За время полета я порядком окоченела. Скорей бы появилась Башня, скорей бы слезть с чертовой трубы!.. Ученые Кларка рассчитывали, каким образом при десантировании на коммандос будут влиять отсутствие морской качки и низкое содержание кислорода в воздухе? Господи, какая чушь! Отодрать бы руки и ноги в нужный момент!
Путь вертолета пересек истребитель. Возможно, один из тех, что развернул нашу «Сессну». Вертолет проскочил через белый туманный след, и я услышала стрекот со всех сторон.
Рядом появились еще «вертушки». Взлетевшие с авианосца, с других кораблей. Не меньше двух десятков. Целый рой жужжащих винтокрылых.
Вертолеты застыли в небе. Корабли замерли. Муравьи, ползающие по палубам, прекратили движение, прильнув к леерам. Истребители поднялись на недосягаемую высоту и кружились там.
Сощурившись, я глянула на небо.
Мрачный диск луны коснулся солнца и даже наехал на него. Но… Небо не разверзлось, открыв нам потаенную Башню.
Движение вокруг прекратилось. Даже ветер стих, словно предчувствуя нечто. Только лопасти вертолетов со свистом рвали воздух.
В напряженном ожидании прошло не меньше пяти минут. За это время мир накрыла мрачная тень. В метре от меня на конце трубы-шасси вспыхнула красная лампа габаритных огней.
Ух как я замерзла! Залезть, что ли, к пилотам в кабину? Так ведь выкинут… Где же Башня? Чедвик упоминал, что она показывается даже в неполные затмения, когда луна закрывает лишь часть солнечного диска. Но сегодня затмение полное и Башня должна появиться наверняка.
Где она?
А если викинги ошиблись? Если рисунок на щите выполнен не в масштабе и дает погрешность в несколько десятков километров? В этом случае древнее сооружение явит себя миру где-нибудь в другом месте. Все усилия Кларка пойдут прахом…
Я попыталась пошевелить затекшими членами и едва не опрокинулась вниз головой. Сумрачная глубина подо мной быстро напомнила о себе. Я оставила попытки: больше рисковать не хотелось. Замерла, глядя вперед, в темноту.
В сумерках, оставаясь неподвижной, я потеряла счет времени. Ничего не происходило, движение застыло, я погрузилась в транс. Приклеенная к трубе вертолетных шасси, помня о том, что подо мной гигантская бездна, я мысленно вернулась в недалекое прошлое – к рассказу Чедвика.
Бледное лицо, синяки под глазами, тихий голос, в который приходилось вслушиваться, чтобы понять смысл слов.
Каждая его фраза была бесценной для меня:
– Я находился в Малаге в начале лета тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Это была, кажется, моя первая операция в составе спецотдела ЦРУ. Мы охотились за русским, который ушел от нас в Аммане. Его звали Игорь Баль… «Мгла» развернула целую сеть для его поимки. Он не просто искал Камень Судеб. Он знал, как найти артефакт. Только он – больше никто. Умный, опытный, несколько раз он ловко уходил из расставленных силков. Его единственной слабостью была… его жена. Он не мог ее оставить, спрятать. «Мгла» наступала на пятки, и такой козырь, как плененная супруга, перевернул бы положение дел. Поэтому он тащил ее за собой до самой Малаги. Там все и случилось.
Руководствуясь описанием средневекового купца, Баль вычислил, в каком районе появится Башня. Договорившись с капитаном, он тайно пробрался на борт французского сухогруза «Бельмонд», который следовал из Малаги в Марсель как раз мимо расчетного места. Представить не могу, каким образом Баль надеялся достать Камень в одиночку. С лодки… Или с чего-то еще? Но до Башни он так и не добрался. «Мгла» узнала о его местонахождении. И отправила группу на перехват.
Я тогда был рядовым сотрудником. Зеленым новобранцем. Операцией же руководил Джон Бейкер. Несмотря на молодые годы, он считался опытным оперативником: повоевал в Афганистане, участвовал в свержении одного африканского правительства… Наша группа вместе с ним была переправлена из Малаги на берег Марокко. Однажды вечером по команде Джона Бейкера два десятка человек погрузились на моторные катера и отправились на перехват «Бельмонда». Меня, как самого молодого, оставили на берегу.
Была ночь, я не мог сомкнуть глаз, ожидая их возвращения. Внезапно небо на горизонте озарилось яркими вспышками. Столбы багрового огня прорезали темень. Не знаю, возможно ли такое, но ветер доносил до берега отчаянные крики людей и какой-то странный вой. Затем все стихло. А через час вернулся Бейкер. На единственном катере. И больше никого!
Два десятка оперативников остались там, где и «Бельмонд». Где? Я не знаю точно… Слышал, что корабль потом долго искали. Суда бороздили акваторию, вертолеты и гидросамолеты прочесывали квадрат за квадратом. Ничего не нашли от огромного сухогруза. Ни личных вещей, ни чемоданов, ни другого багажа, остающегося после любого крушения.
Бейкер не проронил ни слова. Едва сошел на землю, как рухнул без сил. Привести его в сознание не удалось…
Я заглянул в катер и обнаружил там человека. Незнакомого. Человек умирал… У него были такие же черные волосы, как у вас. В животе зияла огромная рана, и жизнь быстро покидала его вместе с кровью. Глаза тускнели, а дыхание слабело. Губы бормотали что-то по-русски.
…Я ничем не мог ему помочь. Он умер на моих руках…
Я похоронил его прямо там, на берегу, возле дороги на тридцатом километре от Эль-Хосейма. Засыпал землей, обложил камнями, под верхний опустил цепочку, которая была у него на шее. На ней висела пуля. Думаю, пуля была для него чем-то священным… Талисманом…
Не знаю, что произошло на «Бельмонде». И никто не знает. Ни один из оперативников не вернулся, кроме Бейкера. Но и того около полугода мучили кошмары. Он проходил тяжелую реабилитацию. После я не решился спросить, что случилось. Бейкер же до конца своих дней так и оставался немного сдвинутым.
Правда, на пропавшем сухогрузе был кое-кто еще… Ты знаешь, о ком я говорю. О НЁМ!..
От солнца остался тонкий серп. Море накрыла мутная пелена, похожая на вечерние сумерки. На кораблях вспыхнули прожектора. Длинные прямые лучи расчертили темное небо. Один из них упал на вертолет и ненадолго ослепил меня. Когда зрение вернулось, серп исчез. По контуру луны вспыхнула огненная нить. Рассыпавшись горящими зернами, она пропала. Мир погрузился в темноту. Вязкую, непроглядную. Лишь лучи прожекторов с военных кораблей бороздили мрак. И… черт возьми…
Я зажмурилась и помотала головой. Затем открыла глаза.
Нет, мне не почудилось. Несколько лучей внезапно уперлись во что-то… В уходящую ввысь стену!
Людям, которые управляли прожекторами, понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя от волнения. Но вот лучи заворочались, нащупывая в темноте вертикальную твердь. Мне тоже понадобилось время оправиться от удивления.
Пилоты наконец вспомнили о приказе. Накренившись вперед, вертолеты устремились к Башне, контуры которой смутно угадывались в узких лучах прожекторов.
Где-то далеко внизу во все стороны простиралось бескрайнее море, но я лишь догадывалась о его существовании. Прямо передо мной все пространство занимала Башня. Судя по скалистым стенам, можно утверждать, что она была естественного происхождения. Но во многих местах ее поверхность прорезали лестницы, карнизы, площадки, балконы. Кое-где чернели окна.
