— Совсем без него никак?
— Ты знаешь… этот меч… он обладает какой-то силой.
— Меч обладает силой? Заточенная железяка? Не смеши меня, брат. Настоящей силой обладает только человек. Он берет ее от звезд и планет и направляет своими чувствами и разумом. Так поступают паладины. Ты еще не видел их настоящую силу.
— А как же лес? Отец учил, что лес обладает небывалой силой. Это сила жизни, а она самая могучая.
— Самая могучая — это сила бога Десигнатора! Сила космоca, сила звезд и планет. Это знает даже ребенок.
Отец искал силу там, где ее нет. Что может какой-то лес против мантийных стихий планеты? Или пламени солнц? Они пожгут твой лес в секунду. Приди в себя ты наконец выбрался из глуши материковых лесов и теперь должен пересмотреть свои взгляды. И мир откроется тебе заново.
— Пожалуйста, принеси мой меч, — упрямо произнес Даймон.
Думан поднялся.
— Я пойду. Не унывай. Скоро будем у своих.
С болью в глазах юноша смотрел на брата, который намеренно ушел от обещания вернуть Могильщика.
Поток звездолетов занимал теперь все пространство перед окном пилотской кабины. Шахревар внимательно изучал движущегося железного червя, пытаясь предугадать опасность, которая может исходить от него. Окруженный врагами Box остался позади, и теперь бот готовился влиться в массивный поток. Все, кто был на борту, затаили дыхание. В этот напряженный момент Ганнибал открыл глаза.
Его лицо оставалось бледным, под глазами темнели круги, дышал он неровно. Но кратковременный отдых придал адмиралу сил. И он заговорил с Серафимой, оказавшейся возле него.
— Сиятельная Серафима?
— Адмирал. Прежде мы с вами не были знакомы. И эта встреча для меня — огромная честь, пусть она проходит в столь неподходящей обстановке.
— На борту орочьего бота, если не ошибаюсь? — огляделся он. — Примите мои соболезнования в связи со смертью вашей матери.
— Принимаю… Как вы чувствуете себя?
— Как может чувствовать себя человек, который вчера днем лишился руки, а помощь оказать было некому? Мне худо. Хотя гораздо гаже на душе. Только ваш светозарный лик развеивает сумрак сознания.
Серафима молчала. Если б ее лик был способен разогнать темноту, наползающую из Мертвых Глубин! Но что она может сделать? На что она может повлиять?
— Как приятно видеть кресты на латах, — сказал Ганнибал. — Родные войска!
Думан, к которому относилось обращение, приблизился.
— Мой адмирал! Я счастлив, что вы теперь с нами.
— Я тоже, знаешь ли, счастлив. Здесь намного уютнее, чем в лапах Натаса… Ты где служил?
— Особый гвардейский десантный батальон в составе третьей эскадры. Вы командовали нами при штурме Керлыманского ущелья.
— Да, — ответил Ганнибал задумчиво, — на Виа Прима мы гоже сражались с Глубинами… — Он замолчал, пережидая приступ боли. — Что сейчас на границе?
— Положение очень тяжелое, — ответил Думан. — Орки захватили планетарное орудие и уничтожили одну крепость. В настоящее время их армады атакуют наши передовые рубежи. Но это не все. Второй флот орков каким-то образом пересек стену черных дыр и вошел в Бутылочное Горлышко со стороны Верхних миров.
— Сколько?
— Не счесть. Тысячи кораблей малого и среднего класса. Веки Ганнибала сомкнулись, на висках проступила сеть морщин. Могло показаться, что он вновь потерял сознание. Но через некоторое время адмирал открыл глаза.
— Смешно, — произнес он без улыбки. — Когда я хочу поправить волосы или почесать за ухом, то пытаюсь это сделать правой рукой. И только потом понимаю, что ее нет. Хотя я продолжаю ее чувствовать. Даже пальцами могу пошевелить.
Серафима смутилась и потупила взор. Думан не отвел взгляд, а лишь крепко сжал челюсти.
— Тяжко это слышать, — продолжил Ганнибал, перевели дыхание. — Еще тяжелее становится от осознания того, что я мог предотвратить трагедию. Если бы половина флота сейчас стояла в приграничье, орки не сумели бы закупорить проход. — Он невесело усмехнулся. — В «Апокрифах» их называют тупицами. Это заблуждение перекинулось на умы наших военачальников. На самом деле безносые твари очень умны и коварны. Они не решились бы на лобовую атаку заорбитальных крепостей, не имея козыря в рукаве.
— Что теперь будет? — с тревогой спросила Серафима. Ганнибал посмотрел на Думана.
— Помоги подняться.
Крестоносец помог адмиралу встать на ноги и пересесть в кресло.
— Что будет? — повторил он, откинувшись на высокую спинку. — Со стороны Нижних миров, как я понимаю, активно давят орки. От Сонга и Крутаны поднялась просто тьма звездолетов… Флот, который прошел сквозь стену, думаю, разделится. Часть его останется контролировать выход из Бутылочного Горлышка, остальные ударят в тыл Союзного флота.
— Так и есть, — кивнул Думан. — Они разделились.
— На самом деле все обстоит гораздо хуже. Так всегда бывает, когда оцениваешь обстановку, не зная фактов. В любом случае все это означает только одно. Пограничный флот окружен и в адском котле. Орки знают о нас все: у них кругом глаза и эти треклятые зеркала, сквозь которые они приходят куда захотят. Тварь пробралась даже в правительство! Оркам доподлинно известно количество кораблей в эскадрах, численность личного состава, вооружения, планы обороны… Преимущество в разведданных и диспозиции огромно. На их месте я бы попытался уничтожить человеческий флот раз и навсегда.
— Но ведь можно воспользоваться помощью флота из системы Диких!
— Боюсь, вы не понимаете, сиятельная Серафима. Крестоносный флот — это не те войска, которые способны участвовать в широкомасштабном космическом сражении. Крестоносный флот в основном предназначен для ведения боевых действий на планетах. А флот, который способен активно сражаться в космосе, собран здесь, в Бутылочном Горлышке.
— И сейчас он в окружении? — ужаснулась девушка. — Что же получается… Верхним мирам грозит катастрофа?
— Единственный выход — вывести Пограничный флот из окружения. Четыре эскадры крейсеров. Многоцелевые корабли. Линкор «Союз Нерушимый». Всех, кто еще сражается, нужно вывести из котла. Сохранение флота — наш единственный шанс, чтобы противостоять оркам в дальнейшем. Мы не выиграем эту битву. Но нужно сохранить силы, чтобы выиграть следующие.
— Значит, Бутылочное Горлышко мы не удержим? — спросила Серафима, судорожно сглотнув.
— Мы уже его потеряли.
Тем временем бот наконец добрался до потока звездолетов и проскользнул внутрь построения. Темные, отливающие синевой фюзеляжи окружили судно. Их чешуйчатая броня казалась настолько близкой, что до нее можно дотянуться рукой.
В громоздких лабиринтах металла и брони капитан Олос пилотировал чужую машину с завидной легкостью. Он мастерски лавировал между фюзеляжами и стабилизаторами, виртуозно облетал струи раскаленных газов, хлещущие из огромных дюз. Шахревар еще раз поблагодарил свою интуицию, которая помогла подобрать на Гее такого классного пилота.
