисе – Рагнарёке.
