Рядом с гаражом росла яблоня «китайка». По изогнутому стволу я в два счета забрался на высоту человеческого роста, перешагнул на крышу и, припав к горячему от солнца металлу, дополз до гребня.
Осторожно выглянул из-за него.
Расчет оказался верным. Пришелец как раз проходил мимо гаража, теряясь в догадках, куда я запропастился, и усиленно прощупывая пространство ментальными лучами. Я глубоко вдохнул, перекрестился и, оттолкнувшись от крыши, прыгнул на него. В последний момент он почувствовал угрозу и поднял голову. Мне хорошо запомнились недоумение и испуг, нарисовавшиеся на лице…
Двумя каблуками, в которых сконцентрировался весь мой немаленький вес, я обрушился на его гадскую физиономию, с удовольствием ощутив, как под подошвами что-то хрустнуло – то ли нос, то ли кости лица, то ли шея. Утонченная фигура пришельца подо мной смялась. Мы рухнули на землю, причем, находясь сверху, я смачно припечатал его к поверхности матушки-Земли своей массой.
Он слабо шевелился под ягодицами. Руки, одна из которых еще сжимала бластер, скребли траву, чтобы вытянуть туловище из-под навалившегося груза. Я вырвал у него из пальцев оружие и несколько раз прогулялся увесистой рукоятью по ребрам туловища. В некоторых местах плоть под трубой промялась, и моя необъезженная лошадка стала шевелиться заметно пассивнее.
Рядом ревело пламя, дыша в лицо раскаленным воздухом. Я сполз с пришельца, не выпуская из рук его оружия, поднялся на ноги. С высоты человеческого роста он напоминал расплюснутого богомола. Из ссадин на голове сочилась грязная серая кровь. Мама дорогая, какие же они уродцы! Даже кровь выглядит такой же безжизненной, как их личности.
Я устало плюнул в него.
– Дострелялся, паршивец?
Он не ответил. Вообще не двигался. Похоже, готов.
Теперь нужно подумать, что делать дальше, как устранить кавардак, который он тут устроил. От бабушек из нашего дома мне точно влетит на орехи, стоит им узнать, что я причастен к уничтожению скарба, веками складировавшегося в пожираемых пламенем постройках. У многих тут была собственность.
Впрочем, о последствиях я начал думать преждевременно. Схватка еще не закончилась.
Резкая боль вломилась в голову, словно тяжелый огненный танк, заставив меня разжать пальцы и выронить бластер. Второй пришелец, о котором я в пылу драки слегка подзабыл, приближался ко мне сзади, сторонясь пламени пожарища. Сломанная в суставе рука была прижата к туловищу, он ее страдальчески обнимал другой рукой, словно больного ребенка, лицо было искажено ненавистью. Пожалуй, впервые я увидел столь отчетливое выражение эмоций. Рот искривлен, в уголках губ гневные складки, между безволосых бровей на лбу взметнулась стрелка.
Боль толкнулась в мозгах, врезаясь в извилины раскаленными траками, и поглотила меня целиком. Я не заметил, как оказался на траве, корчась и катаясь по ней, чтобы хоть немного уменьшить муки. Но боль росла, ширилась, разрывая полушария сериями тротиловых взрывов. В ушах стало горячо. Из левой ноздри выбежала струйка крови и, попав на губы, обдала язык сладковатым металлическим привкусом.
В ту минуту я всерьез решил, что ко мне пришла смерть. Пришелец, чья темная фигура маячила на фоне стены огня, не прекратит натиск, пока не убьет меня окончательно. Местонахождение пирамидки ему известно, значит, я ему не нужен – и без того причинил массу неприятностей. Уголком сознания, не охваченным болью, я думал только о Юльке и Насте. Что будет с моими девочками, когда они узнают? Каково им будет остаться одним?
На глаза надвинулась тьма. Свет превратился в точку, к которой устремилось сознание, чтобы вырваться из тела… как вдруг боль неожиданно оборвалась. Я понятия не имел, что произошло, но наслаждался короткой передышкой. Легкие были наполнены дымом, в ноздрях стояла гарь, рядом что-то полыхало, напоминая ад преисподней, но мне сейчас было просто приятно валяться на травке, ощущая, как расплавленный свинец освобождает голову.
Медленно фокусировавшееся зрение отметило, что в охватившем сараи пламени мечется черная фигура. Сконцентрировав взгляд, я узнал пришельца, только что разрывавшего меня телепатией. А надо мной, брезгливо вытирая ладони о штаны военного покроя, стоял… дядя Саня. Понятия не имею, как он здесь очутился, да мне, если честно, это было до лампочки. Главное, что он, такой большой, невозмутимый, в тельняшке в голубую полоску, появился здесь как нельзя кстати.
– Ты живой, начальник? – спросил Сидельников, осторожно наклоняясь ко мне.
– Живой… Закурить есть?
– Тебе мало дыма? – произнес он без тени издевки.
Перед лицом возникла раскрытая ладонь. Я ухватился за нее и очутился на ногах. В голове, отходящей после телепатической атаки, приятно гудело. Легкие давились от кашля. Но главное – я был жив!
Мечущаяся в огне фигура, словно утомившись, рухнула среди головней в раскаленное пекло. Спустя мгновение я уже не мог сказать, был ли там кто-нибудь или я наблюдал очередную иллюзию.
– Что это за муета? – Дядя Саня озадаченно взирал на другого пришельца, неподвижно распластавшегося у наших ног. Я хотел ему ответить, но не успел. Из-за домов поднялся вой сирены. Завидев пламя, кто-то позвонил в коровьинскую пожарную часть.
– Нам лучше не показываться на люди. – Справившись с кашлем, я отправил под ноги плевок смачной мокроты. – Объяснять замучаемся. Поможешь оттащить этого бойфренда в укромное место?
– Придется, раз взялся тебе помогать.
Дядя Саня присел на корточки, собрал пришельца на плечо и поднялся, сгибаясь под его тяжестью. Я взял валяющийся на земле бластер, и мы ринулись сквозь дым в противоположную сторону от нарастающего воя сирен. По пути я подобрал свой кепи с прилипшей изнутри чашечкой из фольги. Еще пригодится.
Когда мы добрались до забора депо, за спинами сверкнула вспышка и раздался звучный хлопок. Пламя добралось до сарая, в котором кто-то хранил канистру с бензином.
Глава 9
Допрос языка
– И не заметил я в них ничего крутого, – бормотал дядя Саня, когда мы протаскивали пришельца сквозь кусты и пролом в заборе на территорию заброшенного детского садика. После короткого совещания мы решили, что укромнее места не найти. – Толкнул его – улетел в огонь как перышко. Не понимаю, почему ты сам не мог справиться.
– Оказался бы на моем месте – понял бы.
Несмотря на полушутливый тон и спокойствие удава, дядя Саня был потрясен и периодически поглядывал на волочимую нами добычу. Глаза пришельца скрылись под кожистой пленкой век, но грудь едва заметно вздымалась. Это вселяло в меня надежду, что курьер жив, чем я намеревался воспользоваться в полной мере.
– Как тебя сюда занесло? – поинтересовался я, когда мы выбрались на открытое пространство между верандой и корпусом. – У тебя вроде дел было по горло.
– Как-как! Сарай у меня там был. Точнее, нет уже сарая.
– Так это ты пилил?
